Начало опричнины

Опричнина получила свою долю также и в Кремле, где были реквизированы дворовое место удельного князя Старицкого, митрополичье подворье, царицыны хоромы и многочисленные дворцовые службы до Курятных ворот [1076] . Царь намерен был выстроить себе в Кремле новую опричную резиденцию, но через полгода отказался от своего намерения.

В опричнину попало около десятка уездов с развитым служилым землевладением. Только три из них можно с некоторой натяжкой отнести к числу уездов средней величины (Вязьма, Можайск, Суздаль). Прочие были мелкими и мельчайшими из уездов (Галич, Малый Ярославец, Медынь, Козельск, Перемышль, Белев, Лихвин) [1077] . Названные уезды должны были дать основные контингенты для опричного дворянского войска.

1076

За две-три недели до объявления опричнины в Кремле случился пожар, во время которого сгорели двор Старицкого, конюшни и задние хоромы митрополита. (См. ПСРЛ, т. XIII, стр. 396). Вскоре же царь велел «чистить» пожарище под новый опричный дворец.

1077

Из всех указанных городов сильными крепостными укреплениями располагали разве что Вязьма, Можайск и Галич. В начале XVI в. Вязьма была главнейшей крепостью на западной границе, охранявшей кратчайшие пути на Москву. После занятия Смоленска она утратила прежнее стратегическое значение. К концу века вяземский посад насчитывал до 500 дворов. В уезде числилось до 1500 селений и более 5000 дворов Сильной крепостью и весьма обширным посадом обладал Можайск. К концу века на его посаде было 205 живущих дворов, 127 пустых и 1446 мест дворовых. В Суздале крепостные укрепления давно пришли в полную негодность. На суздальском посаде к началу 70-х гг. числилось 414 живущих дворов. В Галиче было до 240—300 дворов. Укрепления го рода были полностью обновлены в конце 50-х гг. по причине частых набегов восставшей черемисы. (См. М. Н. Тихомиров. Россия в XVI столетии, стр. 364—З66, 125—129, 176, 222—223). Ни одна крупная пограничная крепость в опричнину не вошла. Опричные города юго-западной окраины (Козельск, Перемышль, Белев, Лихвин) располагались на верхней Оке под защитой находившихся южнее земских крепостей.

* * *

Одним из первых мероприятий опричной думы явилось формирование опричного стрелецкого и дворянского войска. Стрелецкое войско несло функции личной охраны царя и его семьи и насчитывало первоначально до 500 человек [1078] . Обычно стрельцы набирались из среды посадских людей. Не запрещено было также вербовать стрельцов из кабальных слуг опричных князей и бояр. Численность опричного стрелецкого войска не оставалась неизменной на протяжении всей опричнины. Его контингенты росли по мере расширения территории опричнины и спустя пять лет достигли 1500 человек [1079] .

1078

Г. Штаден рассказывает о щедром пожаловании опричным стрельцам денег и одежды. (См. Г. Штаден. Записки, стр. 85).

1079

См. А. Шлихтинг. Новое известие, стр. 44, 46; Новгородские летописи, стр. 339.

Опричное дворянское войско насчитывало тысячу «голов» и имело традиционную структуру. «А учинити государю у себя в опришнине, — значилось в царском указе, — князей и дворян и детей боярских дворовых и городовых 1000 голов» [1080] . Опричные князья, дворяне и дети боярские дворовые составляли верхушку опричного корпуса, царский «двор» [1081] . Местопребыванием опричного «двора»была Александровская слобода. По словам Таубе и Крузе, жившие в Слободе опричники составили своего рода орден или братство, насчитывавшее 300 человек [1082] . Датский посол Я. Ульфельд сообщает о том, что царь избрал себе 300 опричников, дав им власть над жизнью и смертью людей [1083] . По-видимому, речь идет о дворовых опричниках, «дворе», составлявшем непосредственное окружение царя.

1080

ПСРЛ, т. XIII, стр. 395.

