На диком острове

– Здесь есть и другие чудесные вещи, – вдруг закричала Рэйчел. – Мыло, сода, свечи! У нас будет чистый дом!

Восторженный крик Тони почти заглушил слова Рэйчел. Он обнаружил гвозди, шурупы, молотки и другие плотницкие инструменты, с которыми плотницкий комплект Фердинанда просто не шел ни в какое сравнение.

– Смотрите, буфет, а в нем стаканы и разная посуда. Ой, какая славная чашка! – восхищалась Рэйчел.

Несколько следующих дней были заполнены маленькими открытиями, находками и хлопотами, и потому пролетели незаметно. Дни текли так быстро, что дети забыли о том, как они одиноки, брошены и покинуты, и что существует некая вероятность того, что вся их оставшаяся жизнь может пройти на этом изолированном острове. Занятые делом люди редко чувствуют себя несчастными, и наша четверка не стала исключением из общего правила. Работая, они весело смеялись. Их радостные голоса пугали белых птиц, и те улетали подальше с возмущенными криками.

Пока Фердинанд с ружьем в сопровождении Тони и Манго бродил по окрестностям в поисках пищи, чтобы заполнить кладовую, девочки наводили порядок в новом жилище – мыли, скребли и чистили.

Наконец, все было сделано: теперь у них были настоящие кровати, чтобы спать, столы, за которыми можно сидеть, тарелки, вилки и ножи, чтобы есть.

– У нас теперь все есть, и совсем не хочется находить еще что-нибудь, даже что-то особенное, скажем, для пикника, – заметила Рэйчел.

– Вот это меня сейчас никак не волнует, – откликнулась Белл, – потому что мне кажется, я никогда больше не пойду на пикник, до самого конца моей жизни. Какое наслаждение снова лежать на настоящей кровати, даже если простыни грубоваты!

– Вы приготовили потрясающе вкусную еду, – сказал Фердинанд, – но я с удовольствием променял бы этот изысканный ужин на самый грубый и жесткий ломоть английского хлеба.

– Ты, похоже, забыл наше основное правило, – шутливо подняла палец Изабелл, – здесь, на нашем Белом Корабле, запрещено жаловаться, ворчать и роптать.

Фердинанд засмеялся и покраснел. Затем сказал:

– Есть одна важная вещь. Мы должны поскорее водрузить наш флаг. Когда он будет готов, Белл?

– Уже готов, – улыбнулась старшая девочка. – Сбегай за ним, Рэйчел, покажи им, какое чудо мы сделали.

Рэйчел быстро сбегала в каюту, где спали они с Белл, и вернулась с рулоном темно-красного хлопчатобумажного материала.

– Я нашла много такой ткани в трюме. Теперь это наш флаг. Я думаю, слова «Белое Перо» будут видны с любого расстояния.

Слова «Белое Перо» были вышиты белым цветом крупными специальными стежками. Буквы были не меньше полутора футов в высоту, и эффект, произведенный флагом, превзошел все ожидания.

– Роскошно, великолепно, ошеломляюще, – прошептал потрясенный Фердинанд. – Скоро наш флаг будет развеваться на ветру. Надо только решить, где именно его поднять.

– На холме Сахарная Голова, я думаю, – подсказала Изабелл. – На более высокие горы трудно влезть. А Сахарная Голова с огромным флагом на вершине будет видна далеко в море. Знаешь, Фердинанд, я подумала о другом.

– О чем же?

– Два или три раза в день ты или я должны взбираться на Сахарную Голову и внимательно осматривать море через эту старую подзорную трубу, которую оставил на Белом Корабле его капитан, неизвестный бедняга. И если заметим где-нибудь дым, выстрелим из ружья, чтобы привлечь внимание. Я думаю, это необходимо. Потому что, хоть мне и нравится наш новый веселенький дом, я не хочу прожить всю жизнь на острове Белого Пера.

Дети были в этот момент на палубе, где Фердинанд приладил тент. Они стояли совсем рядом друг с другом, глядя на спокойные воды залива в лучах заходящего солнца. Небо в этот час было чистого голубого цвета, с опаловыми и темно-красными переливами вокруг солнца, уже коснувшегося воды.

