На краю чужого мира
Шрифт:
— Это жар птица. Он со мной уже четыре года. Благодаря ему я тебя нашла. Вообще, он ещё вчера тебя заметил, когда ты кабана разделывал.
Так, за разговором, они дошли до Имперской заставы. Лес неожиданно кончился, и с опушки открылся вид на небольшую крепостицу, расположившуюся на берегу вполне приличной стремительной реки, берущей начало в горах. До неё было примерно пять сотен шагов — зона безопасности, любой явившийся из леса должен пройти это расстояние по открытому пространству, на котором не было ни деревца, ни кустика. И наблюдатели на вышках имелись, и, похоже, даже не спали.
— Ну, вот и твой новый дом, боярин Бельский, — глядя на Михаила, который с интересом изучал заставу, с сарказмом произнесла Ирина. — Добро пожаловать.
Глава 13
Глава 13
В
— И кого вы на этот раз привели, ваше сиятельство? Судя по мундиру и погонам капитана, человек благородный.
— Знакомьтесь, князь, — с неприязнью произнесла Ирина, — боярин Михаил Иванович Бельский, новый житель нашей заставы, капитан первого полка экспедиционного корпуса.
Михаил при этом слегка поклонился, чем вызвал неудовольствие старика, которого от такого пренебрежения перекосило.
— Я — князь Александр Александрович Кемский, — сухо представился он, — теперь уже самый старый житель этого поселения. Ко мне вы можете обращаться либо ваше сиятельство, либо князь, и никак иначе. Смею надеяться, вы настоящий аристократ, и княгиня Воронецкая не успела вас заразить своими вольнодумными замашками. Мы, имперская аристократия, должны быть выше простого люда, и несмотря на обстоятельства, следовать правилам этикета.
— Конечно, ваше сиятельство, мы с вами будем следовать этикету, принятому в империи, — заверил его Михаил, которому этот бессмысленный разговор уже начал надоедать. — А насчёт остальных обитателей — по обстоятельствам, захотят именоваться их сиятельствами, буду именовать, а на нет — и суда нет. Вон, Ирина Николаевна просила обойтись без титулов. Как же я могу отказать женщине в столь малой просьбе?
— Это всё ваше дурное влияние, голубушка, — сухо проскрипел старик, вперив взгляд на княгиню. — Вы нам тут так восстание простолюдинов устроите. Ладно, поручаю его вам, выделите комнату, покажите, где, что и как, расскажите о нашем быте.
— Не беспокойтесь, князь, — со скрытой издёвкой ответила Ирина, — непременно позабочусь. А насчёт восстания простолюдинов, вы бы, ваше сиятельство, меньше цедили им приказы через губу, и тогда, возможно, своей смертью помрёте, а не поднятым на вилы.
Князь побледнел от гнева, его старческие руки задрожали, он испепелил Воронецкую ненавидящим взглядом, но продолжать разговор не стал, молча развернулся и гордо удалился.
— Простите, Михаил, не сдержалась, — повинилась Ирина. — Со смертью боярина Рымина, который, можно сказать, был тут главным, князь Кемский лезет на его место. Вот только делать ничего при этом не желает, только править, как привык при государе-императоре. Но ничего не выйдет, здесь ценят людей, которые умеют не только приказывать, но и делать. Ладно, чего в воротах торчать? Пойдёмте, устрою вас. Сами видите, поселение наше небольшое, так что, на отдельный дом не рассчитывайте. Но комната будет лично ваша. Подселю я вас к боярину Мальцеву с семейством, у них как раз комната на втором этаже имеется, и вход в неё отдельный, со двора.
Михаил кивнул, принимая назначение. Он был неприхотлив. Конечно, привык к хорошему просторному дому, а в последнее время ещё и денщик имелся, который о его быте заботился, а теперь, похоже, придётся всё самому.
— Итак, о жизни нашей. Есть совет поселения — три аристократа, три представителя простого люда. Этот совет ведует нашей жизнью. Собирается он два раза в неделю или, когда спешно нужно решить какой-то важный вопрос. Экономика тоже простая, внешняя и внутренняя. У нас есть одна шахта, где добывается духово железо. Второй источник внешнего дохода — это духи, которых ловлю я и ещё несколько аристократов. В основном люди они отчаянные и молодые. Ещё есть несколько ремесленников, которые изготавливают добротную обувь и артефакты. Всё добытое стаскивается в лавку и отправляется на продажу в местные поселения. Это, как ты понял, дела внешние.
