На чужой войне
Шрифт:
О, зашевелился. То, что живучий- это очень хорошо. Пытается открыть глаза и из горла рвётся хриплый стон. Пальцы с обломанными ногтями скребутся по земле, хватаясь за траву. Судя по побелевшему лицу, парню очень хреново. Б..дь. Вырвало. Схватив мокрую тряпицу, кинулся к раненому. Придерживаю ему голову (чтобы не растревожить рану) и протираю мгновенно взмокшее лицо. Неизвестный ещё некоторое время дёргается и хрипит, но вскоре снова теряет сознание.
Прошло двое суток. У замка бились люди за право на жизнь, а я сидел возле умирающего парня. Не помогли мои примочки, обтирания и бессонные ночи. Перед самым концом, так и оставшийся для меня неизвестным, человек ненадолго пришёл в себя, обвёл мутным взором кроны окружавших нас деревьев и, остановив его на мне, прохрипел… что-то. Чёрт, надо скорее учить местный язык. Но потенциальный учитель (так и не
Искал я не долго- и часа не прошло. Лежу теперь в кустах и обозреваю что-то. Назвать это что-то военным лагерем язык не поворачивается, куда более на пикник на природе похоже. Но судите сами: палатка типа шатер- одна штука, шалаш первобытный из палок и прочего- шесть штук, костёр пионерский- много, считать неохота. И плюс к этому пара сотен туристов, занимающихся своими обычными туристическими делами, вроде: поесть, поспать, облегчиться, и обратно- по новому кругу. И если бы не копья, щиты, и прочие аксессуары того же назначения, то можно было бы эту толпу отнести к замученным урбанизацией горожанам, вырвавшимся на природу. Правда, из странного такого города, населённого сплошь урками и бомжами, ибо своим внешним видом только на подобных данные индивиды и были похожи. Прежде всего, заросшими грязным волосом и изуродованными шрамами бандитскими рожами (по другому и не назовёшь), общим затрапезным видом и местами рваной одежде.
Пролежал в кустах до вечера, высматривая патрули и часовых. Однако, бесплодно- никого не обнаружил. Даже сомнения начали одолевать- не потерял ли ты, Даня, случаем, нюх. Но в конце концов, когда прошли все сроки для пересменки бойцов, а никто так и не появился, до меня дошло- нет здесь никаких часовых, и никогда не было. И вопрос- это только эти так воюют, или это общий порядок ведения боевых действий в здешнем мире. И ещё- а почему они до сих пор живы!?
Не заметил как уснул. Проснулся, глянул. Вы думаете что-то поменялось? По-прежнему, пьют, едят и хм… облегчаются. Где война? Вы на хрена к этому замку припёрлись? Опять уснул. Проснулся. Полюбовался на так называемый военный лагерь, и решил- а пойду-ка я отсюда. Эти вояки, судя по происходящему, готовы устроить очередную троянскую войну, в смысле лет на десять, но я то не готов столько ждать. Нет здесь моих интересов, а потому… Отполз вглубь леса, поднялся, отряхнулся и, сориентировавшись по солнцу, пошагал далее неспешной туристической походкой. Потому как- а вдруг война, а мы уставшие- так ведь и помереть можно невзначай…
– ----
Нашествие ребеленов застало баронов врасплох. Понадеялись на только что заключённый мирный договор, по которому кондотьеров должны были обе воюющие стороны распустить. Расслабились. Однако, псы войны самораспускаться не пожелали- отвыкли, знаете ли, за многие годы кровавой потехи от сохи. Взявший единожды в руки меч- не отдаст его добровольно. А потом они объединились, выбрали вожаков- капитанов, и прошлись по не разорённым ещё войной провинциям. И напоминали они своей кровожадностью саранчу, ибо оставляли после себя лишь дымящиеся развалины и смерть.
Как и у прочих, для старого барона Жуссерана де ла Брош из-за последних событий наступил локальный апокалипсец. В связи с чем- как обычно и поступал в подобных случаях- он немедленно напился, собрал свою маленькую дружину и, потрясая мечом и немилосердно богохульствуя, толкнул речь. В которой, не иначе как под воздействием винных паров, пообещал отсутствующим по понятным причинам на данном мероприятии бригантам засунуть свой фамильный меч каждому в не предназначенное для этого природой отверстие и вертеть на нём до окончательной их погибели. И в бога, и в душу… и так далее. Добившись от уставших от его спича солдат необходимого, по его мнению, уровня патриотизма, барон распустил гарнизон и отправился спать.
