Надо помочь Ральфу

– Это решать не мне. Это решает их светлость герцог Ральф. Если у кикивардов есть желание вступить в союз с герцогом, могу доложить об этом их светлости.

– Доложи. А мы с тобой пока можем обсудить кое-какие подробности, особенности, варианты, – предложил Серваторий, – ты сумеешь предварительно, до нашей встречи, сообщить о них герцогу. Он подготовится к встрече.

«Что-то он слишком гостеприимен, – насторожился Максим. – Подробности, варианты, приятная беседа… Не хочет, чтобы мы сейчас уходили. Но нам здесь засиживаться, ни к чему…»

– Неплохо бы, – Максим делал вид, что он очень сожалеет. – Но мы еще сегодня должны быть в Больших Жужжалах. Непременно. А дорога непростая. Так что пора нам двигаться, – Максим встал.

– Дороги сейчас непростые, – Серваторий вставать не стал. – Но хочется угостить вас шашлыками. – Ачил у нас большой мастер. Руку ему твой грозный гном немного испортил, но если Ачила попросить, он приготовит. Держу пари, что такой великолепный шашлык, какой готовит наш Ачил, тебе, есть не приходилось.

«Теперь еще и шашлык… – Приступ гостеприимства Посвященного настораживал Максима. – Я сегодня уже этот шашлык чуть не попробовал. Сразу два шампура, – раз он старательно приглашает, значит, надо срочно мотать отсюда. Не всемером кикиварды явились в герцогство. У него где-то недалеко должен быть отряд, жрец его и дожидается. А шашлыки здесь, наверно, неплохие, почему бы не захватить в дорогу».

– Нет, уходим. И нам некогда, и вас отрывать от дел не хочется… – Максим, как и жрец, был благодушен и приветлив. – А шашлыки у вас великолепные, по запаху чувствую. Жалко, что не можем посидеть. Но я думаю… – Максим сделал вид, что только сейчас сообразил такое, – если мы возьмем те, которые лежат сейчас на мангале, нам будет вполне достаточно…

– Пусть будет так, возьмите эти, – а что Серваторий мог еще сказать?

– Бригсен, собери с мангала шашлыки, – велел Максим.

– Легко!

Все бы с таким удовольствием выполняли приказы, как это быстро, точно и аккуратно сделал Бригсен.

– Вы, значит, прямо, не задерживаясь, к Жужжалам? – уточнил Серваторий.

– К ним – подтвердил Максим. – Кстати, отпусти Эмилия.

– Он свободен, может идти куда хочет.

– Но ты ведь внушил дракону, что его место здесь. Освободи его от внушения.

– Что ты, Максим, никакого внушения, – жрец тоже врал и тоже не краснел. Он полюбовался драконом, застывшим с разинутым ртом и улыбнулся. – Просто я рассказал ему о наших целях, о наших планах. Ему понравилось, и он решил остаться с нами. Пусть остается. Ему здесь хорошо.

– Мы не можем оставить Эмилия. Он Уполномоченный герцогом Посол. Именно Эмилий должен вести переговоры в поселениях.

– Ваша воля, но дракон не пожелает идти, – предупредил Серваторий. – Он захочет остаться здесь.

– Мы поможем ему, – не мог Максим бросить Эмильку. Земляне друзей не бросают! – Гарнет, Бригсен, – окликнул он гномов, – мы уходим отсюда. У Эмилия некоторые затруднения. Под руки его и вперед, к выходу из оврага.

Гномы быстро выполнили команду: подхватили Эмилия под локотки и повели. Дракон шел, но во весь голос протестовал против насилия, которое к нему применяют гномы, заявлял, что желает остаться с кикивардами, бормотал что-то о всеобщем счастье и о рогах Мухугука, которые должны осенить всех…

Мухугук на портрете, что висел на груди Серватория, ехидно улыбался. И не по адресу Максима, а по поводу того, в каком положении оказался Серваторий. Жрецов Мухугук тоже не любил. Трехрогий их знал лучше, чем кто-нибудь другой, и когда видел, что замыслы Посвященного жреца кто-то срывает, получал от этого немалое удовольствие.

