Набат-3

Теперь Альберт Васильевич просил о помощи отчима.

Объяснил ему, как сложилась ситуация и как он решил действовать.

— Дельно, сынок, — одобрил Мастачный-старший. — Проще и доходнее. Евреи, скажем, ничего не производят, ничего не продают, но с умом перепродают. Найду я же­лающих заполучить дискету. Прямо сейчас отправлюсь к

Рыжему, а потом переговорю тайно с. Арапчонком. Стык- ну их и посмотрю, кто больше даст.

Рыжий сразу поверил Мастачному. Его чубатая голова осмыслила сообщение в нужном ключе: если он выложит за дискету полмиллиона баксов, то перед новыми выбора­ми коммуняки отдадут им втридорога. Рыжий был азарт­ным, когда игра шла на чужие деньги. В азарте охоты на­прочь забыли о второй половинке шифра.

— Считайте, сделка состоялась, — важно подытожил чубатый Рыжий. Назовете мне любой из номеров на дискете, и. если он подлинный, вы получите свою цену.

У Мастачного-папы зачесались руки: святое дело на­дуть Рыжего, не все ж ему... Не теребя пасынка до срока, он помчался к Арапчонку, заведомо зная, что видимая дружба рыжих с кудреватыми брюнетами таит внутри ди­кую зависть. И здесь его ожидал успех.

. — А с Рыжим, случайно, не сговаривались?

— Был грех, — ответил Арапчонку Мастачный. — Цена мала.

— Сколько же?

— Пятьсот штук в зелени, — честно признался Мас­тачный.

— Даю семьсот пятьдесят, — не поскупился Арапчонок.

«Господи! — ужасался про себя Мастачный. • Откуда

у них такие гроши? Я всю жизнь надрывался, ловчил, о таких грошах не помышлял, а тут — запросто...»

Откуда деньги? От лопоухих, конечно. Откуда у них? Or лукавого, конечно. Лукавый давал лопоухим, чтобы ло­поухие дольше верили в сказочку о райском будущем.

Альберт Васильевич с немым вопросом встретил отчима.

— Успокойся, сынок, мазут потек. Обоим продал! За «лимон» двести пятьдесят! Дай попить, в горле пересохло...

Альберт Васильевич немедленно исполнил просьбу и с ува­жением наблюдал, как скачет кадык на горле папани. Вот тебе и мент поганый... Недооценил он отчима.

Альберт Васильевич радоваться не спешил:

— А если о второй половинке шифра спросят?

— Me спросят, — уверенно отвечал отчим. — Я эту шайку знаю. Дармовые деньги как приходят, так и уходят, их злорадство подгоняет, разум плетется сзади. Л чтобы шибко торопились, я коммунякам намекну, кто посягает па чужое. Звони атаману.

Альберт Васильевич больше не спорил.

— Я готов покрыть ваши убытки в полном размере, — сказал он НовокшопоВу. — Разумеется, стулья утром, день-

— принимается! — оживился Новокшонов.

Чесались руки. Он связался с нижегородским Вова-

ном, тот назначил свой процент и разыскал правую руку покойного Гены Крокодила. Назначив свой процент, тот дождался возвращения с курорта бывшего майора Стуле- никипа и спросил напрямую:

— В чемоданчике было еше кое-что. Ты честно полу­чил свою долю денег за честный рассказ. Теперь держи ответ о какой-то дискете. Нечестно, брат...

— Брат! — осознал простые слова Студеникин. — Она валяется у меня в шкафу. Забери ее совсем! Думал, после отдыха гляну, что там такое, чтобы зря хороших людей не беспокоить. Я, может быть, пентиум во всех этих «окнах», — перешел на нарочито спокойный тон Студеникин, — но на сервер бытия не тороплюсь.

Умные слова остудили правую руку Гены Крокодила, царство ему небесное.

— А вот если там ценное есть, на дискете этой? Как сделать нужно, чтобы все одному досталось?

Студеникин понял его. Жизнь еще долгая.

— Сделаем, браг. Сделаем копию, а на хард-драйв я вирус посажу. 11родаешь — есть программа, продал — нет программы.

Хорошо иметь дело с умными людьми. Гена Крокодил дерьма рядом не держал. Через час Вовап нижегородский получил известие — кобыла в стойле. Через десять минут

Альберт Васильевич услышал его голос: портянка в сапо­ге. Через пять минут Альберт Васильевич докладывал ата­ману Новокшопову: ваши пляшут, а старший Новокшо- лов открытым текстом передал Рыжему и Арапчонку: ребятки, гоните денежки. Через час ему ответили: шифр подлинный.

Через два часа посыльный забирал дискету и отдавал деньги.

Через три часа на этой стороне делили навар.

Через три часа и одну минуту Студсиикин спрашивал правую руку покойного Гены Крокодила, упокой Господь его душу:

— За сто рублей вкалываешь месяц, за сто тысяч бак­сов час. Где логика?

— 11е задавай глупых вопросов, брат, — отвечал правая рука. — Кончил в тело, гуляй смело. Где большие деньги, там короткая жизнь. Не забывай про это.

Студеникин похолодел. Собеседник расхохотался:

— 11е трясись, не про то базар. Сто тысяч баксов — это не деньги, вот у Мастачных пошла короткая жизнь.

— Может, повременить? — озаботился Студеникин. — Надо бы еще вторую часть шифра получить.

— Это другая часть разговора, браг. Тебе до нее дела нет. Мы хоть воры, но не лохи. Как ты там про пентиумы намекал? Опять похолодел Студеникин. — Не бойсь... Дело выгорит.

Только теперь Студеникин вспомнил кличку правой руки Гены Крокодила Палач. Не надо ему давать советов.

Пока Лаптев давал советы в Красноярске, к нему в компьютер забрались молодые и красивые, выудили вто­рую половинку шифра.

На всякого мудреца довольно простоты. Пошла тор­говля за эту часть шифра.