Надежда на прошлое, или Дао постапокалипсиса

– Я люблю тебя, - повторял он всякий раз, когда оглушительный гром сотрясал черноту неба, и губы девушки дрожали все меньше.

– Боги не разлучат нас, - твердил парень, дыша в самое ухо Хоны, и беспощадный шквал рвал на нем одежду.

Плот бросало из стороны в сторону, поднимало на гребнях, швыряло вниз, крутило и заливало потоками ледяной воды, уносило во Внешнюю Тьму, ту самую тьму, которой старейшины Забытой деревни пугали детей и взрослых, а Юл, вдавив в поддоны Хону, заговаривал себя и ее от страха, потому что во вселенной, превратившейся в гремящую бездну, из живых людей больше никого не осталось. Только он и она. Но двое - это всегда больше, чем один. Двое - это уже вызов отчаянью и одиночеству. И чтобы не сойти с ума от ужаса, Юлу приходилось каждое мгновение напоминать себе и ей об этом.

Тихое спасительное слово шепталось в оглушительной мгле, в которой утлая конструкция из пластиковых бочек и настилов была отдана на растерзание волнам, ветру и морским течениям.

Гексаграмма 53 (Гэнь) - Течение

Только глупец налегает на весла, не видя, куда он плывет

– Ну, что там?
– прохрипел Ури.

Байкер стоял в полный рост и балансировал на колеблющейся лодчонке, на шее у него сидел Неп.

– Сейчас, повыше залезу, так больше обзор, - сказал президент Вампиров и принялся осуществлять задуманное, опершись на голову напарника.

– Ты охренел!
– прорычал Ури, но все же позволил Непу встать ногами себе на плечи.

Потянулись долгие мгновения, долбленка раскачивалась все сильней и Ури нетерпеливо выкрикнул:

– Ну же!

– Вон там...
– удивленно проговорил Неп, - да, кажется, там... баггерхелл!

В этот момент Ури потерял равновесие, и президенты с шумом и брызгами рухнули в море. К удивлению и счастью обоих они оказались на отмели и вода им доставала только по грудь. И если Ури из-за саднящего бока снял кожаную кирасу и мог бы спокойно доплыть до суденышка, то Непу держатся на воде в тяжелом экипе, попади он в глубокое место, было бы проблематично.

Байкеры не без труда залезли в долбленку.

– Что ты там увидел?
– спросил Ури.

– Кажется, как кто-то прыгает, - сказал Неп. Голос его отчего-то потерял живость, приобрел нотки обреченности.

– Как это прыгает? По воде прыгает?

– Может на плоту, я не видел... но это был человек...

– Тогда поплыли!

Неп посмотрел на напарника заторможенным взглядом и вдруг, схватив весло, с криком "Баггерхелл!" саданул им плашмя по воде.

– Ты совсем рехнулся, - прохрипел Ури.

– Нет!
– закричал предводитель клана Вампиров.
– Я не рехнулся! Это значит, что мы проиграли! Это значит, что там, - резким движением Неп ткнул пальцем в северную сторону, - там! радуются! А почему там! там!! там!!! радуются? Потому что достигли цели! Потому что рассеяли прах долбаного Скальпеля Косноязычного!

– Хватит истерить!
– попытался оборвать напарника Ури.
– Поплыли, там моя дочура...

– Зачем теперь куда-то плыть? Зачем!!!
– худое лицо Непа исказила гримаса ненависти.
– Чаши больше нет! Эликсира смерти больше нет! Все было зря! Зря!!!

– Там моя дочура, и мы поплывем!
– угрожающе прорычал Ури.

– Провались ты в баггерхелл вместе со своей дочурой!
– выпалил в ответ Неп.
– Будьте вы все прокляты! Будь проклят весь мир вместе с Харлеем Изначальным и священным табуном!