– Небо так похоже на небо в Англии, – сказала Белл, закидывая голову и глядя в бескрайний свод над собой. – А что это за дымка вон там, почти на горизонте? Серая, прозрачная дымка? Я никогда такого прежде не видала. Будь мы в Англии, я бы решила, что это куча облаков.

– И здесь, на острове Белого Пера, который расположен Бог знает в скольких милях от Англии, ты также можешь считать, что это куча облаков, дорогая моя сестренка. Более того, эта куча облаков означает шторм. И я не знаю, так ли уж мы будем в безопасности сегодня ночью на Белом Корабле.

– Ты не уверен, что наш новый дом выдержит шторм?

– Надеюсь, все будет хорошо. Думаю, наш славный корабль пережил много западноиндийских ураганов, с тех пор как он осел здесь на вечную стоянку. Но знаешь, этот шторм может налететь в любой момент. Давайте поскорее спустимся вниз и задраим все люки.

Белл задержалась на мгновение:

– Что это за вспышка там? Далеко, на самом горизонте. Какая яркая! Сейчас исчезла.

– Молния. Белл, пошли в каюту. Пойдемте, дети. Быстрее, Манго! Следующая вспышка может быть уже над нашими головами.

Дети поспешили скрыться в своем убежище. Фердинанд проверил все люки, закрыл окна. Белл дрожащими руками зажгла лампу. Лампа была небольшая, она освещала каюту довольно тускло и казалась пятнышком света в сплошном тумане и тьме.

И тут вторая молния озарила четыре испуганных лица. Чуть позже сильный раскат грома прозвучал прямо над головами детей. Маленький корабль затрясся, словно от страха. Теперь молнии сверкали одна за другой почти без перерыва. Гром не смолкал ни на секунду. Корабль скрипел и трещал. Ветра почти не было, и еще не упало ни капли дождя.

Фердинанд выглянул в иллюминатор. Все было видно, потому что молнии каждую секунду освещали место действия. Небо выглядело так, как будто перед ним задернули чернильный занавес. Неожиданно настало временное затишье: прекратилось сверкание молний, стихли раскаты грома. Дети беспокойно посмотрели друг на друга.

– Шторм кончился? – спросила Рэйчел. – Ох, как же я испугалась! Мне казалось, я вся горю. Какие жуткие молнии – было такое чувство, будто они проходили через меня!

– А сейчас как тихо! – заметила Изабелл. – Ни звука, ни ветерка. И в каюте ужасно душно. Фердинанд, можно поднять задвижку и открыть окно?

– Ш-ш-ш… – сказал Фердинанд и поднял палец: – Слушайте… Я так и знал! Белл, Рэйчел, Тони, быстро за мной. Нельзя здесь оставаться.

Стремительно бросившись к люку, он отодвинул крышку, и в каюту ворвался горячий, как огонь, воздух.

– Быстрей в пещеру у скал, – кричал Фердинанд, – здесь оставаться нельзя! Это море грохочет, оно обрушится на нас через секунду.

Этот момент невероятной опасности и напряжения остался в сознании детей смазанным неясным ощущением. Никто из них впоследствии не мог вспомнить, как они покинули Белый Корабль и пробежали через пляж. Где-то в стороне так грохотало, словно море, все ветры мира и небо сомкнулись. И этот оглушительный сокрушающий звук неумолимо приближался. А в том месте, где были дети, все было безветренно и неподвижно, как будто там образовалась мертвая зона, – ни малейшего движения воздуха, ни шевеления листочка. Но жуткий, страшный шум догонял их! Смогут ли они добраться до пещеры? Успеют ли?

И они смогли – успели. Следом за детьми в пещеру ворвалось облако песка – его принес смерч. Друг друга дети не слышали, они сбились в тесную группу и так стояли, каждый чувствовал остальных троих. Они были не единственными живыми существами, нашедшими в пещере убежище от разыгравшейся стихии. Пошевелив рукой, Рэйчел тронула мягкую шкурку большой дикой кошки, которая только съежилась от прикосновения холодных пальцев девочки – страшная ночь сделала животное уступчивым и податливым. Со всех сторон сползались в пещеру земляные крабы, но в этот момент детям и крабам было не до вражды.