Дела внутренние тоже не слишком сложны. Есть охранная повинность. Тут всё понятно — ежедневно люди заступают в наряды по поддержанию спокойствия заставы, дальше идут люди, которые помогают аристократам. Чтобы я не говорила о том, что мы отказались от титулов, всё равно мы стоим выше, чем простолюдины. Люди заботятся о нашем быте, застава им платит золотом, откуда берутся монеты, я вам уже сказала. Застава раз в неделю выдает жителям определённые средства, всем равную сумму. Но мы, ловчие, и ремесленники с артефакторами имеем доход с изделий и продаж духов, у нас и расходы другие. Еда больше частью добывается тоже самостоятельно, рыба — в реке, зверьё — в лесах, его тут много, особенно, чем дальше от мёртвого города, тем больше. За заставой ещё и огороды с полями разбиты, так что, в основном обеспечиваем себя. Одежду, оружие частично сами производим, частично закупаем. Вот мы и на месте, — останавливаясь возле бревенчатого двухэтажного дома, произнесла Ирина. — Присядем, — указала она на лавочку у ворот, ведущих во двор.Михаил дождался, пока она опустится на лавку, и только потом сел сам. Идущий мимо мужик бросил на новичка заинтересованный взгляд.
— Княгиня, — довольно по-простецки, но всё же с долей почтения, окликнул он Воронецкую, — это тот самый новичок, за которым ты в руины ходила?
— Да, Тихон, он самый. Знакомься, боярин Бельский, Михаил Иванович, капитан первого полка. А это Тихон Зарев, глава артели рыболовов, чуть ли не главный кормилец.
Тихон отвесил лёгкий поклон.
— Значит, всё неизменно, — с легкой усмешкой заявил он, — старый боярин умер, новый прибыл.
Михаил пропустил наглые слова рыболова мимо ушей, прекрасно понимая, что попал в совершенно иное общество, нежели, к которому привык. И если в империи и на континенте за такие слова простолюдина просто пороли на конюшне, то тут, похоже, это обыденность. Понятно, чего так князь бесился. Бельский поднялся и протянул руку рыболову, тот вполне спокойно и крепко её пожал.
— Ладно, побегу я, вечером увидимся на собрании. Если вы ещё не в курсе, в центре крепости, когда прибывает новичок, зажигают костер, на котором жарят мясо, наливают самогона, ну и знакомят новоприбывшего со всеми жителями славной Императорской заставы. Так что, вы герой дня сегодня. Давненько таких собраний не было, и погодка, что надо. — И, кивнув Михаилу и Ирине, рыболов побежал дальше.
— Вообще, пустовато здесь, — усаживаясь на лавку, произнёс Бельский.
— Все на работах. Кто-то на огородах и полях копается, кто-то в шахте породу рубит, ремесленники по мастерским. Слышишь молот за околицей? Это наша кузня, решили перенести за стену, а то его светлость, барон Штален, никому спать не давал.
— Западные королевства?
— Нет, — покачала головой Ирина, — наш он, предки его оттуда, им даровали боярский титул взамен баронского, но он всем представляется именно как барон. Ладно, вечером посмотришь на людей.
— Деньги-то у вас какие?
— Золотые и серебряные монеты вольцев, ассигнации тут никому не нужны. Хотя, есть тут парочка ушлых, которые скупают империки за бесценок, надеются, что когда им удастся вернуться на континент, они станут богатыми людьми. Но надежды на это мало, да и суммы, которые они скупают у провалившихся, не велики.
— А откуда тут монеты вольцев? — озадачился Михаил.
— Вероятно, у местных есть канал связи с ними, портал, они сбывают им духово железо и хранилища, полные сущностей.
— И что, выбраться совсем никак?
— Вечером познакомлю тебе с княгиней Долгоруковой, она возглавляет партию аристократов и немногочисленных простолюдинов, которые хотят вернуться на материк, а затем в империю.
— Долгорукова? — переспросил Михаил. — Она-то как тут оказалась?
— Мы в одной экспедиции были, исследовали мёртвый город, что рядом со Столенградом. Сюда попали я, мой муж, Екатерина Долгорукова и четверо подсобных рабочих, с которыми мы исследовали подземелье. Нам как-то удалось активировать руны. Сначала мы радовались, а потом бежать было поздно. А ты что, знаком с их родом? — тут же поинтересовалась Ирина.