На краю чужого мира

Именно в двадцати метрах от этого убежища он и увидел своего алого духа. Тот был куда больше, чем тот, что пошёл на корм зверодуху, и по окрасу напоминал тварь, которая его сюда загнала. Это был бесформенный, постоянно меняющийся сгусток энергии, больше похожий на вулканическую лаву. В отличие от остальных духов, этот почему-то висел над землёй не высоко, сантиметров десять. Это был первый подобный дух, виденный Михаилом.

Стянув с пояса последнюю свободную ловушку, Михаил начал сокращать дистанцию. На пятнадцати метрах он замер, поскольку дух начал меняться — он пошёл волнами, словно чуя приближение опасности, и даже плавно отплыл на полметра в сторону. Бельский вздохнул и, активировав захват, швырнул цилиндр прямо в него. Что ж, тактика, опробованная на сущности в подземелье, себя оправдала. Ловушка, угодившая точно в цель, упала на землю, окутав багрового белым сиянием. И на этот раз Михаил не стал ждать, когда тот совершит рывок, прикрывшись дымчатой броней и вызвав шпагу, он в три прыжка добрался до духа, который медленно, но верно, высвобождался из белого света, который испускал цилиндр. Боярин успел вовремя, дух рванулся в сторону, удлиняясь, как червь, и захват почти тут же соскользнул, удерживая меньше четверти от всей площади сущности, а вытянулся тот неплохо — почти на полтора метра. Но именно в этот момент Бельский добрался до цели, и поставил перед ним шпагу, на которую тот тут же налетел. Дух отпрянул, сжимаясь и полностью погружаясь в свет. Вот только ответки Михаил не ожидал. Он приготовился отбить шпагой очередной прорыв, а тут в него буквально с метру засандалили энергетический заряд. Спасла реакция. Он дёрнулся в сторону, заметив подозрительное сокращение объёма духа, и сгусток ало-чёрного цвета ударил вскользь по левому бедру. Броню он пробил сходу и, слегка попалив плащ, унёсся дальше.

Так и пошло — попытка прорыва, отступление, выстрел сгустком, через какое-то время повторить. Дух оказался очень сильным и боролся около часа. Михаил за это время увернулся от десятка атак. Если приноровиться, тогда, в принципе, не страшно. Правда, это сыграло с ним злую шутку, и он едва не поплатился, когда в последней попытке прорыва алый сначала ударил энергией, потом рванулся и ударил снова. И ведь второй сгусток почти достиг цели. Михаил присел, чтобы выставить на пути червя шпагу, и тут получил заряд в голову. Он опрокинулся назад, и, выстрел пробивший дымчатую броню, которую ставил родовой дух, вместо его лица угодил в треуголку, часть которой тут же осыпалась пеплом на плечи. Но это было концом сопротивления, сущность прекратила дистанционные атаки, затем и дёргаться, и через пятнадцать минут его затянуло в ловушку. Мигнули руны, подтверждая пленение сущности, крышка встала на место.

Михаил облегчённо выдохнул и, подняв цилиндр, повесил его на пояс. Да уж, Свент ему о таком не рассказывал, хотя, скорее всего, он никогда с подобным не сталкивался. Стряхнув пепел, оставшийся от треуголки, он отшвырнул воняющую горелой кожей уцелевшую часть подальше, после чего вернулся к оставленному ранцу и принялся собирать дрова для костра.

Через полчаса он сидел на охапке свежего лапника и смотрел на разгорающийся огонь, над которым разогревал большущий кусок жареного кабана. Тот, конечно, был довольно жёстким, но вполне съедобным.

— До чего ты докатился, боярин? — с усмешкой произнёс он вслух. — Ещё месяц не прошло, как ты ужинал вместе с князем Тарковским в «Империале» с серебряной посуды и пользовал ночных феечек в «Золотом букете», а теперь ты сидишь у костра, бес знает где, вокруг руины и опасные твари. Ты жаришь на огне жёсткого кабана, которого убил несколько часов назад.

Михаил негромко рассмеялся. Вытащив из огня разогретое мясо, впился зубами в сочный кусок вырезки. Он оказался прав, жевалось тяжело, мясо было жёстким, но это всего лишь топливо, еда. И чтобы добраться до своей постели, денщика, который подаст ему вкусный ужин, нужно рвать зубами прочные волокна.

Перед тем, как забраться в берлогу, в которую Бельский сволок кучу свежего лапника, он поднял сокола, и тот принялся нарезать широкие круги над стоянкой. Но пока что ничего опасного Михаил не заметил. Солнце почти скрылось, пробуждалась ночная жизнь мёртвого города. За день боярин прошёл километров десять, и находился почти в самом центре руин. Конечно, можно было бы пройти куда больше, но спешка сейчас не нужна, можно вляпаться. Вернув сокола, он снова соединил ловушку для мелких духов с его темницей. Возможно, сегодня он получит первое усиление. Подкинув в костёр сушняка, Михаил забрался в берлогу и, рухнув на свежий лапник, прикрыл глаза. Сон пришёл почти мгновенно. По-хорошему, надо было бодрствовать, некому охранять его тушку, но не спать тоже опасно, так что, приходилось довериться огню, который перекрывал вход в его убежище. И как ни странно, ночь прошла спокойно. В центре руин ночной живности оказалось, куда как меньше, и это наводило на неприятные мысли.

Проблема явилась с рассветом. Михаил проснулся от холода, который проник внутрь берлоги. Поднявшись, укутался в дымчатую броню и, материализовав в левой руке чёрный болт, выглянул наружу. Ночь отступила, сменившись утренней серостью. Костёр ярко горел, пожирая подкинутый с полчаса назад хворост, но при этом, несмотря на довольно приличный огонь и кучу пышущих жаром углей, у Михаила зуб на зуб не попадал.

