Над пропастью юности

Алисса убедила Фрею прогулять занятия. Один пропуск не имел значения и ничего не решал. Убедила подругу, что проблем возникнуть не должно, хоть и сама её идея подразумевала именно это. Впрочем, Фрея согласилась, покуда и выбора особо не было. Насколько бы абсурдную затею не предложила Алисса, если для неё это было важно, Фрея готова была её поддержать. Ещё год назад у неё не было ни единой подруги, поэтому она не хотела терять тех, которых волей случая обрела.

Они купили несколько больших листов и несколько тюбиков чёрной акриловой краски, прежде чем вернулись домой. Алисса по-прежнему была вдохновлена выдуманой выходкой, что заранее выдавалась Фрее ошибкой, но всё же она постаралась найти в происходящем что-то забавное. Ненароком вспомнила, как они рисовали вместе на полу в гостиной после того, как Фрея впервые провела ночь с Джеймсом, что благодаря Джону была омрачена очередной размолвкой. Теперь она думала лишь об одном парне, и воспоминание о нем было согревающе теплым. Словила себя на мысли, что с большой охотой повторила бы ту ночь, но нарушать молчание первой всё так же опасалась из страха не найти правильных слов, что не разрушили бы всего окончательно.

И в этот раз за рисованием Фрея снова поддалась меланхолии. Вырисовывая объемные калиграфически совершенные буквы, выводящие предложение — «Подожги меня, чтобы посмотреть, как я сияю», думала лишь, как в одночасье потеряла всё свое сияние, позволив ему угаснуть в руках другого человека, которого сама разрушила не в меньшей мере. Алисса же разрисовывала буквы, заполняла их смольным чёрным, и при этом приняла не менее задумчивый вид, будто и её что-то вдруг стало коробить.

— Насколько неправильным будет не рассказывать Дункану обо всем? — спросила вдруг, нарушив нерешительным вопросом окутывающую их тишину.

— Это зависит от того, насколько сейчас вы близки, — уголки губ Фреи приподнялась в теплой улыбке, в ответ на которую подруга лишь закатила глаза, хоть и не могла после этого не улыбнуться сама.

— Думаю, достаточно, чтобы он называл меня своей девушкой, — она опустила глаза, когда Фрея воскликнула от напускного удивления. Отвлечься на Алиссу и Дункана было отличной идеей, особенно когда хотя бы у них всё складывалось наконец-то хорошо, к чему всё всегда и шло. — По крайней мере, так он назвал меня однажды, и это было странно. Тем не менее, мне не хотелось этому возразить, что было ещё странее. У тебя с Джеймсом было так же?

— Он никогда не называл меня своей девушкой, — она впервые задумалась о том, что так и было. Ни перед родителями, ни перед Оливером, ни перед кем-небудь ещё Джеймс не представил её, как свою девушку, что не было так необходимо, но в то же время неожиданно неприятно. Пока Алисса не заговорила об этом, это не имело значения, но теперь Фрея всерьез задумалась над этим, словно это стало ещё одним препятствием для них. — По крайней мере, в моем присутствии, — неуверено добавила.

— Как тогда ты себя чувствовала, когда он впервые признался тебе в своих чувствах? — Алисса полагала, что воспоминание об этом больше подбодрит подругу. Когда та поджала губы и двинула в ответ плечами, она прикусила язык, будто произнесла вслух что-то колко глупое, о чем не стоило упоминать. Тем не менее, после всего, что девушка знала про обоих друзей, ей сложно было вообразить, как всё же они пришли к тому, что было у них сейчас.

Фрея же снова ощутила под кожей укол вины, что, кажется, была неотьемлемой. Как бы сильно она не пыталась избавиться от неё, ядовитые чернила уже давно были пущены в кровь, от которой их нельзя было отделить. Помогал справляться лишь здравый рассудок, подающий голос, только когда Фрея отчаянно к нему взывала, но доселе даже он молчал.

