На чужой войне

Третий день следую в неизвестность. Иду сторожко, изредка останавливаясь и исследуя данными мне природой сенсорами окружающую территорию, но за исключением перелетающих с ветки на ветку птиц, да кабаньего хрюканья в чаще, никого не обнаружил. И, надеюсь, это взаимно- ибо предпочитаю делать это первым. А то, знаете ли, люди здесь какие-то нервные, к тому же разгуливающие с холодным оружием в руках, и самое главное- готовые это оружие пустить в дело по первому желанию. Возможно, это мне так повезло пересечься с местным криминалитетом, но в любом случае, надо бы сначала присмотреться к встречным гуманоидам, прежде чем скакать навстречу, распахнув объятия. Ибо чревато.

Душно. Солнце палит, как на югах- происходи это в моей прошлой реальности, назвал бы бабьим летом- по времени в самый раз- а так непонятно. Прихваченная водичка закончилась, а пить хочется. Но пока не везёт: ни речки, ни озера какого. Хотя… Лёгкий ветерок принёс с собой немного свежести, в которой засохший нос с радостью распознал особую влажность, характерную для больших водоёмов. Нос ещё принюхивался к приятному запаху, а ноги уже ускорились сокращая расстояние до вожделенной влаги. Вот уже блеснула меж деревьев водная гладь, послышалось журчание течения реки. Стремясь побыстрее добраться до неё, едва не вываливаюсь на прибрежную поляну, но в последний момент замечаю на противоположном берегу бегающих детей. А дальше сработали рефлексы: вот я ещё стою, озадаченно вглядываясь вдаль, а в следующее мгновение, броском преодолев несколько метров, уже залёг за пышно разросшимися кустами шиповника и сканирую территорию на наличие снайпера. Какого снайпера? А хрен его знает, кто тут на людей охотится. В том, что таковые обязательно существуют- даже не сомневаюсь. В не зависимости от места и времени, всегда- если существуют люди- найдётся и охотник на них. И тут, главное- не обмишуриться- и не превратиться в очередной трофей, вовремя заняв правильную позицию. Или, говоря словами нашего капитана, царствие ему небесное, в нужное время оказаться со стороны приклада, а не ствола...

Уже вечерело, когда я, забывший на время о естественных потребностях организма (в том числе, о жажде), наконец-то оторвался от разглядывания пасторальной картинки деревенской жизни, которую я себе так и представлял: дома, поля, мычание коров, блеяние овец. Но присутствовало в этом натюрморте и кое-что лишнее, и пока необъяснимое. Мимо деревни, по направлению к едва просматриваемой отсюда башне, пару раз проскакали группы всадников. Брутальных таких всадников: некоторые в одежде по странной моде в обтяжку, с обязательным ножиком на поясе, другие- и вовсе в железе с ног до головы, с мечами, копьями и прочими подобными предметами того же назначения. Можно было подумать, будто фильм про старину снимают, но на общем фоне всех прочих событий эта мысль как-то пропадает. Если собрать все факты вместе, добавив туда события сегодняшнего дня, то вывод один- я попал… В другой мир или очень отдалённое прошлое. Тогда трупы на дороге, сожжённая деревня, свободно разгуливающие вооружённые люди- всё это становится естественным и понятным. Как я где-то читал (да-да, я тоже в школе учился и, как человек, родившийся ещё во времена “империи зла”, любил иногда почитать), в средневековье война между соседями- это перманентное состояние. За то, что я попал в чьё-то средневековье, говорило и отношение между всадниками и встречающимися по дороге крестьянами, вернее сказать, глубина поклона последних перед первыми. Вряд ли, в современном нам обществе (если не брать во внимание такую экзотику, как Японию или Корею, но азиатов здесь я что-то пока не видел), кто-то будет приветствовать, даже вышестоящих по должности, встав в позу, в профиль напоминающую букву ге. А здесь крестьяне (или те, кого я за таковых принял) только так и поступали, причём перед каждым, без исключения, всадником. И какие ещё мысли могут возникнуть в голове, глядя на подобное раболепие?

