Над пропастью юности

— Серьезно? — Марта чуть было не расхохоталась, не внимая замечанию парня на счет их помолвки. Опустила глаза вниз, на обмотанную большим полотенцем нижнюю часть тела и обреченно вздохнула. — Может, лучше ты бы сбросил это, и мы бы немного повеселились, пока дома никого нет, — она усмехнулась, но выражение на лице Джеймса оставалось непроницаемым.

— Я не люблю повторять дважды, — в голосе стало ощутимо раздражение. Он был непривычно серьезен и, похоже, вовсе не в духе для забав, в предвкушении которых была взбудоражена Марта.

— Я приходила позавчера и вчера, чтобы увидеться с тобой. Где ты был всё время? — она упала на его кровать, отвернувшись спиной, и упрямо сложила перед собой руки. Её тон хранил детскую обиду, на что Джеймсу было плевать. — Ты даже никому не рассказал о своем возвращении. Я думала, что Стив обманул меня, жестоко пошутил, но сегодня утром он сообщил, что видел тебя в дурацком джентельменском клубе, — Марта обернулась, чтобы посмотреть на парня хоть краем глаза, когда тот как раз застегал пуговицы на рубашке, сосредоточенный на мыслях о другом. — Джеймс! — она подхватилась с кровати, подошла и больно ущипнула его за руку, вынудив тихо выругаться под нос.

— Какого чёрта, Марта?! Я не должен перед тобой оправдываться. Мы вообще никто друг другу! — он взьелся на девушку, процедив каждое слово сквозь зубы. — Донимай кого-небудь другого, а меня оставь в покое!

— Не до тех пор, пока мы обручены, — упрямо заявила, сложив руки перед собой.

— Ты точно свихнулась! Я даже не делал тебе чёртового предложения! И никогда не сделаю. Мне нравилось дружить с тобой, но идея о замужестве, кажется, свела тебя с ума, — он надел через голову свитер и вышел в коридор, более не опасаясь встретить кого-нибудь, ведь дома всё равно никого не было. — Никогда бы не подумал, что ты опустишься до подобных унижений, — он нашел в коридоре телефон. Поднял трубку, но только затем понял, что не знал номера Фреи. Едва ли не впервые Джеймс не был рад тому, что Оливера не было поблизости.

— Почему для тебя не имеет значение то, что было между нами? — Марта подошла, положив ладонь поверх его, сжимающую телефонную трубку. Пыталась мягко улыбнуться, взывая к сердцу, оберненного против её любви камнем, и заглянуть в глаза, что были полны злости и нетерпения.

— С каждой секундой этот разговор становиться всё более абсурдным, — Джеймс обреченно вздохнул, откинув руку девушки.

Тогда она крепко схватила его лицо обеими ладонями и прижалась своими губами к его. Поцелуй длился не дольше нескольких секунд, когда губы Джеймса будто бы проняло ожогом. Он грубо схватил Марту за плечи и с силой оттолкнул от себя. Её глаза были закрыты, рот чуть приоткрыт и влажен. Она дернулась вперед, когда Джеймс пошатнулся на месте, продолжая удерживать на вытянутых руках, как бешенную кошку.

— Перестань! Я не люблю тебя искренне и всем сердцем. Договоренность родителей не имеет смысла, пока я не согласен её выполнять. Марта, сделай одолжение нам обоим, и отстань. Это всё равно ничем хорошим не закончиться.

Он наблюдал за тем, как менялось выражение её лица, исказившееся вдруг от боли. Слова, как выпущенный под кожу яд, отравляли кровь, а вместе с тем ослабевали тело. Глаза девушки быстро набрали влаги, когда она подняла руку и со всей силы засадила ему пощёчину. Не успел Джеймс опомниться, прижав ладонь к разгоряченной щеке, как Марта толкнула его в грудь и стала колотить по ней крепко сжатыми кулаками.

— Ты никогда и не полюбишь! Ты жалкий и ничтожный человек, заключенный в клетке самолюбия! Я ненавижу тебя! — она сорвалась в истеричном крике, что должен был поднять весь дом на ноги. Джеймс почти был уверен, что штаб прислуги уже собрался в полном составе на первом этаже у лестницы, чтобы внимательно расслышать каждое произносимое слово, чтобы затем разнести по всему городу слухи.

