Надана

– Здравствуй, Александра.

Его голос прошил её разрядом электричества по позвоночнику. Она замерла, расширив глаза и отказываясь верить тому, что видит.

На фоне зашторенного окна, в жёстком неудобном кресле сидел Вик. Саша резко щелкнула выключателем. Бледно-голубая рубашка с закатанными рукавами, чёрные, несмотря на жару, брюки и кожаные туфли. Этот сукин сын выглядел так, словно никогда не потел, не уставал, не болел. Рядом с креслом на круглом столике блеснула бутылка водки и два стакана из гостиничного буфета.

– Что ты здесь делаешь? – пытаясь придать голосу уверенности, спросила она.

– Пришёл поговорить с глазу на глаз.

– Пришёл?

– Прилетел, конечно. У меня есть самолёт, здесь есть аэродром. Какие проблемы?

– У тебя никогда не бывает проблем, Вик. Что тебе нужно?

Он встал и медленно подошёл к ней. Она задохнулось от знакомого запаха парфюма. Раньше он сводил её с ума, сейчас вызвал приступ тошноты.

– Твоего хлопчика выпустят завтра утром. Или на него повесят убийство злополучного гида. Решать тебе.

Сашу бесила его привычка говорить о других людях, не называя их по имени. Разумеется, только о тех людях, которых он считал ниже себя.

– Чушь! Рому убил твой телохранитель, этот лысый мужик с татуировками на черепе. Миша видел его и рассказал мне. Я дам показания в суде.

– Всё было не так. Они выпили, повздорили. Ночью один подкараулил второго, стукнул камнем по голове, оттащил в сторону и бросил. Но возможен и альтернативный вариант. Судмедэксперт не найдёт признаков насильственной смерти и напишет в заключении, что гид оступился, упал и сам раскроил себе череп. По чистой случайности. Твой хлопчик выйдет на свободу, вы вернётесь домой. А дальше уж как получится.

– Тебе всё-таки что-то нужно.

Вик стоял в двадцати сантиметрах от неё. Высокий, холёный, уверенный в себе как ягуар, вышедший на охоту. Деланно равнодушный взгляд его водянисто-серых глаз с расширенными чёрными зрачками медленно скользил по её лицу и телу. Саша знала, как умело он скрывает эмоции и сколько удовольствия получает, когда выпускает их на свободу.

– Чтобы ты на одну ночь стала такой же, как раньше.

Она отпрянула и упёрлась в стену.

– Рехнулся?

Вик ничего не ответил, только победно оскалился. На его виске пульсировала вена.

Саша поняла, что не верит в справедливость следствия или суда, что всё будет так, как он сказал. Мишу посадят. Она не сможет работать. Всё пойдёт под откос, всё окажется зря: мечта папы, встреча с Наданой, неснятый фильм, смерть Ромы. Придётся учиться жить заново, и она не была уверена, что сможет.

Если же она согласится поучаствовать в его игре, то потом не сможет соврать Мише. Так и не сделает одного-единственного шага навстречу, которого жаждет душа. Снова предаст себя и его. Что же тогда? Всё останется, как есть. Они по-прежнему будут друзьями, коллегами, напарниками. А душа… научится молчать и довольствоваться малым.

Выбор очевиден.

Саша медленно подняла руки, которые стали тяжёлыми, словно она весь день копала землю, и начала расстегивать пуговицы на своей рубашке.

– И всё-таки зачем столько усилий… Целая военная операция. Ради чего? – спросила она.

Вик в нетерпении прокатился с пяток на носки и обратно.

– Исключительно ради удовольствия, Александра. Раньше тебе было знакомо это слово. Но потом что-то случилось. Ты стала скучной, злой и глупой. Что тебя изменило? Болезнь отца? Нежные чувства этого сопляка? О чём ты думала, когда решила бросить меня накануне свадьбы? Свадьбы, на которую были приглашены больше сотни человек? Свадьбы, которая подтверждала и укрепляла мой статус в обществе, а ещё… мои права на тебя.