1081

В. Б. Кобрин высказал предположение, что комплектование опричного двора началось еще до официального учреждения опричнины и что его ядро составляли служилые люди, прибранные изо всех городов «выбором» и сопровождавшие царя в Слободу в декабре 1564 г. (См, В. Б. Кобрин. Социальный состав опричного двора, стр. 7; его же. Источники для изучения численности и истории формирования Опричного ( двора.—Археографический ежегодник за 1962 г. Изд. АН СССР, М., 1962, стр. 122). Вполне возможно, что некоторая часть «выбора» вошла в опричнину, но она едва ли могла образовать ядро опричного охранного корпуса. «Выборные» дворяне были набраны «изо всех городов» обычным, традиционным способом. Ко времени отъезда царя в Слободу они несли службу в столице. Им, естественно, и было поручено охранять царскую семью и обозы с царской сокровищницей во время переезда. Как только царский «поезд» достиг Слободы, значительная часть вооруженной свиты, выборных дворян была отослана в столицу.

1082

См. G. Hoff. Указ. соч., стр. 9 об. В менее достоверном тексте Послания по изданию М. Г. Рогинского названа цифра в 500 опричников. (См. Послание Таубе и Крузе, стр. 39).

1083

J а с о b i Ulfeldii legatio Moscovitica. — Historiae Ruthenicae Scriptores Exteri saeculi XVI. Vol. I, Berolini et Petropoli, 1842, X, p. 8

Пока территория опричнины была сравнительно невелика и армия не превышала тысячи человек, опричный двор не отличался многочисленностью. Но по мере включения в опричнину новых уездов численность опричной армии значительно увеличилась. Вместе с тем расширился состав опричного двора, поставлявшего командные кадры для опричной армии. По свидетельству Шлихтинга, имевшего доступ к опричному двору, царь держал к осени 1570 г. до восьмисот опричников [1084] .

1084

А. Ш л и х т и н г. Новое известие, стр. 61.

Городовые дети боярские служили поуездно. Они составляли основную массу опричного дворянского ополчения. Поскольку на долю «двора» приходилось первоначально около 300 человек из тысячи, а может быть, и значительно меньше, на долю городовых детей боярских приходилось никак не менее 700 человек. К концу опричнины число их возросло в несколько раз [1085] .

После утверждения указа об опричнине правительство вызвало в Москву дворян трех опричных уездов: Суздальского, Можайского и Вяземского и произвело генеральный смотр [1086] . Им руководила специальная опричная комиссия составе первого боярина А. Д. Басманова, князя А. Вяземского и П. Зайцева. Во время смотра четверо «старших» дворян из каждого уезда должны были после особого допроса и под присягой показать перед комиссией происхождение рода уездных служилых людей, рода их жен, указать также с какими князьями и боярами они вели дружбу и т.д. [1087] В опричнину царь приказал зачислить лишь тех, против кого у него не было подозрения и кто не был дружен с князьями и боярами. Они стали его людьми, «опричниной» [1088] .

1085

По мнению В. Б. Кобрина, к началу 70-х гг. в опричном войске было не менее 4500—5000 дворян и детей боярских. Собственно «двор» составлял лишь небольшую часть опричного войска. Напомним, что в 50-х годах в состав государева двора входило примерно 3000 человек, в то время как общая численность дворянского ополчения превышала 20—25 тыс человек. (См. ТКТД, стр. 6; Витебская старина, т. IV, стр. 32—с С. М. Середонин. Известия иностранцев о вооруженных силах Московского государства в конце XVI в. СПб., 1891, стр. 13).

1086

G. Hoff. Указ. соч., стр. 7. Пересмотр служилого землевладения в опричных уездах тянулся, вероятно, много месяцев. Еще в конце марта 1565 г. некоторые земские дворяне из названных уездов участвовали в поручительстве за И. П. Яковлева. Среди них были девятнадцать вязьмичей, один дворянин из Суздаля, пять — из Малоярославца, трое — из Козельска и трое — «поместье в Медыни». (См. СГГД, ч. I, № 184, стр. 508-510).