– Приятно было познакомиться, – Максим не стал подавать Серваторию руку, здесь это не было принято. – Надеюсь, мы еще встретимся. – Думал он в это время: – «сто лет бы тебя не видеть!»

– И мне было очень приятно, – Серваторий, как всегда, был приветлив. И еще он, сейчас, был немного грустен из-за того, что Максим со своей группой так быстро покидает их. – Нам непременно надо встретиться, – у него уже имелся план, как сделать, чтобы встреча эта состоялась как можно раньше. И прошла успешно.

– Да, – повернулся Максим, к Серваторию, будто вдруг вспомнил что-то важное. – Тут у вас этот, полулысый, – он кивнул в сторону Прокотия, – мы ему, кажется, не понравились. А соображает он, кажется, не особенно. Может, сдуру, поплестись за нами… Станет выслеживать… Ты его не отпускай. А то у нас гномы немного нервничают, а у них еще и секиры… Если он за нами последует, могут зашибить. Жалко будет, он ведь у вас какой-то начальник. Присмотри за ним, чтобы глупостей не делал.

– Присмотрю, – согласился Серваторий, и рожа у него была довольно кислая. – Присмотрю, чтобы он вашим гномам не попадался. – Буду рад снова встретиться тобой, Максим.

– Ага! – встречаться с этим жрецом, да и с другими кикивардами из этой компании Максиму совершенно не хотелось. – Покеда, будь здоров и не кашляй!

Максим последовал за гномами. Когда проходил мимо мангала, глянул на агрегат… Точно такой, он на прошлой неделе видел в своем мире, в супермаркете «Товары для вас», что на улице имени «Защитников Козельска». Как будто их один и тот же мастер делал. «Интересно все крутиться в мире, – подумал Максим. – Здесь герцогство, рабство, кикиварды, гномы… Сказочное и дикое средневековье с дурацкими междоусобицами, баронами и волшебниками… Наш мир вырвался на целых две формации. Даже успел побывать в развитом социализме… (какой он, развитой социализм, Максим не помнил, был еще маленьким. Но родители иногда рассказывали.) А мангалы для шашлыка совершенно одинаковые. И вообще, много похожего.

* * *

Команда, возглавляемая Максимом, скрылась за крутым поворотом оврага, с не обещающим, ничего хорошего, названием «Кривая тоска». Серваторий проводил «гостей» пристальным взглядом. Вполне можно сказать – недобрым взглядом. Затем обратил взор на тех, кого он счел возможным пригласить на небольшой корпоративчик, по поводу начала компании на землях Гезерского герцогства. Отведать сочного шашлыка, и обсудить некоторые вопросы, которые следует решать только с доверенными лицами, в узком кругу. Внимательно посмотрел на каждого, вспомнил, что знает о каждом. И еще раз убедился в том, как несовершенны люди. Даже те, которых он сам выбрал, и к которым относился с достаточной мерой доверия. Портрет Мухугука, что покоился на груди жреца, никаких эмоций не проявил. Трехрогому было скучно. Он и ранее знал, что даже самым лучшим из кикивардов, можно доверять, только, до определенных границ. Да и то не всегда.

Представители «актива» сидели молча, угрюмо, склонив головы. Не о чем было им сейчас говорить, и что-то делать, тоже не имело смысла. Все плохое, что могло случиться – случилось, а лучше уже не будет. Особенно плохо было Брудзилу, начальнику личной охраны Посвященного, который до сего дня был хорошо известен, среди воинственных кикивардов, как отчаянный рубака хитрец и владелец выдающегося носа. Сейчас уже не отчаянный рубака, и не начальник охраны. А известную всем хитрость свою, он может собрать в кулек, засунуть себе в какое-нибудь укромное место, и там хранить, никому не показывая. На прежней позиции остался только нос. Но на помощь носу друзья не придут. Да и какие при его нынешней позиции, могут быть друзья? Теперь он неизвестно кто, и неизвестно что с ним станется. Хорошо если не обвинят в измене, и дадут убраться в какое-нибудь дальнее кочевье. О его судьбе теперь мог знать только сам Серваторий, посвященный в тайны будущего.