Хм. Кажется, я здесь не один. Солнце скрылось за горизонт, и в лесу сгустился тот полусумрак, который почему-то зовут романтичным. Обзор сильно упал, затруднив обнаружение неизвестного, крадущегося к реке из глубины леса в паре десятков метров от меня. То, что этот кто-то именно крадётся, мне удалось разглядеть лишь когда он мелькнул в просвете между деревьями совсем близко от меня: от дерева к дереву, от куста к кусту- и всё это под шуршание травы и хруст валежника под ногами. Улыбнуло. К этому времени неизвестный добрался до реки и в свете луны на его поясе холодом блеснул металл. А у меня перед глазами встали растерзанные трупы на дороге, гнилозубый со своим приятелем, и едва родившаяся улыбка умерла на моих губах…

Что он там разглядывает? Присел за деревом и, уже как минимум час, всматривается в противоположный берег- туда, где он особо сильно зарос кустарником. Резкий звук пилой проехался по нервам, заставив вздрогнуть от неожиданности. Фу, напугала- ну и голосок у этой птички, но так близко? Закрутил головой, но только взглянув в сторону неизвестного, понял, что это за птица- наш “приятель” высунулся из-за дерева и, придерживаясь одной рукой за него, подавал кому-то звуковые сигналы. Кому только? А, вот, и с другой стороны реки откликнулись. Блин, да у них тут стрелка… Но общались неизвестные недолго- услышав ответное "чириканье", незнакомец резко, теперь уже практически не скрываясь, стартанул обратно, от реки. Я только рот от удивления открыл- какие шустрые ребята, однако. Пока этот бегунок носится по ночному лесу, я, предполагая его возвращение (мало ли, чем чёрт не шутит), перебрался чуть подальше по реке, и поглубже в кусты. При этом стараясь оставить в поле зрения гладь реки, а особенно место интимной встречи незнакомцев. Зачем это мне? Так я и собирался на разведку, а тут такая движуха- думаю, такая информация лишней не будет.

Ждать пришлось долго. Я успел задремать, закоченеть, и лишь когда ночная мгла сменилась серым рассветом, а по реке расползлись клочья тумана, в лесу обозначилось какое-то движение. Вначале пришёл звук, а вскоре проявились и те, кто его производил. Их оказалось неожиданно много- на первый взгляд не меньше пары сотен- все воины, упакованные в привычную уже (да, уже- привыкаю, однако) броню из кожи и железа, и вооружённые разнообразным холодным оружием и арбалетами. Толпа (по-другому такое построение не назовёшь), стараясь не шуметь и при этом напоминая бегемотов в лавке, протекла к речке, и не останавливаясь, хлынула в неё. Оп, да тут никак брод. Точно, вон кто-то с другого берега машет- направление показывает. Видать не дурак ими командует, по крайней мере, разведкой озаботился.

Между тем, отряд переправился на другой берег и, уже не скрываясь, рванул к деревне. Раздались крики, ударил набат. Дальнейшее можно описать одним словом- беспредел. Выбегающих из домов жителей убивали, мучили, насиловали, не обращая при этом никакого внимания на пол или возраст. Торжествующие вопли, крики ярости и боли, просьбы о помощи и проклятья слились в один непрерывный адский гул, отчего в жилах стыла кровь. В свои не такие уж и большие годы я увидал достаточно, чтобы поседеть, но такого- нет… и вот- пришлось получить это сомнительное удовольствие. Захотелось развернуться и свалить куда подальше, но нельзя- мне тут жить, и убежать от этого не получится. А вот запомнить и при случае вернуть чужую боль- это обязательно. Не я придумал- око за око… И я сидел, и смотрел: вот трое рубят мужика с вилами, а тут раскладывают молодуху прямо на дороге, из дверей дома вышел хохочущий бородач и, размахнувшись, ударил что-то кричащее об камень… Что-то плеснулось там, а мне показалось- прямо в глаза. Вздрогнув, заматерился и схватился за кинжал. Пришлось напомнить себе, что там не моя война- это оказалось неожиданно трудно исполнить- и отвернувшись от творимого на противоположном берегу реки, искать внутри точку равновесия.