1087

G. Hoff. Указ. соч., стр. 7.

1088

G. Hoff. Указ. соч., стр. 7.

О принципах отбора служилых людей в опричнину одинаково рассказывают столь различные авторы, как царь Иван, Курбский, Штаден, Таубе и Крузе. Курбский повествует, что царь, учредив опричнину, собрал вокруг себя «человеков скверных», вместо «нарочитых», т. е. знатных людей [1089] . Штаден называл служилых опричников «новодельными господами, которые должны бы быть холопами тем прежним» [1090] . Таубе и Крузе презрительно писали о них же, как о «нищих и косолапых мужиках» [1091] . Насквозь проникнуть аристократическими предрассудками, сам царь Иван горько сетовал на то, что вынужден из-за боярской измены приближать к себе в опричнине худородных дворян-страдников. «...По грехом моим учинилось, — писал он опричному думному дворянину В. Грязному,— и нам того как утаити, что отца нашего князи и бояре нам учали изменяти, и мы и вас, страдников, приближали, хотячи от вас службы и правды» [1092] .

1089

Курбский. Сочинения, стр. 322

1090

Г. Штаден. Записки, стр. 102.

1091

Послание Таубе и Крузе, стр. 35.

1092

Послания Ивана Грозного, стр. 193.

По замыслам опричного правительства, привилегированное дворянское войско должно было стать надежным орудием в борьбе с феодально-аристократической оппозицией. Ввиду этого при наборе опричной тысячи предпочтение оказывалось худородному провинциальному дворянству. Показателем социального лица опричнины может служить командный состав тысячи. Когда осенью 1565 г. опричные отряды были посланы против татар, ими командовали воеводы князья А. П. Телятевский, Д. И. и А. И. Хворостинины, князь Д. И. Вяземский и М. З. Белкин [1093] . Несмотря на свои княжеские титулы, никто из опричных воевод не принадлежал к знати. Телятевский был помещиком из Ярославля и происходил из обедневшей ветви князей Микулинских. По словам В. Б. Кобрина, Хворостинины были родом малознатным, хотя и не захудалым [1094] . Вяземские служили по Костроме в, низшем разряде дворян, «литве дворовой». Согласно Разрядам, в Полоцком походе воевода Телятевский командовал сторожевым отрядом в 1016 человек, голова Д. И. Хворостинин возглавлял отряд в 200 человек [1095] . Остальные воеводы вообще не упоминались в доопричных разрядах. Козельский дворовый Белкин принадлежал к неродословному дворянству и даже в опричном разряде писался без отчества [1096] .

1093

Разряды, л. 333.

1094

В. Б. Кобрин. Состав опричного двора, стр. 79.

1095

Витебская старина, т. IV, стр. 38; Разряды, л. 288 об.

1096

Разряды, л. 333; ДРВ, т. XIII, стр. 383. В одном из Разрядов, вероятно, по ошибке записано имя М. Безнина. (См. Синбирский сборник, ч. I, стр. 17).

По мнению Г. Н. Бибикова и В. Б. Кобрина, специально исследовавших состав опричного двора, опричная армия была укомплектована в значительной части за счет местных дворян тех уездов, которые были взяты в опричнину [1097] . Эта точка зрения встретила возражения со стороны А. А. Зимина. «Создавая свой опричный корпус, — пишет он, — Иван IV руководствовался не служилой и земельной связью того или иного сына боярского с опричными уездами, а совершенно другими мотивами» [1098] . Свой вывод А. А. Зимин основывает на следующем расчете. Из 157 учтенных им опричников, служивших в 50-х гг. в составе «старого» двора, только 33 вышло из военно-служилых корпораций пяти опричных (для 1565 г.) городов, «подавляющее большинство опричников, следовательно, происходило из земских уездов, а не из опричных (как думал Г. Н. Бибиков)» [1099] . Мнение А. А. Зимина никак нельзя признать убедительным. Во-первых, за всё время существования опричнины в ней служило несколько тысяч дворян, между тем А. А. Зимин оперирует данными лишь о 157 лицах. Во-вторых, командные кадры опричнины (к которым относились учтенные А. А. Зиминым лица) комплектовались на основе персонального отбора, т. к. царь и члены опричной комиссии отбирали на опричную службу лишь известных им, наиболее надежных и опытных лиц из старого командного состава. Очевидно, этот принцип комплектования был вовсе неприменим к служилой мелкоте, нескольким тысячам провинциальных детей боярских, которые составили основную массу опричного войска. Очень немногие из них были лично известны царю и членам опричной думы. В-третьих, А. А. Зимин полностью игнорирует свидетельства современников, в качестве очевидцев подробно описавших массовые наборы служилых людей в тех уездах, которые во шли в опричнину [1100] .

