Над пропастью юности

Она блуждала по городу в одиночестве, не различая пути, которым двигалась. Низко опустив голову, обняла себя и не сводила глаз с утопающих в медленно тающем снеге ботинок. Тихо бормотала что-то под нос и не замечала ничего вокруг. Впрочем, много внимания тоже не привлекала. Фрея чувствовала себя потерявшимся в безграничности пустого пространства призраком, которому не оставалось ничего, кроме как оглядываться на безвозвратное прошлое. Положение дел девушки не было так уж омрачено, но ей тяжело было вообразить, как что-то хорошее ещё сможет случиться. Раздавленая собственными неоправдаными ожиданиями, она не находила в действительности больше ничего хорошего, что могло дать ещё одну мнимую надежду в облике самообмана.

Со временем становилось холоднее. Пора было возвращаться домой, чего отчаянно не хотелось, и Фрея подняла голову, чтобы оглянуться, куда ноги невольно привели. Первое, за что уцепились слезящиеся от холодного ветра глаза, был разорванный плакат, кусок которого продолжал болтаться на стене. Сомнений возникнуть не могло. Это был один из плакатов, что они втроем развешивали по всему городу, пока им на голову не свалилась компания пьяных парней, не отличающихся приличными манерами.

Фрея оглянулась ещё раз, прежде чем подошла ближе к двери. Именно отсюда накануне вышел Джеймс, назвав это место тем, где «хотел бы видеть её в последнюю очередь». Она не ошиблась. У двери не было ни вывески, ни таблички, обозначающие, что было за этой простой, ничем не примечательной дверью, за которой скрывалось место, которое Джеймс должно быть некогда посещал. Рассудок пронзила лихорадочная мысль — вдруг он и сейчас был там?

Она не знала, нужно было ли просто дернуть за ручку или же постучаться. Фрея подошла в нерешительности ближе, но как только подняла сжатую ладонь, как расстерялась. Тело охватило волнение и дрожь. К горлу поднялся тошнотворный страх. Фрея закрыла глаза, сосчитала мысленно до десяти, а затем и сама не успела сообразать, как сжатая крепко ладонь сама трижды ударила по двери.

Девушка застыла в ожидании, не уверена, что должно было произойти дальше. Что, если это был обычный бар, паб или закусочная? Может быть, джентельменский клуб, каковых в Лондоне было полно? Что, если это был публичный дом? Об этом, подавляя отвращение, Фрея старалась не думать.

Когда ответа не последовало, она дернула за ручку. Дверь без сопротивления подчинилась, но за ней оказался темный коридор, в конце которого мигал красный предупреждающий свет, что заставило её вдруг застыть на месте в нерешительности. Фрея ещё раз оглянулась вокруг. Шум от сливавшихся воедино голосов людей был упоительным, хоть она и не понимала, откуда он доносился, поскольку улица выглядела пустынно. В конце концов, собравшись с мыслями, она решилась идти дальше.

Дверь глухо захлопнулась, стоило Фрее сделать несколько неуверенных шагов вперед, отрезав её от уличной суеты. Теперь в ушах звенел лишь ленивый отголосок старого скрипящего грамофона и пьяный смех незнакомцев, в котором было что-то пугающее. Она продолжала двигаться вперед, как бабочка на свет, что должен был уничтожить её. Единственным утешением оставалась мысль, что в этом жутком месте можно было встретить Джеймса, если только от этого был какой-небудь прок.

— Простите, мисс, для вас сюда вход запрещен, — за приоткрытой ширмой её тут же встретил незнакомец, перекрыв дальше путь. Он был высоким и широкоплечим, а потому не представлялось действительным заглянуть ему за спину, что Фрея отчаянно пыталась сделать. Она даже не успела оценить обстановки, когда он неизвестно откуда выскочил, заставив её вздрогнуть от испуга.

— Могу ли я хотя бы узнать, есть ли здесь тот, кого я ищу? — Фрея не могла скрыть волнения, от которого горели щеки. Она смотрела на незнаномца умоляюще, что, кажеться, смягчило его строгость. Плечи заметно расслабились, голова чуть наклонилась.