Вик замолчал, вернулся к столику, открыл бутылку, налил водку в стаканы, не жалея, почти до половины, и протянул один Саше.

– Выпьем. Станет веселее.

– Я не… – Саша не успела договорить, как он оказался рядом и вложил стакан ей в руку.

– Сегодня ты делаешь то, что я скажу. Давай.

Она задержала дыхание и глотнула. Алкоголь обжёг рот и горло жидким огнём. Желудок болезненно сжался. Саша дрожащей рукой поставила стакан на прикроватную тумбочку, с трудом сдерживая рвотный позыв. В голове зашумело.

Вик опрокинул в себя всю порцию, не поморщившись и не отрывая от неё взгляда.

– Мне хотелось, чтобы ты была рядом. Именно ты. Ты меня возбуждала. Мне нравилось обладать тобой. Хвастать. Выставлять напоказ. Твой отказ нарушил мои планы. Взбесил. И тогда я решил наказать тебя. Ждать подходящего момента пришлось долго, но оно того стоило. Когда я узнал, что вы собираетесь в эту глушь, родилась идея. Военная операция, как ты выразилась, – это слишком громко. Скорее игра в солдатики. Я просто поставил задачу: твоих спутников вывести из строя, тебя напугать так, чтобы больше не захотелось шастать по лесам. Всё немного пошло не по плану, признаю. Этот недоделанный гид оказался строптивым и отказался сотрудничать. Пришлось его убрать. А твой хлопчик чуть не сбежал. Но в результате всё получилось как надо. И теперь нам предстоит самая приятная часть операции. Я жду.

Саша расстегнула последнюю пуговицу. Тело не слушалось. Ей казалось, что нужно любыми способами оттянуть страшный момент. Но зачем? Он всё равно возьмёт своё. Спастись можно, только выпрыгнув в окно.

– А как же твоя жена? Что, если я расскажу ей?

– Отличная идея! Я готов записать на видео наши игры и потом показать ей на большом экране. Она оценит. Или нет. Но это неважно, потому что я действительно удачно женился.

– Ты больной ублюдок…

Глаза Вика вспыхнули, и он, с трудом сдерживая возбуждение в голосе, прошептал:

– Даже не знаю, что лучше: отыметь тебя на этой вонючей койке или бросить вот так, зная, что ты наконец подчинилась мне, как прирученная зверюшка.

Саша закрыла веки, чувствуя, как под ними набухли горячие капли. Закусила губу. Но подлые слёзы всё-таки пролились по щекам.

– Вот так, девочка, очень хорошо…

– Я оторву тебе яйца, ты же понимаешь это, мразь? – не открывая глаз, произнесла Саша.

Он только хрипло рассмеялся. Она хорошо знала этот смех. Вик на грани. Ещё немного, и его не сдержать. Завтра её тело будет покрыто синяками и укусами, но невидимые шрамы страшнее. Они никогда не заживут до конца.

Рубашка упала на пол. За ней футболка и джинсы.

– Саша, ты здесь? Я…

Её обдало ворвавшимся из коридора воздухом. Тревожный голос Миши опалил нервы. Медленно повернувшись в его сторону, Саша застыла, почувствовав одновременно облегчение и панику. Он стоял на пороге, распахнув дверь, и смотрел только на неё – полуголую, дрожащую, пьяную. Потом перевёл взгляд на Вика.

Она не выдержала, сползла по стенке на пол, схватила брошенную одежду, прикрылась и разрыдалась. Попыталась заткнуть рот рубашкой, но из горла рвались стоны, которые невозможно сдержать. Внутренности скручивало судорогой, пустой желудок был готов вывернуться наизнанку, конечности трясла крупная дрожь. Она потеряла ощущение времени и пространства, ей стало плевать, кто её видит и слышит, что происходит вокруг и что будет дальше. И только когда она поняла, что осталась одна, заползла на кровать, с головой накрылась одеялом и затихла.