Наемник междумирья. Вне времени

И уже в следующий миг я почувствовал, что остался один. Что за боги посетили меня, не знаю, и боги ли вообще? Но они ушли. Помогли и ушли.

Без кристалла в теле, регенерация запустилась, магия латала тело, пусть и не молниеносно, но все же ощутимо. И кто сказал, что лечение магией безболезненно? Черта с два! Особенно я взвыл, когда выломанная каменным обломком кисть и голень вправлялись и срастались. Устало сев прямо на развалины, я попытался отрешиться от произошедшего и от происходящего. Очень надеюсь, что никто из жителей замка, слуг или охранников не решит на меня напасть сейчас. Я очень устал. Смертельно просто. А боль туманит разум и притупляет чувства.

Из-за гуляющего по развалинам огня, видимость была почти нулевая. И, тем не менее, я заметил движение впереди.

Из темноты, сквозь угасающее пламя оборотни шли прямо ко мне. Благодарить ли за то, что убил их преследователя или все же загрызть за то, что вмешался? Кто бы знал?! Я, может быть, и спросил бы их…да только отвлекся на тень огромного крылатого ящера, накрывшую и меня и часть развалин и даже стаю оборотней.

— Сэр Дэниэль! Сэр Дэниэль! — донесся до меня крик Элвина, спешащего откуда-то со стороны уцелевшей части замка. — Вы живы!

— Ненадолго, — смерил взглядом фигуру огромного черного дракона, приземлившегося между мной и оборотнями. Сверился с ощущениями. Ну, так и есть. Вся магия идет на восстановление. Сражаться нечем. Пока регенерация была заблокирована, я мог перехватить хаотичные потоки энергии и преобразовать их в атакующие импульсы. Сейчас же…все потоки заняты на архитектурно — реставрационных работах моего бесценного тела.

И что делать? Не голыми же руками дракона душить? Я с сомнением посмотрел на свои руки, примериваясь мысленно, смогу ли противостоять ящеру в рукопашку.

Боже, Дэн, ты дебил! На пороге смерти и продолжаешь шутки шутить. Даром, что никто кроме меня не слышит весь этот бред. Такой талант пропадает!

— Элвин, — привлек я внимание парня, что с глазами навыкате рассматривал дракона. Благо, сам ящер не спешил убивать, словно примеривался, с кого начать и не мог определиться. — Если знаешь, где проклятая коллекция, покажи оборотням ее. Пусть заберут, кто там живой остался.

— А вы, что же…

— А у меня мысли в кашу, малой, — криво усмехнулся я, — верный признак сотрясения. Я справлюсь. Но могу отключиться. От меня это не зависит. Тело само решает, как быстрее регенерировать. И боюсь, в сознание мне осталось быть недолго.

— Но… но… у вас и дыра на груди почти заросла! — удивляется мальчишка, боязливо дотрагиваясь до моей груди в разрыве ткани.

— Это всего лишь тело. Грубая материя. Мне голову внутри помяло, понимаешь… — я зажмурился, чувствуя подступающую тошноту, сглотнул. Струшивать туман из головы не решился и так там болото какое-то, и с трудом открыл глаза. — Сознание это материя тонкая, Элвин. Даже магии нужно время, чтобы восстановить его. Разберись с оборотнями, отдай им родственников… — цепляясь за ускользающее сознание успел отдать приказ и все же отключиться, уже сквозь туман, замечая странное видение… словно огромный дракон двинулся в мою сторону, подернутый изменчивой дымкой. И силуэт его по мере приближения истончался до человеческого…

«Сильное сотрясение, — сам себе поставил диагноз, отдаваясь на растерзание магии темного путника, — хоть бы не съели, пока я тут лечусь, понимаешь…»

Драконий побратим

Малассур уже не видел смысла скрываться, когда у него буквально на глазах разворачивалось поистине грандиозное огненное зрелище. Потому, решив не терять времени, дракон обратился в крылатого ящера, и его путь до замка Олдмона резко сократился с гипотетических получаса до считанных минут.