В том, что Джеймс всё ещё не признался ей в чувстах, она могла винить только себя, поскольку ни разу не позволила ему сделать этого. Попытки произнести три заветных слова у парня были, но она всякий раз перебивала его, не давая договорить. Фрея страшилась этих слов, но когда сама вынужденно произнесла их вслух, страх перед ними расстворился.

Теперь ничего не было так важно, как уверенность в том, что Джеймс её любил. Хоть в подтверджение тому было его предложение, Фрея терзала себя опасением, будто своим отказом могла убить в парне светлое чувство, что для неё самой было, как воздух. Он был загрязненный серым смогом сомнений и недомолвок, но оставался всё также необходимым.

— Расскажи больше о вас. Кажется, всё стало развиваться стремительно быстро, — вздохнув, спросила Фрея, когда поймала на себе сочувствующий взгляд подруги. В жалости теперь она меньше всего нуждалась.

Алисса рассказывала о завязавшихся отношениях с парнем неохотно, испытывая неловкость. Фрея была уверена, что отношения с Дунканом не напоминали одну бесконечную прогулку по тонкому канату, балансируя на котором было слишком легко упасть. Она была самонадеянно уверенна в парне, которого знала ещё с детства. Полагала, что Алиссе повезло, даже если та ещё не была в том уверена. Её радость за них обоих была искренней, потому что они подходили друг другу, наверное, в большей мере, нежели Фрея и Джеймс.

— Если ты не уверена, стоит ли обо всем рассказывать, тогда этого лучше не делать. В конце концов, ты же не будешь врать ему, просто кое о чем смолчишь. И если он догадаеться, что эта проделка наших рук дело, и спросит у тебя, ты ему всё обьяснишь, и он поймет. Обязательно поймет, как никто другой не смог бы понять, — Фрея выдавила натянутую улыбку, когда посреди горла застрял комок запутавшихся между собой слов — «Как не смог бы понять Джеймс».

— Кажется, как будто сквозь тебя со мной говорит Рейчел, — Алисса усмехнулась, когда Фрея приняла этот комплимент сомнительным. После вчерашней размолвки в закусочной она не могла быть уверена ни в чем. — Не в самом худшем смысле этого слова, — добавила девушка, встретив в выражении подруги задумчивость.

— Ты ведь намерена с ней помириться?

— Не раньше, чем она принесет свои извинения, — Алисса пожала плечами, прежде чем продолжить рисовать.

Фрея не думала, что разрисовка плакатов займет много времени, но закончили они только к заходу солнца с учетом нескольких перекусов, ради которых приходилось оставлять комнату. Завершить начатое они решили ближе к позднему вечеру, когда на улице будет не так много людей.

— Куда это вы собрались? — Рейчел заявилась к ним, разрушив молчание взаимной обиды с Алиссой. Фрея понимала, что должна была стать посредницей для них. И хотя эта роль не была её излюбленной, другой они для неё не оставили.

— Есть некоторые дела, — Фрея вопросительно посмотрела на Алиссу, которая подхватила тубус, куда они уместили все плакаты. Рейчел сузила глаза в подозрение, что не требовало быть объявленным вслух. Сложив руки, она, видимо, ждала больших объяснений. — Тебе не будет с нами интересно.

— Вы хотите оставить меня одну? — возмущенно спросила девушка. — И надолго ли?

— В чем проблема? Ты ведь всегда одна, — недовольно пробурчала Алисса, не удержав, в конце концов, языка за зубами. — Разве что, если к тебе не наведываеться на досуге твой прекрасный принц. Прости, я имела в виду, муж.

— Спенсер никогда не остаеться у меня допоздна. Хоть мы и женаты, но продолжаем сохранять приличия, не уподобаясь грязным животным, — фыркнула Рейчел, когда на щеках Фреи вдруг появился румянец. — Пусть в комнате я одна, но когда вы по соседству я могу позвать на помощь. Кто поможет мне, когда убийца придет за мной?

— Какой ещё к чёрту убийца? — грубо спросила Алисса, не скрывая раздражения. Они были, как две вьзьешиеся друг на друга собаки, отчего Фрея была порядком утомлена.

— Который оставил нам записки, — ответила Рейчел, будто ответ должен был стать очевидным.