1097

Г. Н. Бибиков. К вопросу о социальном составе опричников, стр. 13; В. Б. Кобрин. Социальный состав опричного двора, стр. 8.

1098

А. А. 3 и м и и. Опричнина, стр. 356—357.

1099

А. А. Зимин. Опричнина, стр. 356—357.

1100

См. выше, стр. 258.

Согласно указу об опричнине, царь принял к себе на службу 1000 дворян, «и поместья им подавал в тех городех с одново, которые городы поймал в опришнину» [1101] . Задача испомещения опричных людей разрешалась двояким способом. Местные дворяне (а они составляли основную массу и сохраняли свои старинные поместья в данном уезде и получали «додачу», т. е. дополнительное земельное обеспечение. Как свидетельствуют Таубе и Крузе, принятым в опричнину дворянам полагалось от 50—60 до 100 четвертей (гуфов) земли [1102] .

1101

ПСРЛ, т. XIII, стр. 395.

1102

См. G. Hoff. Указ. соч., стр. 7. В издании Хоффа текст Послания совершенно отличен от списка Эверса в переводе М. Г. Рогинского. В нем значится: «и если опричник происходил из простого рода и не имел по наследству ни пяди земли, то великий князь давал ему тотчас же сто, 50, 60 гуфенов земли и денежное жалование». Ср. перевод М. Г. Рогинского: «и если опричник происходил из простого или крестьянского рол и не имел ни пяди земли, то великий князь давал ему тотчас же сто, двести или 50—60 и больше гаков земли». (Послание Таубе и Крузе, стр. 35). По-видимому, опричники были подразделены на несколько статей. Опричник Штаден пишет, что был причислен к служилым людям «четвертой степени». Благодаря покровительству Басмановых он был уравнен с начальными опричными людьми, князьями и боярами. (Г. Штаден. Записки, стр. 124, 130, 134).

«Иногородние» дворяне (начальные люди и пр.) получали поместья в опричных уездах в свой полный оклад, н зато лишались своих старых поместий в других уездах.

Вопрос о землевладении опричных служилых людей решался, по-видимому, в строгом соответствии с старинными удельными традициями. Теми же традициями руководствовался царь Иван при наборе дворян в «удел» в период кратковременного «царствования» Симеона Бекбулатовича в 1575—1576 гг. «А которых людишок приимем, — писал князь Иван Московский Симеону, — и ты б, государь, милость показал, вотчинишок у них отнимати не велел, как преж сего велося у удельных князей», «а ис поместьишок их им... всякое их рухлядишко пожаловал, велел отдати, и людишок их, не ограбя, велел выпустити» [1103] .

1103

См. Челобитная князя Московского царю Симеону 30 октября 1575 г. —РИБ, т. XXII, стр. 76—77.

Наше предположение подтверждается двумя фактами. Во-первых, указ об опричнине предусматривал испомещение дворян «с одново» в опричных уездах и ни словом не упоминал о «перемене» у них вотчин и наделении их вотчинами в опричных уездах. Далее интересной иллюстрацией к опричному указу может служить писцовая книга Рузского уезда 1567—1569 гг., которая показывает, что опричники сохраняли в своих руках вотчины, находившиеся в земщине [1104] . В конце 60-х гг. в земском Рузском уезде вотчинами владели опричники боярин В. П. Яковлев, ловчий Г. Д. Ловчиков., Я. Ф. Волынский, А. Ф. Волынский, князь С. А. Черкасский [1105] .

1104

Рузская писцовая книга обнаружена была недавно Ю. А. Тихоновым и датирована А. А. Зиминым. (См. А. А. Зимин. Опричнина, стр. 57, прим. 1).

1105

ЦГАДА, ф. Поместного приказа, № 426, лл. 368 об, 40, 134, 16 об, 188, 190, 234 об). Относительно рузской вотчины Я. Ф. Волынского см. Г. А. Власьев. Род дворян Волынских. — Известия русского генеалогического общества, вып. 4, СПб., 1911, стр. 146.