Джеймс не мог винить Марту в её неистовой ярости. Она напоминала ураган, сметающий всё на своем пути, но к его сердцу добраться всё равно не мог. Замок к нему был достаточно прочным, чтобы быть взломанным отколовшимся осколком разбитого сердца девушки, к чему Джеймс не признавал своей причастности. Он не давал ей ни обещаний, ни клятв, ни мнимых надежд на счастливое совместное будущее. У них не было шанса быть вместе, и Джеймс никогда не упускал возможности напоминать об этом напрямую.

Единственное, в чем он винил себя, так это, что не сумел распознать её сердечной привязанности раньше. Джеймс никогда не представлял, чтобы они однажды могли быть вместе. Ему нравилось бегать с девушкой наперегонки, нырять под воду, играть в карты и шахматы, шутить и смеяться, устраивать жестокие проделки и много чего другого, что любил делать в то же время со Спенсером и Дунканом. Бойкая и выносливая — Марта всегда была для него наравне с мальчишками.

Затем всё в одночасье изменилось. Едва Джеймса начали интересовать девушки, как Марта вдруг вспомнила, что и сама была одной из них. Ненавидящая прежде платья, чулки и туфли на каблуках, она вдруг не стала носить ничего другого. Вычурные прически, дорогие духи и ровно подрисованные глаза стали неотъемлемой частью девушки, которая стала привлекать внимание многих, но не Джеймса, для которого осталась неизменной.

Им не стоило заходить дальше дозволенного. Их дружба была разрушена первым поцелуем, о чем Джеймсу стоило бы догадаться сразу, но для него всё было несерьезно, в шутку, ради забавы. Марта медленно превратилась из лучшего друга в одну из девушек, чьи имена стирались с его памяти. По истечению лет в ней не осталось ничего интересного. Она стала раздражающей, ревнивой и совершенно двинутой на идее быть с ним, что безвозвратно оттолкнуло их друг от друга.

— Перестань, — прошипел сквозь зубы Джеймс. Схватил за тонкие запястья и легонько сжал, вынудив усмириться. Выражение её лица было полно злобы, но вовсе не отвращения. Невзирая на то, что слова парня ранили, Марта держалась не так уж плохо, черпая в боли ярость.

В глазах Джеймса это всё было не больше, чем театральное представление, в котором была ощутима безвкусная фальшь. Их диалог был избито прозаичен. Слишком много мелодраматичности, от которой его порядком тошнило. Марта играла свою роль, переусердствуя в драматичности. Он же был вытолкан на сцену случайно, поэтому не знал, что должен был делать, кроме как всё отрицать, приводя следом за собой в реальность и Марту, которая, кажется, вовсе потеряла связь с действительностью.

— Да что с тобой не так? Я отклонила уже два предложения из-за тебя! — она угрюмо нахмурилась. Громко пыхтела, как паровоз, поддувая выбившиеся из аккуратной прически пряди.

— Похоже, это с тобой что-то не так, — он чуть было не рассмеялся ей в лицо, настолько всё стало абсурдным. Марта достаточно умело взваливала на него свою глупость, но Джеймс не мог на это купиться. В замечании девушки он даже почувствовал иронию. Он был бы безгранично рад, если бы кто другой женился на Марте и унял её пыл, но она нарочно отклоняла любые предложения, как будто ему же и назло. — Я не вижу смысла продолжать разговор, да и тебе стоит над ним подумать, чтобы затем сообщить одному из этих двух бедолаг, что ты передумала, — Джеймс отпустил её запястья и прикрыл ладонью улыбку. Он подозревал, что это выведет Марту из себя ещё больше, но не смог удержаться.

— Тебе приносит удовольствие издеваться надо мной? — она с силой толкнула Джеймса в плечо, когда раздавшиеся на нижнем этаже голоса, заставили его прислушаться. Марта хотела ещё что-то сказать, когда он шикнул на её, предупредительно приставив указательный палец к губам. — Ты не можешь так просто уйти от разговора.

— Если бы ещё ты умела разговаривать о чем-то другом, — он быстро спустился вниз по лестнице, когда бархатистый перезвон чужого смеха заставил сердце пропустить удар. Джеймс достаточно быстро узнал оба переплетающихся между собой голоса, но обманутый собственным ожиданием однажды, не был уверен в подлинности своих догадок. Если и это не была Фрея, то он должно быть наверняка свихнулся.