Над пучиной

– Но не въ томъ вопросъ! – закончила она. Дло въ томъ, что я сознаю не мене васъ печальную необходимость самой выйти изъ тяжелаго, чуть не отчаяннаго положенія и васъ вывести изъ бды… Повторяю: я не отказываюсь выйти за Звенигородова, со временемъ… если не случится чего нибудь непредвидннаго… Но я желала бы, я прошу, чтобъ здсь, пока я не окончательно связана съ нимъ словомъ, меня оставили въ поко, не вынуждая обращаться съ нимъ, какъ съ объявленнымъ женихомъ. Этого пока нтъ и я хочу пользоваться эти послдніе дни свободой.

Ультиматумъ былъ принятъ. На него по невол приходилось сдаться изъ боязни худшаго.

Цлый день Вра Аркадьевна была печальна; очень сдержана и молчалива съ Звенигородовымъ, но не относилась ужъ къ нему такъ, какъ наканун.

Онъ опять прислалъ ей букетъ; привезъ цлый транспортъ конфектъ дтямъ барона, казалось ничего не замчалъ и былъ вполн доволенъ въ ожиданіи еще большихъ будущихъ благъ. Онъ ожидалъ большаго и на сей день! Онъ было даже привезъ въ кармарахъ футляры съ гораздо боле цнными подарками той, которую считалъ уже своей невстой; но въ пору проговорился ея отцу и тотъ остановилъ его.

Это маленькое разочарованіе, однако, не испортило его расположенія духа.

«Финтитъ двчонка!» – подумалъ онъ, съ своимъ характернымъ способомъ выраженія. «Хочетъ, чтобъ думали, что ей все равно, выйти за меня аль нтъ! Что у нея нашего брата, жениховъ съ непустыми карманами, куры не клюютъ!.. Шалишь, голубушка!.. Знаю я, преотлично знаю, что ты въ меня не влюблена, – да и не нуждаюсь!.. По этой части – другихъ найдемъ. А отказать ты мн не откажешь. Такимъ, какъ я, женихамъ не отказываютъ!.. Ты мн, ваше сіятельство, для представительности нужна; а я теб – еще нужнй! Потому вс вы, князья, къ медовымъ пряникамъ по– привыкали; а у васъ, нон, поди, и на ситничекъ не хватаетъ!..»

Звенигородовъ не заблуждался и шелъ къ своей цли разсчитанно и неуклонно, безъ тревогъ и сомнній.

Пообдавъ, вс отправились на бульваръ и тот– часъ-же расположились въ виду моря; но княжн не сидлось. Она встала, говоря, что не стоило сюда приходить затмъ, чтобъ сейчасъ же снова ссть – и пошла пройтись по аллеямъ въ сопровожденіи своей компаньонки, изъявивъ желаніе никого боле не безпокоить…

Едва он сдлали нсколько шаговъ вдоль приморской аллеи, какъ къ нимъ подошелъ Арданинъ, давно ждавшій этой встрчи. Прошло около часу прежде, чмъ Вра Аркадьевна нашла, что она достаточно нагулялась и что пора присоединиться къ остальному обществу. Въ самомъ дл было ужъ довольно поздно, но ночь такъ была хороша, не хотлось уходить!

Когда они вошли на платформу, Звенигородовъ дружески привтствовалъ Юрія Алексича.

– А! И ты появился, отшельникъ! – вскричалъ онъ. Откуда это вы добыли его, княжна?.. Представьте себ: со вчерашняго дня заперся въ своемъ номер: ходитъ, шагаетъ въ немъ вдоль и поперекъ и никуда!.. И къ себ никого не пускаетъ. Я было утромъ навдался, – звалъ его яхту попробовать, купить хочу. Такъ не впустилъ, прогналъ! Длами, говоритъ, занятъ. А какое длами? Я же слышу, что въ меланхоліи прогуливается.