Дениса дракон заметил сразу. Нет, он не знал, что беснующийся в огненном безумии мужчина и есть тот самый спаситель его самки, но пройти мимо такой силищи было бы неразумно. Впрочем, лезть на рожон к той же самой силе, тоже не очень разумно. Тут уж… кто насколько спятил, и у кого, какие цели…

Наблюдая с высоты своего полета за разрастающейся в прямом смысле слова трагедией, Малассур все пытался понять происходящее, сложить как-то картинку. Но ничего не выходило.

А еще… это жуткое и непонятное чувство внутри… дракон готов был прямо на высоте птичьего полета обратиться человеком, настолько его обуяли чувства. Чувства, словно человек внизу, одержимый огнем, и не человек вовсе. Глупости, наверное, но… словно древние боги снизошли направлять праведный ли или нет огонь мага, вкладывая в него свою мощь.

Когда закончилось светопреставление, и этот странный повелитель огня устало осел на развалины, дракону пришлось спуститься на землю. Во-первых, неизвестного мага окружали оборотни. А смотреть, как десяток зверей рвет одного сильно раненного человека… не в правилах черного дракона! Ну, а во-вторых… Малассура тянуло к странному магу. Так, словно тот был ему родным братом. Ну, или, как минимум одной с ним крови. Драконьей.

— Не подходи! — встал между обратившимся в человека Малассуром и бессознательным магом юноша, выставляя вперед руку с зажатым в ладони артефактом. Паренек был напуган, но стоял уверено, не собираясь подпускать к магу никого.

— Я не причиню вреда ему, — постарался сохранить видимость спокойствия дракон, хотя в душе все клекотало от ужаса. Ведь именно в этот момент его связь с Лионарой снова оборвалась, — если этот человек не граф Олдмон, — сурово добавил он.

— Граф мертв, — звенящим от напряжения голосом заявил парень и кивнул на лежащие неподалеку обугленные останки.

— Что ж… — несколько растерял свой боевой запал дракон. Что теперь делать, он не знал. Как погиб тот, кого юноша опознал в качестве графа было очевидно, но кроме того дракон и так видел сам момент его гибели. И это была… казнь, не иначе. — Позволь, я подойду к магу, — пытается отстранится от страха за жену. — Ему очень досталось. Я могу помочь. Подлечить.

— Думаю сэр Дэниэль не будет в восторге, если узнает, что его касался дракон…

— Почему это? — удивляется Малассур. И тут он понял, что его влекло в странном маге. Дракон! Он тоже дракон! — Если он такой же, как и я?! Тоже дракон.

— Не может быть, — удивляется юноша, скашивая глаза на бессознательного мужчину.

— И все же, — настаивает Малассур, — я чую родную кровь. Отойди в сторону малый, вежливо же прошу…

***

Я пришел в себя резко. Словно вынырнул из вязкой жижи, обволакивающей не только сознание лечебным сном, но и все мое могучее тело. Ощущения были непривычные, и весьма… приятные, надо заметить.

— Неслаб ты поспать, сэр Дэниэль, — усмехается где-то неподалеку властный мужской голос, полный силы и уверенности.

— Я вообще, во многом неслаб, — пытаюсь встать с мягкой кровати, в которой утопал, словно барышня в пышных юбках давно забытых фасонов. — А вы собственно… — вопросительно протянул я, и все же поднялся на постели, осматриваясь.

Комната, в которой я изволил уронить свои бренные кости или скорее, куда меня определили гостеприимные хозяева, была небольшой, но весьма уютной. А еще… слишком дамской. Эти оттенки кофе, топленого молока и нежно — розового, в совокупности с часто встречающимися кружевами… ну комната девочки — подростка, не иначе, только еще коллекционной куклы с восковым лицом не хватает для полноты картины.