Мысли о главном. О жизни и смерти

Какое изобретательство, наблюдательность, сообразительность, волю должен употребить маленький человек, чтобы найти-создать своё первое слово, какую творческую способность и энергию, чтобы заговорить на своём языке, языке своего «я». Это его проверка-экзамен на способность быть человеком и творческой личностью. И каждый человек держит этот экзамен, и худо-бедно справляется с ним, и заявляет о своей неповторимости.

23/07/2009. В электричке из деревни Старое на Тверь

Почему я всё вдумываюсь в жизнь, что во мне и вокруг меня? Как будто и нет причин для этого… Глубокий смысл состоит в том, что эту жизнь надо не только жить, но её надо ещё и думать – продлевать в мысли и мыслью. Без этого она не может быть – без проживания в мысли, без выхода в мысль. Без этого она иссякает и перестаёт быть. Бытие и мысль, мысль и бытие – всё тот же извечный дуэт!

Вот почему необходимо не просто жить, не просто её ощущать, но мыслить жизнь, каждую её травинку, облачко, ёлочку, речушку, пенёчек. Как хорошо это знают дети! Думать, думать, думать, даже тогда, когда, казалось бы, не над чем и не о чем думать.

P. S. Главное при этом: чувствовать, охватывать всё бытие, это непостижимое Всё – оно должно быть основанием всякого думания, каким бы частно-узким и ограничительным оно ни было. Можно думать абсолютно обо всём, растекаться «мыслью по древу»… При этом условии оно будет связанным и иметь смысл. Думание как бы ни о чём – оно как есть-то бесконечная противоположность «ничто», оно есть Всё! Тогда с тобою и в тебе – Бог. Ты не потеряешься, даже если вовсе как бы «изолируешься» от так называемой «жизни».

31/07/2009. Как все важнейшие образования материального мира (атомы, звёздно-планетарные и галактические «системы»), так и духовные организмы имеют оболочечную (слоистую) структуру. Именно оболочки позволяют наращивать новые качества, потенциально сохраняя старые. Богатство оболочек – богатство возможностей и крепости-мощи. Оболочечные монады – они повсюду. Оболочками прикрывая-утаивая своё ядро-содержание, и ими же выражая его. Топологи не зря много занимаются оболочечными структурами.

07/08/2009. Сомневаться в существовании Бога – это так же, как сомневаться в собственном существовании. Тебя нигде нет, кроме бесконечно малой точки данного пространства, – но ты есть, ты в этом уверен. Бог – Всё, Он везде, но тебе мнится, что Его нет, а у Вселенной есть это «Я», и «Средоточие», которое и зиждет её всю.

30/09/2009. Не выпадать из ритма Вселенной, из её волн созидания, из её пульсации. Из её моментов связи Всего, когда всё перекликается с паролем «я есмь». Этим обновляется «я есмь», бесконечное, сверхдревнее, сверхвсегдашнее. Оно и соединяет всё живое, не упраздняя его, не старя, оставляя свежим, неожиданным, неповторимым…

01/10/2009. Читая книгу о «Византийской теократии»

Прорыв в Вечное предполагает прорыв в сверхжизнь, прорыв в сверхсознание! И эти сверхжизнь и сверхсознание следует рассматривать как начальное условие прорыва в Вечность.

Необходимо сверхнапряжение, экстремальное. Что и делают аскеты, молитвенники, подвижники, герои и творческие люди, работая на пределе возможного.

05/10/2009. Один грех несоизмерим с другим грехом – он соизмерим с тем ущербом, который наносит данному, конкретному человеку. Нельзя сказать, что тот грех больше, а этот меньше – всё в соизмерении с человеком: для этого человека данный грех не так губителен, как для другого. Прав был Протагор, что «человек – мера всех вещей», и грехов тоже, добавлю я. Поэтому-то большие праведники так ужасаются своим грехам, так как они приносят им несравненно больший вред, нежели эти же грехи обычным людям.

19/10/2009. Сейчас наука много говорит о самоорганизации вселенной. Религия этому противится. Как быть?

Всякая самоорганизация предполагает некое это само = субъект, которое и организует. Самоорганизация идёт там, где есть этот субъект-организатор, который вместе с тем является и объектом процесса организации.

В момент самоорганизации в организаторе соединяются объект и субъект – в этом и состоит самоорганизующий момент («момент истины»).

24/10/2009. Небытие – в бесконечности. Ему противостоит бесконечное Бытие Божие. Но и «локальное» небытие, пребывающее рядом с бытием и тут же готовое поглотить его. Оно, может быть, в самом бытии, всё время ему «контрастируя» тем, что противостоит ему, страшит его, напрягает его. И «даёт» ему простор преодолевать его.

17/11/2009. Тёмная ночь может быть своя, родственная, даже уютная, а может быть враждебная или настораживающая, мистическая или жуткая…

* * *

Мысль существует не отдельно от бытия, не против его предметности, а является продолжением его. Мысль – продолжение предметного бытия. Вместе с тем она существует и как производное бытия. Мысль – некое «навершие» бытия.

29/11/2009. Ценность первозданности. В храме во время причастия

Что есть Первозданность? Это изначальное, непостижимое рождение чего-то неповторимого. Оно является на свет однажды и сверкает, как может сверкать только первозданное. Оно не может воспроизводиться, а лишь продлеваться, длиться посредством непрерывности параллельного переноса («зародышева пути»).

Первозданность является стержнем, стволом всё новых и новых реалий в потоке времени. Без Первозданности все эти воспроизводимые реалии теряют свой смысл, назначение, свою суть, самих себя. Они как бабочки вокруг цветущего дерева – питаются им и держатся на нём.

22/12/2009. Из будущего мы творим себя сегодняшних. С Богом

Это не просто красивые и парадоксальные слова. Пример этому и подсказку мы видим в жизни Серафима Саровского, Павла Флоренского, Михаила Труханова и ещё многих, но прежде всего и более всего Иисуса Христа! Его необычно-загадочное: я сделаю это, чтобы исполнились пророчества («да исполнятся пророки»)!

Глубокая истина в том, что пророчества должно осуществлять, осуществлять то, что предначертано на Небесах. Оно в будущем (на небесах) уже есть, уже там сотворено. Но оно должно осуществиться и на земле, тем, кто видит его небесное (вневременное, эйдосное!) предначертание! Как Господь видел свою Чашу и свой крестный путь.

Если мы не исполним – исполнит его другой, а мы сойдём с «дистанции»! В этом послушание Богу – в исполнении будущего, вневременного – во времени. Несуществующее, вернее, предсуществующее делать существующим. В самом деле, это подтягивание, реализация ещё небытийствующего – из будущего! Не из прошлого. А из того, что невидимо-незнаемо, но предзнаемо. Которое как бы под вопросом: быть ли ему?