Надежда на прошлое, или Дао постапокалипсиса

– Да нет же!
– Громоподобный сделал неопределенный жест рукой.
– Это... это смерть Вира на меня так действует... наверно, она. Да и Рекс, сказал, что мальчишка и моя Хона... в общем, неважно, ты прав, такое поведение недостойно президента клана. Плывем! Догоним их! Мне нужна моя дочура.

– А мне - чаша Скальпеля Косноязычного, - добавил Неп.

Байкеры гребли что есть мочи. Ветер, иногда усиливающийся, иногда резко слабеющий, помогал кочевникам, дул им в спину. Ури ощущал дискомфорт в боку. Рана, оставленная костяным гарпуном, была несерьезной, но весьма болезненной. Тем не менее, Ури старался держать темп.

Однако после полудня река начала петлять, и ветер, сделавшись почти ураганным, изменил президентам, превратившись из союзника во врага. Он то хлестал по затылку, то бил в лицо, то налегал на левый бок, так и норовя перевернуть лодчонку. Бешенство стихии не испугало, но, наоборот, возбудило в байкерах ярость и жажду идти наперекор. Все та же формула "жить вопреки", завещанная предками, возобладала над всеми остальными установками.

Не такие уж и большие, но злые и жесткие, потемневшие от гнева волны беспощадно избивали долбленку, которая, несмотря ни на что, настойчиво шла вперед.

Неистовствующие байкеры неустанно работали веслами. Заворачивая в очередной изгиб, они прошли мимо небольшого острова, заросшего деревьями. Пройдя излучину, кочевники вдруг оказались на распутье. Русло Пагуби раздваивалось.

– Баггерхелл!
– проорал Ури.
– Куда нам?

– Надо подумать, - сказал Неп.

– Слушай, а не пристать ли нам к берегу?!
– прокричал Громоподобный.
– Вряд ли они по такой буре плывут.

– Мне нужна чаша, - сказал Неп, - они не должны ее рассеять в море.

– Скоро потемнеет, а моя дочура не настолько дурная, чтобы плыть ночью по Пагуби!
– возразил Ури.
– Она знает про угреней и про то, что в потемках они нападают на все, что движется.

Неп, скрипя зубами, согласился с доводами товарища.

Байкеры нашли небольшой бугорок, расположенный среди орехов, росших чуть поодаль от берега, и развели костер с подветренной стороны. Ури подстрелил жирного дикого гуся, прятавшегося от ветра в зарослях рогозы.

Гуся тут же ощипали, выпотрошили, разделали и изжарили.

– Слушай, я вот о чем думаю, - сказал Ури, вгрызаясь в увесистую гусиную ножку, - по какому притоку они поплыли, по левому или правому? Был бы Вир, он бы быстро сообразил.

– Давай представим, что бы сказал Вир, - предложил Неп, бросая обглоданную кость в костер, - он бы сказал, что...
– предводитель клана Вампиров взял новый кусок мяса, истекающего жиром, немного поразмыслил и продолжил, - он бы сказал, что Юл хитрожопый малый. Я в этом и сам убедился. И, конечно же он старается думать наперед, то есть как вернуться обратно. А значит, Юл и Хона будут держаться северных притоков, потому что становища остались на северо-востоке, и так ближе вернуться. То есть они сворачивали бы все время вправо.

– Значит нам завтра надо направо, - сделал вывод Ури.

– Нет, - Неп засмеялся, - ведь Юл хитрожопый малый, и, значит, он решит, что мы можем подумать так, как думает он, и сделает все наоборот. То есть будет сворачивать все время влево.

– Ты полагаешь, что так он и поступит?
– с сомнением произнес Ури.
– Как бы мы не надурили самих себя.

– На все воля небесного Харлея, - Неп пожал плечами, - в любом случае, "Хитрожопый" - хорошее словечко для этого пацана. Если он вдруг останется жив и пробьется в шустрилы, ты обязательно дай ему такое погоняло. Будет, например, Феррари Хитрожопым. Да, Ари или Рар, или Фер, или Эрр, Феррари Хитрожопый из клана Дэнджеров, - Дальнозоркий засмеялся, - звучит.

