На грани миров

Она струилась сквозь мои пальцы, искрясь и раскалывая ткань реальности. Свет струился из каждой нарисованной линии, пока символ не был завершен, а внутри меня не взорвалась сила, какой я никогда не чувствовала.

Моя душа, сама суть моего существа, загорелась.

Я не видела, какая она яркая. Не слышала, какая она громкая. Огни пронеслись сквозь меня, зажигая изнутри.

Никто не удосужился упомянуть… а было бы очень кстати… что это больно. Эта сила, ждущая во тьме. Она обжигала каждую клеточку моего тела. Боль была настолько сильной, что я не могла перевести дыхание. Я была пристегнута к электрическому стулу, который некому было выключить.

Я упала с небес на землю и, спотыкаясь, пошла к лестнице. Мне нужен был холод. Мне нужен был лед и снег, а потом хорошая мазь, потому что это оставило метку.

Кто-то кричал, и я поняла, что это я, только из другого места. Из другой плоскости существования. Это показалось мне странным, поскольку я явно находилась в этой. Может быть, мой голос перемещался в пространстве и времени? Или моя душа пыталась вырваться из тела, в котором была заперта.

Мои колени ударялись о ступеньки, и я поднималась по ним, спотыкаясь на каждой.

Я дошла до ванной и снова упала. Я просто хотела почувствовать прилив холодной воды. Чтобы успокоиться. Чтобы погасить пламя.

Не успела я проползти и дюйма, как почувствовала, что сознание ускользает. Плиточный пол приятно прижимался к моему лицу. Но этого было недостаточно. Я сгорю заживо здесь, на полу. Я знала это.

Затем я почувствовала, как меня обхватили руки. Они подняли меня с пола.

— Воды, — сказала я тому, кто меня подобрал. — Холодной.

Занавески для душа были отодвинуты в сторону, затем меня подняли над краем ванны на ножках. Сильные руки повернули ручки, и вода, сладкая ледяная вода, омыла меня.

Я подняла лицо к холодным струям и услышала его. Роан. Он обнял меня сзади и тихо заговорил мне в ухо, его теплое дыхание обдало мою щеку.

— С тобой все в порядке.

Его руки обхватили меня, как тиски. Крепкие. Непреклонные. То, как его тело прижималось к моему, было почти таким же успокаивающим, как холодная вода.

Я прижалась головой к его плечу и позволила воде погасить бушующий внутри меня пожар.

— С тобой все в порядке, — повторил он, его голос был чистым, как виски из Теннесси.

Я обхватила его руками и прижалась к нему. Он крепче обнял меня и притянул ближе, проводя ртом по моему уху и щеке. Он просто держал меня под струями ледяной воды, сам насквозь промокнув.

А затем меня будто бы стукнули по голове, как обезьяна Симбу в «Короле Льве». Это было реально. Это все было по-настоящему. Все, что сказала Рути, каким бы непостижимым оно ни было. Это все было по-настоящему.

Какая-то часть меня не верила в это. Часть меня задавалась вопросом, не жива ли Рути до сих пор, возможно, она говорила со мной по скайпу с виллы во Франции. И все же вот она я, на руках у бога, пока он поливает холодной водой из крана в физическом мире пламя, охватившее меня в духовном.

По всему телу разлилось какое-то чувство, но я не знала, какое именно. Изумление? Неверие? Воодушевление? Все вышеперечисленное?

Моя грудь вздымалась одновременно от облегчения и страха. Я выпрямилась и повернулась к нему. По его лицу стекала вода. Одной рукой он приглаживал волосы, а другой поддерживал меня.

— Это все на самом деле, — сказала я.

Он кивнул, и выражение осведомленности смягчило озабоченные морщины на его лице.

— Так и есть.

— Как такое вообще возможно?

Ухмылка, приподнявшая уголок его рта, снова разожгла во мне огонь, только на этот раз он сконцентрировался в глубине моего тела.

— Я здесь просто работаю, красавица.

Я издала придушенный смешок.

Он назвал меня красавицей.

Потом я поняла, что он полностью одет. Как и я. Мы оба были насквозь мокрые.

— О Боже, мне так жаль. — Я раздвинула занавеску и потянулась за полотенцем, чуть не упав три раза, чтобы добраться до него. К счастью, он еще не отпустил меня.

Я накинула полотенце ему на голову и насухо вытерла лицо, а затем протерла волосы. Оно облегало его плечи, как у боксера, выходящего на бой.

Затем я схватила его за плечи и заглянула ему в глаза.

— Пожалуйста, ради всего святого, скажи мне, что это не испортит твой килт.

Он рассмеялся.

— Все будет хорошо.

Спасибо, Иисусе.

— Лучше? — спросил он.

Я кивнула.

Он выключил воду, затем снял полотенце со своей шеи и высушил мое лицо, нежно проводя им по коже. Затем сжал им мои волосы, выжав почти всю воду.

Чтобы сделать это, ему пришлось обхватить меня, и я положила руки ему на грудь, чтобы удержаться. Его рот был великолепен, губы полнее, чем у большинства мужчин, и вылеплены абсолютно безупречно. Я потянулась и провела по ним кончиками пальцев.

Удивленный, он остановился и посмотрел на меня сквозь мокрые ресницы. Словно выстрелил горячими кинжалами прямо в мой живот.

Медленно, словно желая насладиться моментом, он наклонил голову, его губы приблизились к моим настолько, что между нами проскочило электричество.

Затем он остановился. Его брови сошлись, и он выровнял нас, наклонив голову в сторону.

— Твоя бабушка. Она зовет тебя.

Я тоже прислушалась. Ничего не услышала. И все же…

— Наверное, мне лучше вернуться.

Он кивнул, но прежде чем я успела пошевелиться, он поднял меня на руки и перенес через бортик, поставив на резиновый коврик. А затем с легкостью выбрался сам, чтобы убедиться, что я твердо стою на ногах.

— Спасибо, — сказала я, но слова прозвучали так пусто, что отдались эхом. Как можно благодарить кого-то за спасение жизни?

Он обернул полотенце вокруг моих плеч.

— Не упоминай об этом. Я буду рад помочь тебе принять душ в любое время.

Меня пронзила дрожь, и я поняла, что должна убраться оттуда, пока не набросилась на него. Я поспешила к двери, но не удержалась и бросила быстрый взгляд через плечо, чтобы еще раз взглянуть на него. Мокрая футболка, облегающая холмы и долины его мышц, — это было нечто. Если я когда-нибудь открою бар, то обязательно буду устраивать конкурсы мокрых футболок.

Он наклонил голову, как будто ему было интересно, почему я так на него смотрю. Когда-нибудь мне придется ему объяснить.