На участке неспокойно

— Почему?

— Считай, что человек со шрамом уже в отделе. Я приму соответствующие меры. Только бы вот подполковник не помешал.

— Не помешает!

Сергей сказал это уверенно, однако, про себя подумал, что Абдурахманов может вставлять палки в колеса. Это еще на некоторое время задержит расследование…

Нет, подполковник не стал «вставлять палки в колеса». Наоборот, выслушав оперуполномоченного, он одобрил его решение:

— Оформляй командировку и поезжай. Десять дней хватит?

— Хватит.

— Тогда действуй!

…Начальник ОУР города Ташкента полковник Розыков приветливо встретил коллегу. Это был жилистый высокого роста человек с крупными чертами лица. Он то и дело дотрагивался рукой до седеющей головы и щурил левый глаз, словно подмигивал собеседнику,

— Так, так, так, — слушал Лазиз его отрывистый, немного грубоватый голос. — Какие приметы?

— Шрам на щеке.

Розыков попросил рассказать подробнее о магазинной краже. Выслушав Шаикрамова, он предположил:

— Не кажется ли вам, что человека со шрамом, замешанного в этой истории, не существует?

— Имеются же показания свидетелей! — встал на защиту собственной версии Лазиз.

— Они могли ошибиться… Не все. По-видимому, только Жора и Равиль. Знаете почему? — поспешил вдохновить Лазиза полковник. — Они, как вы говорите, были выпивши. Значит, ощущали окружающий мир полусознательно.

— Как же так?

— Вы не берите мои слова за основу. Я тоже человек со слабостями и могу легко ошибиться. Однако проверить эту версию необходимо… Теперь о человеке со шрамом. Как вы думаете его искать? В Ташкенте может оказаться не одна сотня таких людей.

— Меня в основном интересуют знакомые Бахтиярова.

— Вам известны их адреса?

— Да.

— Я вот о чем думаю, — Розыков помолчал некоторое время. — Не может ли человек со шрамом оказаться знакомым Эргаша? Судя по вашему рассказу, он в этом деле играет не последнюю роль.

— Я проверю вашу версию.

Розыков улыбнулся:

— Возвращайтесь-ка в Янгишахар сегодня. С ташкентскими подопечными мы справимся сами…

…Абдурахманов удивленно привстал с места, увидев входящего в кабинет Лазиза.

— Ты почему вернулся? Что-нибудь случилось?.

— Нет, товарищ подполковник. Мне просто нечего больше делать в Ташкенте.

— Рассказывай!

Шаикрамов коротко сообщил, утаив лишь предположение о том, что человек со шрамом может оказаться знакомым Эргаша.

— Зря мы называем тебя Шерлоком Холмсом. Если ты и дальше будешь так копаться, я передам это дело другому товарищу. Тем более., что ты на ложном пути, — выговорил Абдурахманов Лазизу. — Каждому здравомыслящему человеку ясно, кто совершил это преступление.

Лазиз знал, кого имел в виду Абдурахманов.

— Разрешите идти?

— Смотри, не дури, — предупредил Абдурахманов, — Мороз за это время может совершить еще какое-нибудь преступление. Ты будешь отвечать. Не забывай об этом.

— Ладно. Отвечу.

Дни, как осенний листопад, замелькали перед глазами негласной оперативной группы. Дружинники каждое утро докладывали «обстановку». «Обстановка» же, к сожалению, не менялась. Однако никто не унывал. Желание во что бы то ни стало раскрыть преступление было до того сильным, что неудачи только подзадоривали всех.

— Есть! — сказал однажды Лазиз, входя в комнату участкового.

— Где он? — рванулся навстречу Сергей.

— Многого захотел, — плюхнулся на диван оперуполномоченный. — Напои сперва меня чаем. Я еле дышу, даже похудел.

— Пожалуйста, Лазиз Шаикрамович, — услужливо подала Рийя младшему лейтенанту пиалу с душистым напитком.

— Ну что же ты? — напомнил Сергей, видя, что Шаикрамов не торопится.

— Сейчас, Серега, сейчас…

История, которую рассказал оперуполномоченный, была ничем не примечательна, однако он с таким воодушевлением и интересом передал все, что она получила особый, почти фантастический оттенок. Короче говоря, младшему лейтенанту, как говорят, удалось напасть на след. Он отыскал некоего Абдулина, проживающего в Гулистане, который, по его мнению, продавал на рынке ворованные вещи.

Вот как это произошло.ане

В Гулистан Шаикрамов приехал после беседы с одним из задержанных, который оказал, что видел однажды в Гулистане человека со шрамом.

16—4836 241

— Вас интересуют только те люди, у которых на лицах шрамы? — спросили в гулистанском отделении милиции.

— Нет, меня интересует человек, который совершил преступление.

— Есть тут один такой. Не то актер, не то гример в прошлом. В общем, работал в театре. Он может сделать искусственный шрам. Поинтересуйтесь.

«Ну все, если и здесь не удастся найти его, то я, пожалуй, умою руки», — подумал оперуполномоченный, подходя к небольшому домику, обнесенному редким тесовым забором.

Встреча с бывшим гримером состоялась перед вечером. Лазиз отрекомендовался электромонтером. Подвыпивший хозяин вскоре разговорился и стал вспоминать о своей прошлой жизни. Лазиз подливал масла в огонь, сочувствуя рассказчику.

— Я старый театрал. Будучи в Ташкенте, не пропустил ни одной премьеры, — хвалился Абдулин.

— Между прочим, в вашем лице театр потерял великолепного художника. Гример — это же человек искусства!

— Вот именно. Я в совершенстве владею искусством перевоплощения. Хотите увидеть?

— Не стоит, я верю. Выпейте лучше.

— Эт-то можно-с, — согласился хозяин. После очередной рюмки он снова заговорил о своей бывшей профессии — За что, спрашиваете, выгнали меня с работы? Нетрезвенник… Да знают ли они, что я пил для вдохновения! Я и сейчас выпью, а дело свое не испорчу… Не протестуйте. Одну минуточку.

Абдулин исчез в соседней комнате и вскоре возвратился почти неузнаваемым.

— Великолепно! — восхитился Лазиз.

— То-то, брат…

— Что же было дальше? — нетерпеливо спросила Рийя.

— Клянусь аллахом, Абдулин все рассказал, — высказал предположение Зияев.

— Ты такого же мнения, Серега?

— Нет, — улыбнулся участковый Лазизу. — Абдулин еще ничего тебе не рассказывал. Ты только что доставил его в отдел. Сейчас будешь допрашивать.

— В последнем предположении ты дал маху, — развалился на стуле оперуполномоченный. — Я поступил по-другому: сфотографировал его.