На Калиновом мосту над рекой Смородинкой

– А это, Василек, мы тебе расскажем, когда ты поешь и приведешь себя в порядок, - мягко сказал дядя Гриша, помогая мне подняться на ноги. – А еще подумаем, как быть дальше. Вас ведь стихии повенчали, да? Вот. Вернешься домой, Лаврович тебя, как законную супругу, из-под земли достать сумеет, а ты еще в полную силу не вошла. Так что, дорогая моя, на Солару тебе в ближайшее время путь заказан. Придется немного пожить здесь, на Земле.

ЧАСТЬ 2. Кащеева

Наши дни

ГЛАВА 1

Так уж вышло, что у каждого человека взросление происходит по-своему.

Один живет себе, живет, а потом в какой-то момент понимает, что начал смотреть на окружающий его мир совсем иначе, нежели прежде. Он взрослым стал постепенно, незаметно для себя самого.

У другого же глаза открываются резко - жизнь подсовывает такую ситуацию, которая бьет его по голове, да так сильно, что хочет-не хочет, а задумается: так ли правильны были его решения и поступки?

Взять, к примеру, меня. Дожив до двадцати лет, я уже считала себя взрослым разумным человеком, способным верно оценить любую ситуацию и взять ее под контроль.

Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, насколько глупо, самоуверенно и импульсивно вела себя в этом возрасте. Оправдывает меня только одно – практически все вчерашние дети считают, что, разменяв третий десяток лет, они автоматически становятся «большими и умными». Хотя, честно говоря, оправдание это так себе.

Разочаровываться в людях, как известно, всегда бывает горько. А осознавать, что ты сама – тупая дура, еще и очень обидно. Если же при этом чувства и эмоции находятся в совершеннейшем раздрае, а сердце, ощущается как мелко перекрученный фарш, получается такой дикий коктейль, что хочется или напиться, или умереть, или вернуться обратно в стеклянный гроб, висящий в подвале одного горного замка…

После разговора по душам на земном поле, меня отвели в расположенный неподалеку большой деревенский дом с деревянными оконными рамами, палисадником, заросшим одичавшей малиной, и большим яблоневым садом.

– Располагайся, девочка, - сказал мне тогда дядя Гриша. – Этот дом мой. Если понравится, живи здесь, сколько хочешь.

На самом деле, говорить, что меня «отвели» было не верно. Отнесли. Потому как самостоятельно я двигалась с большим трудом. Едва мы переступили порог, Горын Годинович начал что-то говорить о сытном обеде, который является основой хорошего самочувствия. Я же есть совсем не хотела, более того, была уверена, что после «фильма», увиденного в зеркале, кусок мне в горло точно не полезет. Однако, сев за стол, поняла, что съем сейчас и слона, и быка, и кого угодно.

Порция моя, однако, была совсем не велика – Валерик, наливая для меня в маленькую тарелочку жидкую кашу, долго бубнел о том, что благодаря «заботливому» мужу, который не удосужился поставить мне питательную сферу или хотя бы примитивную капельницу, к еде мне придется привыкать заново, ибо за две недели, что я провела в беспамятстве, пищеварительная система совсем разленилась, и нагружать ее большой работой сейчас нельзя.

С расспросами в тот день мужчины больше не приставали. Видимо, понимали – мне нужно время, чтобы прийти в себя. Попытались было меня развлечь, но дело это быстро бросили, и оставили одну.

Когда закрылась дверь в выделенной мне комнате, я села на кровать и почти без движения просидела на ней весь день и всю ночь до самого рассвета. Все это время перед глазами у меня то и дело вставали картины недавнего прошлого.

… светловолосый воздушник протягивает корзинку, которую я уронила в ярмарочной толпе… грустный взгляд волшебных голубых очей: «Мы вымираем, Василиса»… стремительный взлет вверх, а потом жаркий страстный поцелуй… горный пикник… «Ты – мой светлячок в этом непроглядном одиночестве»… огромные яркие звезды над головой, шум чудесного водопада, алтарь и два сверкающих на нем обручальных кольца…

Рыдания рвали грудь, но я сдерживала их изо всех сил.

… «Скажи мне, жена, чего бы тебе теперь хотелось?»… «Потерпи, моя нежная»…

А на рассвете пришла Варвара.

Дверь еще не открылась, а я уже знала, кто именно за ней стоит. Когда же она вошла в мою комнату, я, как в детстве, вскочила с кровати и бросилась к ней на шею.

– Мама! Мамочка! Мама!..

Мои слезы заливали ее платье, а она крепко прижимала меня к себе и что-то тихо бормотала на ухо.

– Мамочка, прости меня!

– Все хорошо, маленькая моя…

– Я так перед тобой виновата! Мама… Мне так плохо…

– Это пройдет, Василек. Это всегда проходит…

Потом мы в обнимку лежали на кровати. Мать гладила меня по волосам и баюкала, как ребенка, пока моя истерика полностью не утихла.

Через некоторое время в комнату бесшумно проскользнул Валерик. Поставил на стол поднос с какой-то едой и так же тихо ушел.

– Ты будешь меня ругать? – спросила я у Варвары, глядя, как она, разобравшись в баночках и тарелках, принесенных нашим ундом, делает мне овощной бутерброд.

– Нет, - ответила мать. – Ты себя сама уже наказала, Василек. Да так, что сильнее некуда.

– Прости меня.

– Это ты меня прости, - она поставила передо мной чашку с чаем, вручила бутерброт. – Мне нужно было вести себя с тобой иначе. И про кащей нужно было рассказывать больше и подробнее.

– Мам, я ведь вышла замуж.

– Да, Горын мне рассказал, - вздохнула Варвара. – Пусть теперь зятек мне только попадется!..

– Я не верю, что Влад хотел меня убить. Отказываюсь в это верить, мам. Да, зеркало мне много чего показало, но…

– Знаешь, я тоже сомневаюсь, что Лавровичу была нужна твоя смерть. Вита – да, а смерть – вряд ли. Скорее всего, он просто не рассчитал твои силы. И поэтому чуть не убил.

– Мам, я ведь вам с Еленой отправляла послание. Вы его получили?

– Да. Лена говорила, будто ветер ей твоим голосом нашептал, что у тебя все хорошо. Она, к слову, только после этого более-менее есть начала и реветь перестала.

Ох… Какая же я свинья!

– Вы меня искали?

– О! – усмехнулась мать. – Дома до сих пор шум стоит. На поиски едва ли не все члены Совета поднялись. От остальных стихийников пришлось твою пропажу скрывать, чтобы те на эмоциях не пошли из-за одного придурка других воздушников резать. Ты ведь в горах была?

– Да, - я только сейчас обратила внимание, что мама сильно похудела.

Дядя Гриша прав – одни глаза остались.

– Мы сразу так и подумали. Потому-то все к поискам и подключились. Пока замок Лавра стоял без хозяина, найти его было легко. А как Влад в него переселился, практически не реально. Ты ведь знаешь, что замок блуждающий?

– Нет, - удивилась я.

– Он то появляется, то исчезает. Плюс чары невидимости и магические щиты. Отыскать такой дом очень тяжело. Спасибо, Валерушка про зеркальце вспомнил, а то так бы ты и сгинула.