Утро было хреновым- и не только из-за погоды. Маясь от головной боли, старик снова прикинул хрен к носу и засомневался что-то- а не поторопился
ли он вчера с громкими заявлениями. Конечно, вряд ли кто-то обратит внимание на речи маленького барона, ну а вдруг? А старые стены замка давно не чинены, и в дружине всего сорок бойцов. А потому нужно подготовиться к возможным неприятностям, и прежде всего, отправить единственную дочь во Фёр- под защиту графа.На следующее утро, едва рассвело, из ворот замка выехала небольшая конная кавалькада, в составе молодой баронессы Мари со служанкой и десятка старого и опытного воина Гильома. Вроде всё предусмотрено, одного не знал старик барон отправляя дочь, что безопасные прежде дороги превратились в экстремальные аттракционы, за прохождение которых выдавалась лишь одна награда- жизнь. Хотя в начале пути ничего не предвещало опасности и маленький отряд без помех следовал по замысловатым изгибам дороги, но на второй день путешествия изменилось всё.
Поперёк дороги лежал здоровенный дуб. И пока путешественники растерянно топтались возле него, сзади рухнуло ещё одно дерево и десятки стрел пропели свою гибельную песню. Половина отряда- из не успевших прикрыться щитами или попросту неудачливых- погибли, либо были ранены. Остальные спешно спрыгивали с лошадей- тесновато на узкой лесной дороге, превратившуюся в одночасье в смертельную ловушку. В этот момент, в мозгу у одного из солдат по имени Карл перегорел какой-то предохранитель. Взревев как подраненный кабан и пришпорив коня, ринулся он с мечом наголо на толпу разбойников, выбегавшую из леса по обе стороны дороги. Один взмах меча, второй… Под копыта коня ложились разрубленные бандиты. Но на третьем взмахе что-то ударило в спину, да так что сила ушла из тела. А потом в бок, в спину… Перед глазами Карла завертелись кроны деревьев, и свет померк... Однако, пока под торжествующие крики разбойники поднимали на копья безвольное тело умирающего Карла, остальные воины, сбив стену щитов и прикрывая на удивление невредимую баронскую дочку, отступили к лесу, прикрыв тылы мощным каштаном.
Старый десятник не надеялся выжить- слишком много было на них врагов. Но и умереть достойно тоже нужно суметь, а Гильом, прожившую долгую жизнь и большую её часть с мечом в руке, знал как это сделать наилучшим образом. Напрасно торопились разбойники, спеша развалить строй противника, нападая едва ли не по одному. Так и умирая…Но и у бригантов нашёлся командир- криком перестроил нападавших, и они в плотном строю навалились на баронских солдат. Быстрое движение и узкое жало копья нашло щель между щитов- и тут же окрасилось в красное. Воин вскрикнул от боли в бедре, и припал на колено. Тут же попытался снова подняться, но куда там- на подранка обрушился град ударов. Вначале раскололся щит, а следом и голова.
Упал один соратник, второй… Гильом зашептал про себя молитву- на ногах из всего отряда остались лишь он, да Фил Простофиля. Ну, ещё Мари выглядывает из-за дерева, но она не в счёт. Как, впрочем, и Фил, ещё полгода назад не державший в руках ничего серьёзнее кухонного ножа. По какой такой причине барон решил, что из этого лоботряса выйдет что-то путное- сие Гильому было неведомо. Ну, так то, конечно, оглобля немаленькая вымахала, и вроде как силушкой боженька не обидел, но ведь ейной ещё и распорядиться надо суметь правильно. А Филя… Не зря его люди Простофилей прозвали. Тем удивительней, что он до сих пор жив.
– ----
Иду, наслаждаюсь ярким солнышком и тёплым ветерком, иногда порывисто ласкающим моё лицо, а ещё свежим лесным воздухом- отвыкаем мы от такого в своих каменных джунглях. В очередном порыве ветра мне почудился какой-то посторонний звук, а так как местность не располагает к расслабленности, то поудобнее перехватив самострел, обратился в слух, пытаясь определить источник и направление. Через некоторое время звук повторился, и мне показалось, будто человек кричал. Ага, опять… Ладно. Скорую помощь вызывали? Нет? А мы всё равно идём к вам…
От дерева к дереву, притаиться за кустами, и главное- следить чтобы под ногами не хрустело. Медленно передвигаясь в таком ритме, вышел к узкой лесной дороге и присутствующей на ней группе неизвестных мне людей, занятых, как пишут в уголовном кодексе, убийством одного и более лиц по предварительному сговору. Да, всё так и было: одна, более многочисленная группа, при помощи, видимо, заранее приготовленного архаичного оружия, вроде мечей и копий, в адреналиновом экстазе уничтожала другую- поменьше. Которая, в свою очередь, защищалась при помощи точно такого же оружия. Впрочем, этим меня уже не удивишь- привыкаю, видимо, к уровню данной цивилизации.