– Я рад, Неп, что у тебя хорошее настроение, - тяжело вздохнув, Ури потрогал рану на боку, затем извлек из кармана желтую книжицу, открыл ее наугад, но в сгущающихся сумерках ничего не смог разобрать.

– Ладно, - сказал Ури, захлопнув пластиковый томик, - сниму я с себя экип, а то что-то бочина моя совсем расшалилась.

К утру ветер стих. Черные тучи нависали над землей беззвучными громадами, грозясь беспощадным проливным дождем. Воды Пагуби были спокойны и темны. Деревья и трава хранили стоическое молчание, лишь где-то беспокойно крякали утки.

– Набить бы дичи, - сказал Ури, - да времени нет.

– Чаша не ждет, - согласился Неп.

Вскоре байкеры отчалили. Как и намеривались, они свернули в левое, южное русло. Кочевники не налегали на весла, будто успокоившаяся природа угомонила и их нрав. Они внимательно всматривались в местность, ища взглядом присутствие человека.

Но последний человек, видимо, покинул эти места около ста лет назад, и со времен Великой Погибели ни одна разумная тварь не посещала устье Пагуби. Словно в подтверждение мрачных мыслей перед путниками открылась поросшая лесом возвышенность, расположенная на левом берегу реки. Над лесом кое-где возвышались обглоданные остовы многоэтажных домов. Вне всяких сомнений, это был город древних. Гораздо меньший размерами, чем Ростов, но такой же мертвый и заброшенный. Наверно и здесь, когда подымался ветер, души умерших от болезни безумия оплакивали тоскливым воем свою судьбу, но сейчас усопшие хранили угрюмое молчание.

Байкеры, проплывая мимо города-кладбища, не проронили ни слова, и весь оставшийся отрезок речного пути тишину нарушал лишь тихий всплеск весел.

Когда, обогнув остров, кочевники вдруг увидели море, Ури удивленно произнес:

– Охренеть, водная степь...

Несколько мгновений байкеры, пораженные необъятным простором, оглядывались, а потом Ури обратился к Непу, сидящему впереди:

– Ты когда-нибудь видел что-нибудь подобное?

Неп повернулся к напарнику, лицо его выражало крайнюю озадаченность:

– И где они? Где твоя дочура?

– Мы просто надурили самих себя, как я и говорил, - сказал Ури.

– То есть он решил, что мы решим, что он хитрожопый малый и потому подумаем, что он будет сворачивать в южные протоки, чтобы нас обмануть, - задумчиво произнес Неп.
– И потому стал сворачивать в северные протоки и все равно нас обхитрил.

– Знаешь, что я думаю?
– поморщившись, Ури почесал саднящий бок.
– Все твои догадки - дерьмо! Ему было насрать, что мы подумаем, они просто направились по северному руслу.

– Баггерхелл!
– Неп со всего размаху полоснул веслом по воде, обдав холодными брызгами себя и напарника.

– Я вот что думаю, а не могли мы их не заметить и обогнать?
– спросил Ури, стирая крупные капли с лица.

Неп не сразу ответил, видимо, пытался овладеть собой. Набрав в ладони мутной воды и умывшись, он усмехнулся и сказал:

– Возможно и так. А вода-то, если и соленая, то самую малость.

Байкеры поплыли вдоль устья на север, надеясь заметить беглецов. Лодчонка, казалось, шла с мучительно медленной скоростью. Минуло почти четверть светового дня. За это время кочевники, по подсчетам Ури, прошли десять больших и малых рукавов и проток. Некоторые были в ширину не более тридцати шагов, а иные достигали и полтысячи. По песчаным отмелям с жалобным писком бродили чайки. Кое-кто из белобрюхих птиц поднимался вверх, делал ленивый круг и вновь опускался на берег, отчего-то не желая лететь в открытое море. Где-то тревожно крякали утки и гоготали гуси.