– Напрасно вообразилъ! – отвчалъ Арданинъ. Меланхолія не въ моихъ привычкахъ. Я утромъ много здилъ по дламъ, ждалъ къ себ повреннаго, а ты тутъ съ яхтой!.. Да еще въ самую жару! Я удивлялся твоей охот.

– А зачмъ вамъ яхта понадобилась? – спросилъ баронъ. Вдь вы здсь не живете.

– А что-жъ такое?.. Пусть будетъ на всякій случай… Вотъ можетъ быть дамы захотятъ покататься, пока мы здсь. А можетъ опять осенью мн здсь побывать придется. Дешево продавали, для чего не купить?.. Пущай себ стоитъ… Вдь она сть не проситъ.

– А я боюсь этихъ катаній въ яхтахъ: он валки! – сказала баронесса. Разъ въ Гельсингфорс, насъ чуть было не опрокинули…

– Чуть-чуть не въ счетъ, баронесса! – игриво осклабился Звенигородовъ.

– Какъ?.. – не поняла его Лидія Аркадьевна.

– Викторъ Наумовичъ желаетъ сказать, что такъ какъ этого не случилось, то ты собственно не имешь причины бояться катаній на яхт, услужливо объяснилъ князь.

– Однако, никто не можетъ сказать, чтобы катанья по морю были безопасны, – настаивала баронесса.

– Въ яхтахъ – можетъ быть! Но я-бы очень желала въ такую ночь прохаться по морю вотъ такъ!

И княжна указала на весело бжавшій мимо пароходъ. Весь онъ сіялъ, разукрашенный пестрыми фонарями и флагами, а звуки военной музыки далеко разлетались съ него въ ночной тиши.

– А кто-же намъ помшаетъ? – вскричалъ Звенигородовъ. Подемте!.. Прокатиться по такому морю пріятно.

– О, нтъ! Такъ поздно!.. Богъ съ нимъ, съ моремъ! Я его люблю только издали! Я пойду домой, – сказала баронесса.

– Ну, что-жъ, ты можешь вернуться. Александръ Карловичъ тебя проводитъ и возвратится… Да и вс мы тебя проводимъ до отеля, а сами отправимся, – оживленно заговорила Вра. Папа! Подемте?.. Мн очень хочется!

– Я не прочь доставить теб удовольствіе, дитя мое! – заявилъ Аркадій Валерьяновичъ, съ похвальнымъ желаніемъ поблажать во всемъ своей меньшой дочк, лишь-бы добиться отъ нея лакомой подачки.

– Вотъ и прекрасно! У меня, кстати, четырех– мстная коляска. демте на пристань, чтобъ не опоздать къ слдующему пароходу. Князь!.. Баронъ!.. Милости просимъ.

– Нтъ, ужъ насъ простите, Викторъ Наумовичъ, – отозвалась баронесса. Аlехаndre? Я надюсь, что ты не захочешь рисковать своимъ ревматизмомъ?

– А-гмъ – крякнулъ баронъ. Ночь довольно теплая, кажется…

– Теплая?.. А твоя послдняя простуда, въ самый разгаръ жары, не достаточно еще теб доказала, что простужаются не одной зимою? – пробрюзжала жена его. Длай какъ хочешь… но ночью!.. на вод!.. По моему это безуміе!

– Да, конечно, конечно!.. Ты права, мой ангелъ. Я не буду рисковать.

И баронъ дисциплинировано подалъ руку баронесс. Остальное общество размстилось въ коляск, – князь, Вра, Звенигородовъ и по приглашенію его, рядомъ съ нимъ Арданинъ.

Ршено было только прокататься по морю, но на Фонтан не сходить, а возвратиться на томъ-же самомъ пароход.

Народъ, веселыми группами, смясь и разговаривая, возвращался съ вновь прибывшаго парохода по Приморской улиц къ бульварной лстниц, когда они подъхали къ пристани. Было такъ поздно, что на гулянье ужъ никто не халъ, а только возвращались оттуда толпами.