Ури схватился за секиру, скорее по инерции, нежели желая причинить вред напарнику, Неп, заметив движение президента Дэнджеров, потянулся к акинаку. И в этот миг сверкнула ослепительная невероятной длины молния, рассекшая огненным всполохом мир от неба до моря, а следом грянул оглушительный гром, будто разорванная на два вселенная заревела от нестерпимой боли. Вдруг налетел жестокий шквал, окружающее пространство потемнело в одно мгновение, и сплошная стена из тяжелых дождевых капель обрушилась на путников.

– Дотринделся!
– проорал Ури.
– Этого ты хотел?

Позабыв о споре, байкеры взялись за весла. Внезапно поднявшиеся волны накатывали одна за другой, стремительно унося лодчонку от устья Пагуби. Кочевники принялись отчаянно грести, но человеческие усилия оказались тщетными в борьбе с разбушевавшейся стихией. Утлая посудина то проваливаясь, то, поднимая тучу брызг, вновь возвышаясь над разгневанным морем, все дальше и дальше отдалялась от суши. Единственное, что удавалось байкерам, это держать долбленку носом на волну, чтобы ненароком не перевернуться.

Ураганный ливень бил в лицо, и, отвернувшись от ветра, Неп прокричал:

– Бесполезно! Какого баггера я вообще проперся сюда!!! Будь все проклято!!!

– Заткни пасть!
– выдохнул Ури, продолжая месить веслом кипящую воду.
– Не гневи небесных байков!

Неп хотел что-то ответить, но осекся и перестал грести. Взгляд его, сощуренный и полный злобы, устремился во тьму, лицо вытянулось, превратившись в нереальный демонический лик, которому были нипочем ливень и шквальный ветер, но который внезапно узрел нечто иное, нечто запредельное из другого мира. Ури посмотрел туда, куда вглядывался напарник, вновь вопросительно взглянул на Непа, и тот прошептал ужасное слово. Ури не услышал его и даже не смог прочитать по губам, но догадался, кого заметил товарищ.

Угрень. Только речная тварь, рожденная от случки адской шлюхи Радиации с сомом, могла произвести на Непа такое впечатление.

– Где? Где ты его увидел?
– проорал Ури, бросив грести и схватившись за арбалет.

Предводитель Дэнджеров осмотрелся, но за сплошной пеленой дождя кроме вздымающихся волн ничего не смог разглядеть. Неп, выйдя из ступора, выхватил акинак и начал крепить его к веслу с помощью ветоши, которая имелась на дне лодчонки.

Вскинув арбалет, Ури напряженно всматривался в бурлящую воду. Вдруг он заметил внушительных размеров хвост, показавшийся на миг над водой. Ури выстрелил. Пучина поглотила болт, а байкер закрутил ворот.

Внезапно долбленка содрогнулась, ее подбросило, и она с шумом врезалась в набегающую волну. Угрень произвел атаку. По счастью лодчонка не перевернулась. Выплевывая и высмаркивая воду, Ури вставил болт в паз арбалета. Во тьме мелькнула черная покатая спина, кочевник выстрелил. Кажется, он даже попал. Впрочем, трудно было что-либо разобрать, да и времени на размышления не имелось. Не так-то просто прикончить эту скользкую и всеядную тварь. И теперь, когда угрень, то пропадая, то появляясь вновь среди волн, делал новый заход, Ури перезарядил арбалет последним снарядом, потом придется сражаться врукопашную.

Сверкнули три молнии подряд, проревел яростный гром, а речной монстр исчез среди пенящихся злобой волн, будто отказался от охоты на людей. В душе Ури даже зародилась надежда, что так оно и есть. Но в тот же миг из бурлящей воды показалась разверзнутая широкая пасть с двумя толстенными усами-плетьми. Ури выстрелил в упор, но это не дало никакого результата. Огромная голова, исторгающая глухое шипение, навались на долбленку. Неп с размаху всадил в башку твари импровизированный гарпун, и весло, к которому был прикреплен короткий меч, переломилось. Лодчонка накренилась, и прежде чем она перевернулась, Ури успела рубануть секирой по скользкому телу, а потом черные воды накрыли его, резкая боль обжигающей молнией через нос ударила в центр головы, стало гулко и темно, и мир, разрываемый яростной стихией, оглох, а затем потух, исчезнув невесть куда.