— Можете попытаться, — произнес устало, будто с подобной просьбой к нему обращались уже не впервые.

— Джеймс Кромфорд, — его имя сорвалось с губ вместе с нерешительным вздохом.

Парень в ответ улыбнулся. Во взгляде появилась жалость, но в то же время будто бы и тень презрения. Он смерил её оценивающим взглядом, словно сравнивал с кем-то, отчего Фрее стало не по себе. Она невольно сьежилась, но не стала отводить упрямого взгляда, чтобы не выдавать покрывшего кожу мурашками страха.

— Не хочу вас расстраивать, но его здесь уже давно никто не видел, — парень пожал плечами, улыбнувшись вдруг ещё шире. Будто в происходящем было что-то забавное.

— Но он был здесь вчера, — Фрея придала голосу напускной уверенности, что, кажется, была не так уж убедительна. Во многом её тон был возмущенным, будто её пытались нагло обмануть, нарочно сговорившись.

— Не может быть. Сид, Кромфорд действительно приходил вчера? — парень обратился к мужчине, вытырающему барную стойку, за которой одиноко сидел кто-то, опустив грузную голову вниз.

— Зашел всего на час, да и к тому же не в лучшем расположении духа, — ответил Сид, покачав головой. — В последнее время его и не узнать. Никогда не видел его таким угрюмым.

— Может, наконец-таки влюбился, — незнакомец усмехнулся. Фрея почувствовала себя лишней, поэтому попыталась впривлечь к себе внимание протяжным вздохом. — Надеюсь, нам посчастливиться увидеть Джеймса сегодня, но без приглашения…

— Брось, Роджер. Я знаю её, — незнакомый елейный голос не дал парню договорить. Из-за его спины показалась девушка. Та самая, которую Фрея видела в библиотеке рядом с Джеймсом. Невольно она нахмурилась и крепко сжала челюсти, ощутив за считанные секунды заразившую кровь ревность. Новая встреча с девушкой была ей откровенно неприятна, чего Фрея не намерена была скрывать. — Пусти её, — она обхватила парня за руку и поцеловала в щеку, как будто это ей ничего не стоило. Не успел он что-либо сообразить, как девушка аккуратно взяла Фрею за руку и повела за собой внутрь.

Это был обычный бар. Внутри помещения были разбросаны круглые столики со стулами, оббитыми кожей. В углу одиноко стояло пианино, с крышки которого забыли убрать несколько пустых бутылок из-под пива. Рядом стоял выпускающий скрипящие звуки старый грамофон, на котором медленно вертелась пластинка. Красный свет резал глаза, не успевшие привыкнуть к необычному освещению, но Фрея сумела заметить ещё несколько дверей, из-за которых слышался гул других голосов. За одними из них был туалет, разделенный затем надвое — для дам и джентельменов, за другим — игральная комната, уютное место для заядлых картежников, и за третими находилась небольшая спальня, где можна было за отдельную плату уединиться.

— Надеюсь, ты не держишь на меня зла за то небольшое представление, — с ласковой улыбкой произнесла девушка, протягивая Фрее кроваво-красный коктейль неизвестного содержания. В руках у неё был такой же, вот только на столике уже стояло три пустых стакана. — На Джеймсе, действительно, последние дни нет лица. Я надеялась, что твоя короткая вспышка ревности сможет его приободрить, — она игриво подмигнула Фрее, будто они были не меньше, как старыми подругами, встретившимися случайно посреди улицы.

— Прости, но кем ты приходишься Джеймсу? — спросила с недоверием, что не было не беспочвенным. Напускное дружелюбие незнакомки сбивало с толку.

— Не буду врать, у нас была короткая интрижка, но теперь всё в прошлом, — она подняла в воздухе руку, демонстрируя выблескивающее на безымянном пальце кольцо. Фрее показалось, что девушка говорила об этом с долей сожаления и грусти, но не стала внимать этому, когда один вид обручального кольца немного успокоил нервы. — Меня зовут Джейн. Джейн Озборн, — она перевернула ладонь, протянув Фрее, которая с мнимой решительностью её пожала.