На все руки доктор

Мне кажется, что его светлость со мной согласен. Потому что рука на талии дергается с намерением сползти чуть ниже.

— А вы знаете причины?

— Знаю. Но с тех пор прошло семьдесят лет, и Готары готовы восстать из пепла.

Надеюсь, герцог воспримет мои слова всерьез. Чувствую, что он видит во мне не просто оболочку, а нечто большее. Он умеет смотреть глубже того, что лежит на поверхности.

— Ваш брат говорил прямо как вы, — внезапно произнес Ран с горькой усмешкой.

Брат? Когда он успел познакомиться с Костадином?

— Лайнель.

Это был первый раз за весь танец, когда я запнулась. Но Ран сделал вид, что не заметил ошибки, невозмутимо повел меня дальше.

— Лайнель… — прошептала я, чувствуя, как учащается пульс.

Вдруг его светлость именно тот человек, который может пролить свет на исчезновение моего старшего брата? Я подняла голову и посмотрела в лицо Леррана, но именно сейчас его закрыла тень. Магическая туча затянула импровизированный небосвод, приглушив сияние звезд.

Стало еще темнее. Начался другой танец — более медленный. Чувственная мелодия стелилась над полом, обволакивала нас теплым бархатом, заставляя забыть обо всем на свете. Ее переливы, то нежные, то страстные, проникали в самое сердце, пробуждая давно забытые чувства.

Герцог притянул меня ближе, и я ощутила тепло его тела сквозь ткань платья. Его дыхание стало глубже, а движения — более плавными, почти ленивыми. Мы кружились в этом медленном танце, словно остались единственными во всем мире.

Его пальцы на моей талии двигались едва заметно. Я затаила дыхание, когда он наклонился ближе, и его губы почти коснулись моего уха. В этот момент весь мир перестал существовать — остались только мы и волшебная музыка, окутывающая нас своим чувственным покрывалом.

— Все смотрят на нас, — заговорщицки шепнул его светлость, на краткий миг сбрасывая маску и превращаясь в того Рана из зазеркалья. — Точнее, на вас. Какая жалость. Лучше бы не смотрели.

— Почему?

Мне показалось, что он недоволен моей недогадливостью. И тут я вроде все поняла… И почувствовала, что краснею.

Бог мой, я думала, что забыла, как это делается!

— Сегодня я говорила с вашей матушкой о том, как наш род может вернуть прежнее влияние, — во мне снова проснулось рациональное мышление.

Надо успеть сказать Леррану хотя бы что-то из важного, а не пускать мыльные пузыри на его мундир. Это наш второй танец, а после нам придется разойтись. И не факт, что потом мы успеем поговорить. Мне еще пациента долечивать, а ему — делать свои герцогские дела.

— У меня есть предложение. Возьмите меня к себе на службу штатным целителем, — и, чувствуя, как напрягается все его тело, добавила: — Я знаю, как вы относитесь к женщинам на границе. Но я хочу, чтобы мои знания принесли пользу. Да и не прошу брать меня навсегда. А, скажем, на несколько месяцев.

— Хороших людей я забираю навсегда. Хорошие люди на вес золота.

Его слова повисли в воздухе, тяжелые и многозначительные. Что он имеет в виду? Просто фигура речи или скрытый смысл?

От Леррана пахло кедром, лесом, затерянным в дальней дали костром. Его жесты были такими уверенными, почти собственническими, когда он вновь притянул меня к себе. Я попыталась отстраниться, но это было всё равно что пытаться сдвинуть скалу — бесполезно и утомительно.

— Расслабьтесь, нейра Олетта, вы слишком напряжены. В зеркале, да и в купели вы были самой собой. Просто представьте, что сейчас мы находимся не в банке со змеями, где каждый шаг может обернуться провалом. А, к примеру… в горах рода Готар.

Сказано это было с такими коварными интонациями, что мне захотелось как следует треснуть его светлость, чтобы на его голову сошло самое настоящее просветление, а глаза зажглись двумя фонариками.

Но разве я, доктор, смогла бы ударить человека?

Конечно, смогла бы. И не раз. Но вокруг, к сожалению, полно народу. Как я ни старалась, злиться по-настоящему на него не могла. Хотя стоило бы!

— Нельзя напоминать женщине о таком.

— Мне можно.

— Это еще почему?

— Потому что я герцог Моро, — он ловко повернул меня вокруг своей оси и поймал в объятия.

— Ваша светлость, ваши манеры оставляют желать лучшего. Видимо, вы слишком много времени провели вдали от цивилизации и одичали.

— Именно так, — легко согласился он. — Так и происходит, когда ты долгое время общаешься лишь с диковатыми боевыми магами, горными козлами и Карлисом Болвейном. Кстати, он сказал, что вы — нечто особенное, нейра Олетта.

На имя Болвана мой организм отозвался зубной болью. Ладно, в конце концов, несмотря на скверный характер, он оказался не таким уж плохим.

— Графу Болвейну удалось завершить расследование?

— Это не так быстро, как вам кажется. Все следы ведут к нашим соседям по ту сторону гор, но рано или поздно мы заставим их заплатить за все, — рука на моей талии снова напряглась, его светлость не так уж и хорошо справляется с эмоциями.

— И пока они не заплатили, вы… — я пристально посмотрела Рану в лицо, — так и будете подвергать свою жизнь опасности и тратить молодость на сражения и битвы?

Мои слова позабавили Леррана. Он глухо рассмеялся и возразил:

— Для меня это такой же смысл жизни, как для вас — целительство. Каждый выбирает свой путь, и далеко не всегда он идет по прямой.

— Но вы ушли от ответа, просто отшутившись, ваша светлость. Я просила вас взять меня на службу, чтобы наш род мог восстановить свой авторитет и доказать полезность. Моя дорога тоже отнюдь не прямая колея.

— Я не шутил, — Ран мотнул головой. — Хорошие люди действительно на вес золота, а вы — редкий самородок. Вот только я не могу взять вас к себе на службу, не могу рисковать вами. Хотя это и очень заманчиво. — Он вновь наклонился ко мне, опасаясь чужих ушей. — Вы видели проклятие некроманта, вросшее в мой источник? Вы исцелили меня намеренно или это вышло случайно?

От удивления у меня даже челюсть отвисла. Несколько секунд я раздумывала над ответом, но Ран продолжил:

— Я не знаю полной истории вашего рода. Еще меньше я знаю вас, нейра Олетта. Мне нужно время, чтобы с этим разобраться. Но уверен в одном: разрушить проклятие некроманта может только очень, очень необычный маг. Маг, о чьей силе даже не догадываются, — он сделал паузу, словно взвешивая следующие слова: — Знай граф Савад о том, какая сила в вас скрыта, побоялся бы распускать руки. Есть вещи, о которых вы умалчиваете, нейра Олетта.