На разных берегах (Часть 1). Жизнь в Союзе (Часть 2). Наши в иммиграции

– Так вы знакомы с Петром Леонидовичем Капицей?

– Да. Разумеется. Ведь он наш директор. Мы встречаемся очень часто. Академик живёт в особняке прямо на территории института.

– Как же это так получилось?

– Видимо сказался опыт его пребывания в лаборатории Резерфорда в Англии, где он начал свою научную деятельность. Там, как в Оксфорде, так и в Кембридже,профессора живут прямо на территории университетов. Это очень удобно. Учёный в любое время, когда есть настрой или возникли новые мысли, уже через несколько минут может добраться до лаборатории и начать работать.

– Это замечательно.

– Да, придумано неплохо. Однако, давайте вернёмся к нашим баранам. Что надо предпринять, чтобы пробиться в заветную десятку?

– Я взял отпуск и хожу в садик ежедневно, как на работу, – признался Сергей.

– Я, к сожалению, так не могу. У нас сейчас сложные и ответственные эксперименты.

По прибытию на фабрику директриса отправилась оформлять документы, а замерзшие деятели науки прошли в какой-то предбанник и уселись на подоконнике, под которым проходила труба парового отопления.

Однако они не успели согреться, как появилась широкоскулая с румянцем на пол-лица полная женщина в полувоенной неопределённого цвета гимнастёрке, перепоясанная на необъятной талии солдатским ремнём. “Такому румянцу могли бы позавидовать молодки с полотен Кустодиева,” – подумал Сергей.

Увидев мужчин в телогрейках, из карманов которых торчали рукавицы, в запачканных грязью резиновых сапогах, женщина презрительно фыркнула:

– Вы, что тут уселись? У нас грузчикам сюда заходить не разрешается!

– Сегодня такой холод! Мы продрогли... Очень прошу вас разрешить нам немного согреться, – начал упрашивать вкрадчивым голосом доктор наук.

– Не положено! – гаркнула женщина, явно наслаждаясь своей властью. – Освободите помещение!

– Ну и кадры подбирают в ВОХР! – сетовал доктор наук, когда мужчины оказались на улице.

– А вы разве не замечали? – спросил Сергей. – Чем ниже у человека статус, тем амбициознее он себя ведёт. В пределах своих скромных полномочий он мнит себя просто генералом.

– Что-то вроде комплекса Наполеона у людей маленького роста?

– Что-то в этом роде.

Минут через 20, вконец промерзшие, они начали грузить мебель.

На другой день начались работы по озеленению, которые длились неделю. Потом ещё и ещё...

Но, о счастье! Наконец наступил день, когда Сергей и Наташа, взяв дочку за руки, пошли знакомиться с воспитателем группы, в которую зачислили Катю.

2009 г.

НЕВЫЕЗДНОЙ

Илья запыхавшись вбежал в кабинет заведующего лабораторией.

– Герман Николаевич! Мой доклад приняли! Как я рад!

– Поздравляю, поздравляю! – седой, грузный мужчина привстал и пожал ему руку. – Горжусь тем, что ты мой ученик.

– Они прислали мне также приглашение! – Илья потряс разноцветными листами бумаги. – Да и не только мне. Даже жену пригласили! Вот уж не ожидал! Вы только посмотрите: предлагают на выбор отели. А это программа для жён – посещение музеев, салонов красоты и многое другое, – в восторге продолжал Илья.

– Не удивляйся. На Западе принято, что ученый едет с женой. Но это там.

– Понимаю, что для Кати это не светит. Что же касается меня...

Заведующий лабораторией прервал Илью. И, прежде, чем продолжить разговор, убедился, что дверь кабинета плотно закрыта. Затем тихо заговорил.

– Насчёт поездки я твоего оптимизма не разделяю. Как твой учитель, старший товарищ, наконец, просто друг хочу сказать, что будет сделано всё, чтобы ты не поехал в Чикаго.

– Как же так? Ведь меня пригласил оргкомитет Международного конгресса! Я должен представлять свой доклад!

– Опустись на землю! Найдут тысячи причин, по которым твоя поездка будет невозможна...

– Это из-за моего пятого пункта?

– Всё. Эта тема закрыта. Я вообще тебе ничего не говорил.

– Конечно, я знаком с ситуацией. Но в данном случае... Я ведь не собираюсь в туристическую поездку... Меня приглашают... Одним словом буду настаивать.

– Ну, ну...

– Пойду к главному изобретателю, – проговорил расстроенный Илья. – Он, кстати, меня вызывал.

От состояния эйфории, в которой Илья пребывал, не осталось и следа.

Главным изобретателем в институте за глаза величали заместителя директора Елисеева. Ни одна из заявок на изобретение не уходила из институтских стен без его участия, в результате он стал соавтором немыслимого для одного человека числа авторских свидетельств – нескольких сот. Естественно идеи многих из них не были ему до конца знакомы. Однако это его не смущало.

– Поздравляю, Илья Ефимович! Ты получил документы из оргкомитета Конгресса. Большой успех! Большой успех! Жаль только, что по этой работе нельзя подать заявку на изобретение. Ну, ты молодец! – Елисеев, который по слухам не очень жаловал иноверцев, выдавил из себя улыбку.

Улыбка у него была странной. Как уже и раньше отмечал Илья: с одной стороны человек вроде улыбается, но при этом улыбка таит угрозу.

– Спасибо! Я хочу уточнить относительно моей поездки в Штаты. Ведь я должен там представлять свой доклад.

С лица Елисеева улыбка мгновенно исчезла.

– Дело в том, что за участие нужно заплатить огромную сумму. Просто сумасшедшие деньги. Мы с Иваном Ивановичем это утром обсуждали. Сейчас он в министерстве. Таких денег в институте нет. Вот взгляни сколько нужно.

Илья посмотрел и ужаснулся.

– Да, денег нужно много, но для такого огромного института, как наш, это же копейки...

– Это ты так думаешь. Иван Иванович сказал категорически: “Нет”.

– Да...? а если деньги я достану сам?

– На ответ оргкомитету совсем мало времени. Попробуй, – ответил Елисеев в полной уверенности, что собрать такую сумму и так быстро невозможно.

Вечером после работы Илья развил бурную деятельность: обзванивал родных, знакомых, даже полузнакомых людей. Кто-то что-то обещал дать взаймы. Илья сулил любые проценты. В результате удалось набрать около трёх четвертей нужной суммы.