На все руки доктор

— Да, ваша светлость. Я — не только Олетта Готар. Еще я и Оля из зеркала, и та незнакомка из источника. Все мы одно лицо.

Я призналась, потому что поняла — вот он, тот самый момент истины. Идеальный и даже романтичный. Змейка была права, что не дала мне открыть правду в прошлый раз, потому что сейчас эмоциональное потрясение сильнее.

А по герцогу не скажешь, что он слишком рад, но и что опечален или рассержен — тоже. Сейчас своей эмоциональностью он очень походит на свою железную мать. Истинный сын Церинции Моро! Застыл с приклееной на лице маской. Медленно препарирует взглядом, будто еще не до конца понимая, кто перед ним.

Потом Ран хотел приблизиться, но остановился, словно осознавая неуместность такого жеста.

— Нам нужно поговорить. В более подходящей обстановке.

Я кивнула, чувствуя, как внутри медленно закручивается вихрь. И вдруг…

— Ваша светлость!

— Ваша милость, вы здесь!

Возбужденные крики гостей накрыли нас с головой. Хлынул поток света, замаячили лица. Под шумок исчез граф Савад, как будто впитался в стену.

Лицо Рана снова изменилось до неузнаваемости. Он стоял на расстоянии локтя от меня и глядел вверх, туда, где столпились его подданные.

Я увидела мелькнувшее лицо Дафины, удивленное — Кокордии, торжествующее — нейры Аманды. Даже граф Лок в своем жабьем камзоле протиснулся в первые ряды, чтобы успеть поприветствовать господина.

— Рады видеть вас в добром здравии!

— Ваше появление подобно восходу солнца!

Мне показалось, что Ран не хотел триумфального возвращения, поэтому воспользовался не главным входом. Но ушлые аристократы выловили его, как зазевавшегося зверя.

Отвлекся на меня и попал.

— Рад видеть вас всех, — произнес он, растягивая слова с непривычной холодностью и отчуждением, которых я от него еще не видела. — Я прибыл, как и обещал. А пока позвольте уделить немного времени неотложным делам.

И тут произошло неожиданное: Лерран подставил локоть, намекая, что я должна взяться за него.

Постойте, это я — неотложное дело?

Ну если предлагает, зачем отказываться?

Стараясь не тормозить и не теряться, я ослепительно улыбнулась и, гордо развернув плечи, взяла герцога под руку.

Мы поднимались по лестнице и заходили в зал под оглушительное молчание. Мир замер на несколько секунд, а потом вновь полилась музыка и разговоры.

Чужие взгляды летели в меня, как острые стрелы. Но отскакивали, не в силах навредить.

Представляю шок и непонимание придворных. По их мнению, герцог Моро не может иметь со мной ничего общего. Ведь есть множество достойных, богатых, куда более родовитых девушек, чем целительница из опального рода.

Ах да, еще у нее никаких манер! Посмела оставить праздник, чтобы вылечить какого-то жалкого слугу. Не дала поточить о себя зубки местным сплетницам.

— Танец? — уголок рта Леррана дернулся. — Позволите пригласить вас на танец, нейра Олетта?

Глава 66 Танец в темноте

— Позволяю, ваша светлость, — ответила я чисто формально, потому что мы уже двигались под музыку.

Шаги перетекли в танец так плавно, что я и не заметила.

Мы покачивались под печальную, но такую пронзительную мелодию. Одна рука герцога покоилась у меня на талии, вторая держала мои пальцы. Скрипки и флейты плакали, воспевая что-то прекрасное и далекое, унося прочь от чужих интриг и зависти.

Свет постепенно угасал, на потолке величественного зала зажигались магические звезды. Они складывались в созвездия, имитируя летнее ночное небо — такое глубокое и бархатное. И чем темнее становилось, тем более яркими переливами сиял мой наряд.

Этот Лерран, герцог Моро, безупречно скрывал эмоции. Только созвездия, отражавшиеся в его глазах, могли хоть что-то рассказать о нем. Он вел меня уверенно, каждое движение было отточенным, как у идеального бойца. При этом его пальцы на моей талии слегка подрагивали, и я не могла понять: это дрожь волнения или просто игра моего воображения?

Нам надо обсудить важные вещи, расставить все точки, но так не хотелось. Хотелось просто наслаждаться танцем и хорошим вечером. Мой взгляд случайно выхватывал проплывающие мимо фигуры. Вот и сплетница Аманда мелькнула, и на ее лице написано изумление.

Кокордия смотрела на нас, обмахиваясь веером и безуспешно скрывая тревогу. Рядом с ней застыла, мягко улыбаясь, баронесса с гнездом. Дафину кружил в танце совсем молодой юноша-аристократ. Брат и сестра Солар что-то активно обсуждали, а граф Савад пробирался к столу с напитками. Хотел залить свою неудачу.

— Я долго пытался разгадать вашу загадку, а ответ оказался самым очевидным, — произнес Ран, наклонившись к моему уху. — Постоянно себе напоминаю, что надо слушать не только разум, но и интуицию.

— Полезный навык, особенно для мага, — заметила я. — Но, прошу заметить, вы тоже меня обманывали, скрывая свою личность.

— У меня были на то причины, — невозмутимо отозвался Ран-Лерран.

— Как и у меня.

Наши взгляды скрестились, его пальцы сильнее сжали мои.

— Сегодня вы на удивление немногословны, нейра Олетта. Или мне лучше звать вас Олей?

Не в силах сдержать улыбку, я опустила голову, практически утыкаясь лбом ему в плечо. Кроме него Олей меня звала только Кокордия, и это было самым ярким напоминанием о моем старом мире.

— В чем дело?

— Ни в чем, это от неловкости. Не знаю даже, что вам ответить, ваша светлость.

— Почему вы сразу не сказали, что являетесь благородной нейрой из рода Готар? — в голосе прозвучал явственный упрек. — Неужели ваши тайны настолько темные?

Нормально, да? На себя бы посмотрел для начала, а потом мне что-то высказывал. Тем не менее, ответила я ему вполне дипломатично:

— Просто мне известно, что вы не питаете теплых чувств к моему роду.

Как и большинство в этом зале. Мир, где ценят друг друга за пользу, а не за душевные качества.

— Тем более в зеркале вы были для меня незнакомцем, а я не называю своего имени каждому встречному. Вопрос безопасности в том числе.

Он напрягается и несколько секунд молчит, продолжая вести меня в танце. Мы не сбиваемся с шага, не теряем ритм, даже ни в кого не влетаем — и это удивительно. Свет почти полностью померк, и только я сияю посреди этого темного моря, как маяк или светлячок.

Стыдно даже подумать, что сейчас творится где-нибудь в закутке за колоннами или на той злополучной лестнице. Ведь темнота — это друг молодежи. И не только.