Через некоторое время галдящая толпа, насытившись кровью и оставляя за собой горящую деревню, саранчой хлынула вслед за немногими уцелевшими деревенскими жителями, сумевшими вырваться и убежать в сторону дальних укреплений. После недолгих колебаний и я, переправившись бродом через реку, последовал туда же.

Глава 5

Я крался по лесу, ориентируясь по уже взошедшему солнцу и шуму боя. Очевидно, пришельцы не удовлетворились сожжённой деревней и атаковали крепость. Надеюсь, их там всех и положат. Нет, я нет кровожадный, но рядом с такими беспредельщиками мне трудно дышится. Понимаю, война, но существует же грань, пока ты человек, но если перейти- уже животное. Очень легко позволить себе отпустить зверя, живущего в каждом из нас, на волю, но последствия этого, возможно, будут сниться вам всю оставшуюся жизнь- так что оно того не стоит. А если делать это регулярно, то легко превратиться в монстра, опасного не только для чужих. И рядом с которым у любого нормального человека палец непроизвольно начинает нащупывать курок. Всё-таки, несмотря на некоторое внешнее сходство итогов работы военных и убийц в виде уничтожения себе подобных, внутреннее содержание очень сильно отличается. Но грань, действительно очень тонка, и очень легко перейти в другую категорию- ту, что недавно и продемонстрировали в деревне, и которая мне, видимо в силу воспитания, сильно не нутру.

Тихо, где-то на грани слышимости почудились непонятные звуки, похожие… хм, на стон? Посмотрим? Аккуратно переставляя ногами (не дай, боже, на какую-нибудь веточку встану), и дыша через раз, подкрался и выглянул из-за дерева. Бросил взгляд, и мгновенно отпрянул назад переваривать увиденное- на небольшой полянке, привалившись спиной к поваленному дереву, полусидел-полулежал парень. Молодой, судя по едва пробивающейся черноволосой бородке, вряд ли старше двадцати годков отроду, одетый в обычную для здешних крестьян одежду, то есть, в широкую длинную рубаху, подпоясанную верёвкой, и короткие, едва прикрывающие колени, штаны, но без головного убора и обуви. Судя по всему, мне повезло повстречаться с одним из неудачников сегодняшнего дня. Вы спросите- как это я так определил, что фатум обошёл его стороной? А разве можно назвать (это если даже не принимать во внимание зарево над деревней) разбитую голову удачей. Да, парень, судя по безвольно откинутой и залитой кровью головой, пребывал в отключке. Ну что ж, не бросать же человека, да и всяко-разно робинзонаду надо заканчивать и выходить к людям. Этот, пока без сознания, вроде бы ничего- выглядит нормальным, по крайней мере, немедленно резать не кидается. Надеюсь, это связано не только с его нынешним состоянием.

Ну что же, наш выход. Вдох-выдох… Держа в руке кинжал, резко сокращаю дистанцию. Вглядываюсь в бледное лицо незнакомца и облегчённо выдыхаю- этот парнишка действительно без сознания. Да, да, знаю- я эгоистичная сволочь, но как-то получать чем-нибудь острым под ребро не хочется. Ну, вот так вот, ценю я свою шкурку- она мне дорога, и не только как память. Так-с, посмотрим, пощупаем. Что сказать, я конечно не врач, но и без этих, их рентгеновских аппаратов, дам гарантию- без посторонней помощи парнишка с того света не выкарабкается. Ужасная рана на голове, заливающая кровью бледное лицо, хриплое прерывистое дыхание… Ну, а я здесь зачем? Поможем…

Вот и берег. Бережно складываю на землю бесчувственное тело. Тяжёлый, однако. Так, теперь промыть рану и забинтовать. Чем?- вы спросите. Увы, мой синенький стерильный костюмчик приказал долго жить- остатки, ещё ранее, превратились в бинты, которые сейчас и пригодились. А рана нехорошая- голова чем-то тупым пробита. Его бы в реанимацию… Это я опять мечтаю, пока руки наматывают очередную полоску ткани на рану. Изображаю скорую помощь, потому как в этом деле, что называется, ни ухом, ни рылом. Но за неимением гербовой… Промыл лицо, смочил губы- даже какая-то реакция проявилась. Клиент скорее жив, чем мёртв.