Выбираться на открытое пространство и кричать: «Кто тут есть?», Бельский не спешил. Изучив каждый метр, доступный взгляду, и не увидев ничего подозрительного, он натянул на глаза артефактные очки. Вот тут всё встало на свои места. Метрах в пяти прямо напротив входа с другой стороны костра в воздухе висел здоровенный чёрный дух, и если тот, которого он вчера пленил, едва парил над землей, то этот завис на высоте его пояса. Он был похож на нечто изменчивое, бесформенное, находящееся в движении. Размером он был с обычную дворовую свинью, но это, если просто объём считать. Эта клякса постоянно двигалась, от не ё отлетали частички, размером от капли до яблока. Она ловила их жгутами и втягивала обратно. В империи существовал такой жидкий металл — ртуть. Так вот, если его разлить, он собирался обратно. Здесь происходило то же самое.

Прошло примерно минут пять. Чёрный висел на прежнем месте, Михаил сидел внутри берлоги, стуча зубами. Его плащ и мундир кое-как справлялись, но вот сапоги и штаны подвели. Ощущение что у тебя половина тела в жаркой бане, а другая на морозе, было крайне неприятным. Косынка, которой он прикрывал лицо во время песчаной бури, тоже не помогала, так что, Михаил периодически растирал озябшими руками лицо.

Стоило пламени уменьшиться, и дух медленно двинулся вперёд. Бельский тут же подкинул в огонь ещё партию сушняка, он специально провёл этот опыт, так как догадывался, что огонь — единственное, что сдерживает незваного гостя. И снова чёрный вернулся на прежнюю позицию. Бельский посмотрел на сушняк, его ещё хватало. Собирать его тут было просто, и он не поленился сделать запас, да и ночью расход не такой интенсивный. Как холод забирался в берлогу, значит, огонь почти погас, и нужно подбросить. Так что, к утру осталось примерно половина, и толстых веток там хватало. Но если чёрный дух не уйдёт, что дальше делать? Дрова кончатся, огонь потухнет, и вот тогда Михаил останется с охотником один на один.

Прошёл час, чёрный висел, огонь горел, шаткое равновесие сохранялось. Что там говорил прапорщик? Увидел чёрного, и если рядом нет владельца светлого духа, беги. Хорошо бы, вот только бежать ему некуда. Да и не уверен он, что от этой сущности можно убежать. Оставалось надеяться на огонь, и что чёрному надоест торчать здесь, и он свалит. Но прошло ещё полчаса, а всё осталось, как было. И тут Михаилу, смотрящему на кучу веток, пришла интересная идея, вспомнилось детство в вотчине… Он улыбнулся и принялся рыться в дровах. И, как ни странно, всё необходимое нашлось — пара не слишком длинных тонких прямых палок, затем в его руках оказалась слегка изогнутая, упругая, отлично высушенная солнцем и временем ветка нужной толщины. Забравшись в берлогу, боярин отрезал от веревки кусок длиной в метр, и быстро её расплел. Поработав ножом, он согнул её и обвязал тонкую бечеву. Ну, что сказать? Примитивный лук, дальше десяти метров никуда не попасть, но ему и не нужно, дистанция до цели — чуть больше семи. Идея проста — попробовать поразить чёрного духа огнём, который так ему не нравится. К пылающему костру тот не приближается, значит, нужно доставить огонь к нему.

Михаил подготовил стрелу и начал обматывать наконечник оставшейся верёвкой, добавив к ней куски бересты. Конечно, это была полная хренотень, но он же не собирался устраивать с помощью этих палок сражение с западными кнехтами. Нужно просто попасть. Сунув наконечник в костёр, он дождался, когда всё, что он намотал, прилично разгорится и, вскинув оружие, как это делали кочевники, держа лук горизонтально земле, уложил стрелу на тетиву.

— Ну, палка моя точёная, ножом обструганная, лети в цель, словно тебя мастер сделал, вложив всю душу.

Звонко хлопнула самодельная тетива, и зажжённая стрела угодила точно в центр висящий в воздухе кляксы. Результат оказался неожиданным — стрела пролетела цель насквозь и, врезавшись в какую-то стенку метрах в пятнадцати, рухнула на землю.

— Ну что ж, — зло произнёс Михаил, видя, как его надежды пошли прахом. В его левой руке возник чёрный болт. — Давай, проверим, правду ли сказал Свент.

Тёмная энергия встретилась с духом. Надо сказать, на этот раз реакция от чёрного охотника всё же последовала. Он запоздало рванулся в сторону, и болт, несмотря на то, что был невероятно быстр, зацепил его лишь краем. Но через артефактные очки Бельский всё равно увидел результат — прореху, которая возникла, если можно так выразиться, с левого бока, которую дух довольно быстро затянул. Михаил создал новый болт, у него их осталось ещё десять. Дух, напротив, разорвал дистанцию, увеличив её метров до десяти. Противостояние замерло в шатком равновесии. Но всё же боярин добился небольшой победы — холод отступил, его окутало тепло костра, и он, наконец-то, прекратил стучать зубами.

Развеяв болт, он вытащил мясо, завёрнутое в листья, взял вторую стрелу и, нанизав на неё кусок, принялся спокойно разогревать над углями. Чёрный дух никак на это не прореагировал, отсутствие болта он словно бы и не заметил.

К концу завтрака ничего не поменялось, противник держал дистанцию. Михаил прикидывал, как вырваться из западни. Он уже понял, что дух довольно быстрый, во всяком случае, он очень шустро увернулся от его дистанционной атаки. И если бы расстояние между ними было чуть больше, то вообще ушёл бы без последствий.