Начало траектории

— Осталась пара штук. Надо?

— Конечно! Сколько?

— Тридцать копеек.

Она достала монетку, обмен состоялся. Через пять минут к нему подошли ещё две девочки. Потом мальчишка. Через урок — уже десять.

Он начал с малого. Сам продавал. Через день подключил Макса — парня с его двора, доверчивого, весёлого, болтливого. Но под контролем. Макс стал лицом. Он разносил товар, собирал деньги. Август был в тени.

Потом подключился Рома — тихий, незаметный, но ушлый. Он стал складом. У него дома хранились запасы. Ему доверяли. Так родилась структура.

Через неделю они продавали не только наклейки. Появились ручки с запахами. Потом — блокноты с замочками. Потом — значки. Всё, что не продавалось в обычных магазинах, но могло вызвать вожделение — шло в дело.

Август создал правила:

— Не продавать в классах. — Не продавать учителям. — Говорить «почти закончилось». — Не называть источник.

Так создавался миф. Иллюзия тайной торговли. Иллюзия дефицита. Иллюзия элитности.

На третьей неделе учитель биологии заметила, что у трёх учениц одинаковые блокноты.

— Где взяли?

— Нам подарили, — ответили в унисон.

Взрослые не вникали. Они не понимали, что под носом у них возник мини-бизнес. Но один человек заметил — старшеклассник Илья. Он сам когда-то продавал диски с играми, но быстро сдулся. Сейчас он подошёл к Максу и предложил: «Давай вместе. У меня связи».

Макс рассказал об этом Августу после пятого урока, когда они стояли у стены спортивного зала и ели бутерброды. Его голос звучал обнадёженно:

— Слушай, он может достать много всего. У него брат работает на оптовке. Мы бы могли расшириться.

Август медленно прожевал кусок хлеба, не отвечая сразу. Он смотрел в сторону, будто вслушиваясь не в слова Макса, а в шум за окном. Наконец, он заговорил:

— Знаешь, что бывает, когда зовёшь в стройку человека, который уже однажды её провалил? Он строит не по плану. И потом у тебя обрушивается крыша.

— Но он сказал, что просто хочет помочь… — пробормотал Макс.

— Он хочет взять часть. А потом — взять контроль. А потом — нас сдать, когда станет жарко. Нет, — Август покачал головой. — Мне не нужны внешние игроки. Пока мы малые, мы гибкие. А как только будет лицо — мы уязвимы.

Макс нахмурился, но спорить не стал. Он уже знал: если Август говорит «нет» — значит, у него есть причина. Он просто не всегда объясняет её сразу.

А сам Август, вернувшись домой, записал в тетрадь:

«Внешний интерес = потенциальный контроль. Даже союзник — это слабое звено, если он не строил с нуля. Принимать людей можно. Но только по своим правилам. И только тех, кто прошёл проверку.»

Он чувствовал, что с каждым решением, даже таким маленьким, он учится. И это обучение — не про бизнес. Это про власть. И про то, как не терять её, когда она только начала появляться.

Он стал параноиком. Каждую перемену он ходил по этажу. Слушал, где шум, где тишина. Однажды он увидел, как одноклассник — Серёжа — продаёт чужую наклейку.

— Кто дал?

— Сам сделал.

Август проверил. Подделка. Не его. Он не стал ругаться. Он предложил Серёже — работу. Если хочешь — будешь частью сети. По правилам. И Серёжа согласился. Потому что быть частью — значит быть в игре.

Вечером он пересчитывал прибыль. Вёл тетрадь. Расходы, поступления, запасы, логистика. Он чувствовал себя бухгалтером и генералом одновременно. Не ради денег. Ради структуры. Ради власти.

Он начал понимать: люди — это узлы. Связи — это потоки. Умение управлять — это власть без насилия. Он создавал микроскопическую империю.

Однажды вечером, сидя на кухне, он спросил у отца:

— А как начинается бизнес?

Отец оторвался от газеты, приподнял брови и посмотрел на сына поверх очков:

— Бизнес? — переспросил он. — Что за интерес?

— Просто интересно… — Август сел за стол. — Вот если у кого-то появилась идея, можно ли с этого что-то начать? Серьёзное.

Отец на мгновение задумался, потом отложил газету:

— Всё зависит от идеи. Если она хороша, если человек готов пахать, брать на себя ответственность — тогда можно. Но ты должен понимать: бизнес — это не только прибыль. Это риск, ответственность, налоги, люди, подставы… Особенно в нашей стране. Тут тебе никто не поможет. Тут могут наоборот, мешать.

Август немного помолчал, потом спросил, уже мягче:

— А ты никогда не хотел заняться бизнесом?

Отец усмехнулся, встал, прошёлся по кухне, налил себе чаю и снова сел.

— Хотел, — признался он. — Ещё в девяностые, когда началась эта вся «свобода рынка». Но… у меня была семья. Ты маленький, мама работала в библиотеке за копейки. А бизнес — это всегда прыжок в неизвестность. У нас тогда даже знакомых не было, кто бы толком разобрался. Все, кто шли — или прогорели, или стали совсем другими людьми. Мне хватило стабильной работы инженера. Пусть немного, но надёжно.

Август кивнул. Он слышал правду. Тихую, усталую, не озлобленную. И он не злился. Наоборот — уважал. Но в то же время знал: он пойдёт другим путём. Даже если в одиночку.

— С идеи. Потом — с рисков. Потом — с терпения. Почему спрашиваешь?

— Просто интересно. А если идея у ребёнка?

— Тогда надо быть осторожным. В этом возрасте легко ошибиться.

Август кивнул. Он уже ошибался. Но теперь — всё было иначе.

Он записал в дневник:

«Если можешь запустить спрос — ты создаёшь реакцию. Если можешь её контролировать — ты создаёшь зависимость. Если можешь исчезнуть в момент пика — ты неуязвим.»

Он закрыл тетрадь. Смотрел в окно. За ним мерцали фонари и отражения в лужах.

И в этих отблесках он видел не детство.

Он видел первый фундамент для будущей империи.

Глава 9 Сеть влияния

Утром двор был ещё пуст. Ветки старых деревьев едва шелестели в лёгком, чуть влажном весеннем ветре. Воздух пах мокрой штукатуркой и серым асфальтом, который начал подсыхать под робкими, но настойчивыми лучами солнца. Август стоял у стены подъезда, пальцами машинально теребя шов на рукаве куртки, и ждал. Не с нетерпением, не с тревогой — с сосредоточенностью архитектора, проверяющего закладной камень в будущем здании.