Начало траектории

Потому что он помнил всё. И ничто уже не могло его остановить.

Глава 3 Клятва отомстить

Школьная линейка тянулась как кошмарный сон — однообразный, липкий, будто время застыло в ожидании ненужных речей. Учителя сменяли друг друга у хрипящего микрофона, произнося одни и те же фразы о светлом будущем, о надежде, о том, как важно быть добрыми и умными. Первоклассники сбивались, путая стихи. Мамы плакали, папы курили за углом. Всё было до боли обычным.

Но для Августа — нет.

Он стоял в пятом ряду. Форма казалась чужой — слишком новой, слишком тесной. Руки сжимали букет гладиолусов, бумага обёртки впилась в кожу, а сам он смотрел вперёд, не моргая. Его лицо казалось спокойным, но внутри шёл шторм.

Он не чувствовал ни радости, ни волнения. Только напряжённую собранность, как у снайпера на позиции. Всё здесь было ненастоящим, игрушечным. Мир ещё не знал, что скоро он изменится. Что в его подбрюшье уже встроена программа разрушения. Он знал. Он знал, что будет 2004, и 2014, и 2022. Что будут смерти. Будут предательства. Будет цена, которую заплатят миллионы.

И он знал, кто стоит за его собственной смертью. Он помнил их руки. Их акценты. Их безразличие. И больше всего — то, как легко они произнесли: «Семью — тоже». Это слово разъедало его изнутри, как яд.

Вечером он не пошёл гулять. Сказал матери, что устал. Она только ласково кивнула, подошла, поправила ему волосы и задержалась на секунду, заглядывая в его глаза — как будто что-то почувствовала. Он ощутил в груди дрожь: это был не просто жест заботы, это было прикосновение живого человека, которого он потерял много лет назад и который сейчас, вопреки всему, снова был рядом. Мама. Он не успел сказать ей всего, что хотел, в той жизни. Не успел поблагодарить, не успел уберечь.

Он обнял её молча, неловко, по-детски, но с той искренностью, на которую способен только тот, кто знает цену утрате. Она удивлённо замерла, а потом села рядом и погладила его по спине.

— Что-то случилось? — тихо спросила она.

— Нет. Просто… я тебя люблю, — выдохнул он.

Она улыбнулась, ничего не сказав, и ушла на кухню, оставив дверь чуть приоткрытой.

Отец заглянул через несколько минут. Сухой, прямой, с выражением лёгкой строгости, как всегда.

— Слышал, ты сегодня на линейке не дёргался, молодцом. Может, и правда человеком станешь. Главное — в школу не прогуливай. Всё начинается с дисциплины. Потом — работа. Потом — уважение. А там, глядишь, и повышение получишь. Завод плохого не даст.

Август кивнул. В глазах у него плясала смесь боли и нежности. Он забыл этот голос. Забывал — как тот вечно пытался его направить, как обижался, что сын «всё не так делает». Сейчас это казалось почти трогательным.

— Хорошо, пап, — мягко сказал он. — Я постараюсь.

Он закрыл дверь комнаты, опустил шторы и лёг на кровать. Потолок снова смотрел на него своей старой трещиной, как открытым глазом прошлого. Он ощущал — всё вокруг настоящее. Это не иллюзия. Не сон. И если уж он вернулся — он обязан не повторить ни одной ошибки.

Он не мог спать. Мысли гудели в голове, как шмели в стеклянной банке. Это не была просто жизнь заново. Это было что-то другое. Ему дали «чит-код». Не просто второй шанс — а сознание, наполненное опытом, болью и десятками упущенных возможностей.

Он встал, подошёл к столу и открыл новую тетрадь. Сначала — просто смотрел на чистый лист. А потом начал писать.

«Я знаю, кто вы. Я помню всё. Я найду вас. И разрушу вас.»

Строчка за строчкой, не детским почерком, а нервным, взрослым, с нажимом. Он знал, что это не будет скоро. Но когда придёт время — он будет готов.

И тогда же пришло первое прозрение.

Месть — не цель. Она — последствие. А цель должна быть другой. Он должен построить сеть. Систему. Армию людей, идей, активов и связей. Он должен стать настолько могущественным, чтобы никто не посмел даже подумать причинить ему или тем, кого он любит, хоть каплю зла. Он должен стать тем, кто меняет правила.

В следующие дни он учился, как все. Но видел всё под другим углом. Он читал не параграфы — он анализировал структуру мышления учителей. Он решал не задачи — он высчитывал алгоритмы влияния. Он слушал разговоры — и отслеживал психологические модели. Он не просто ребёнок. Он наблюдатель. Он архитектор.

Каждый вечер он возвращался к своим записям. Строил матрицу будущего. Что будет через три месяца. Через год. Через десять лет. Когда вспыхнет первая технологическая революция. Когда поднимутся биткойн и Apple. Когда рухнут банки, и когда появится первая лазейка в цифровом контроле.

Он искал слабости мира. И заносил их в таблицу.

Через три недели он уже почти не чувствовал разницы между новым телом и собой прежним. Дети принимали его за своего, учителя — за одарённого, но странного. Но он знал, что это хорошо. В этой жизни он не должен быть заметным. Тень, шепчущая в ухо будущему — вот его роль.

Однажды, возвращаясь домой, он зашёл в старый книжный. Пыль, запах старых страниц, продавщица с радиоприёмником. Он прошёл мимо детских книг и встал у полки «экономика». Его взгляд упал на потрёпанную обложку: «Финансовые инструменты. Основы». Рядом — «Компьютеры и бизнес будущего». Он взял обе.

Продавщица посмотрела с недоверием: — Тебе-то зачем такие книги?

— Просто… интересно, — спокойно ответил он, и даже улыбнулся.

Он вышел на улицу, прижав книги к груди. В витрине отразился мальчик. Щуплый, с немного неуверенной походкой, с детским взглядом. Но за этим взглядом горели глаза человека, который знал слишком много. И который был готов начать игру с самого начала.

«Вы даже не представляете, что я сделаю. И самое интересное — вы никогда не узнаете, что это был я.»

Потому что теперь — у него был чит-код. И целая жизнь, чтобы его разыграть.

Глава 4 Первые шаги к будущему

Осень вступала в свои права медленно, но уверенно. С каждым утром воздух становился прохладнее, на асфальте появлялись первые пожелтевшие листья, а в подъезде снова ощущался тот лёгкий запах сырости, который Август помнил с детства. Город жил своей обычной жизнью: немного серой, немного уставшей, словно с вечной надеждой на что-то лучшее, но без особой веры в перемены.

Август наблюдал за этим, будто с расстояния. Он шёл в школу, носил форму, делал домашние задания и даже изредка играл с ребятами во дворе, но в душе оставался совершенно чужим для этого времени. Его мысли жили не здесь, не в 1999 году, а в мире будущего — в цепочках событий, которые вот-вот начнут разворачиваться. Он знал, где и когда начнётся следующий кризис, какой стартап станет многомиллиардным гигантом, когда курс доллара резко поднимется, а где — внезапно упадёт. В его памяти было записано всё, что он никогда не мог использовать прежде. И теперь у него был шанс. Настоящий шанс.