Нам бы день простоять, да ночь продержаться!

А если оглянуться на запад, внизу на склонах рдели черепицей крыши Дзуси, между которыми поблескивали мокрые рельсы чугунки, нырявшей за склон очередной горушки в северном направлении. Еще ниже уже не так ярко теснились бедные домишки Тагоэ, жавшиеся к одноименной реке. Дальше к заливу Сагами серело взлохмаченное ветром зеркало бухты, в которую она впадала, с угловатыми глыбами пароходов в ней. А в море почти расплывались на грани восприятия силуэты остальных кораблей и судов отряда. Сквозь воду, все еще вбиваемую штормовым ветром мелкой, нудной взвесью в осенний лес и все остальное, многого было не разглядеть, но и так панорама завораживала.

Продвинуться столь скромными силами настолько далеко в первые же часы пребывания на чужом берегу никто не рассчитывал. Это было неожиданно, поскольку к тому времени опрос пленных уже показал, что нас в Токийском заливе ждали! Но, судя по всему, ждали именно там, по другую сторону полуострова Миура. А здесь русской пехоте пока попались только полурота территориальных войск местного гарнизона, да две горные батареи из резервов гарнизона Йокосуки, спешно развернутых уже после того, как отряд начал мозолить глаза наблюдателям с чужих берегов.

Это воинство японцы успели усилить двумя ротами из столичного полицейского полка, расквартированными на тот момент в Йокосуке, и полутора тысячами ополченцев из Токатори. Группировка получилась довольно многочисленной, но не имевшей единого командования. Но это было явно еще не все. Регулярные армейские части Токийского гарнизона, который, как оказалось, подняли по тревоге еще прошлой ночью, наверняка уже где-то на подходе.

Учитывая полученные сведения и важность занятых позиций, передовой батальон сразу начал основательно укрепляться, отправив гонцов верхами на трофейных лошадях в штаб в Тагоэ за подкреплениями.

Едва там узнали о результатах контратаки, командир Ярославского полка полковник Сулима-Самойло, вместо уже почти начатого наступления на север вдоль железной дороги, где предполагалось занять удобные позиции на выходе в долину реки Намери, отдал приказ выдвинуться на восток через перевалы всеми своими батальонами.

А чтобы как можно скорее установить связь с главными силами экспедиционного корпуса, которые по плану должны вскоре появиться в поле зрения со стороны Токийского залива, то есть по ту сторону узкой полоски суши, именуемой полуостровом Миура, в Токатори отправили сразу две сигнальные группы.

Возвышенности вокруг этого селения господствовали над окружающей местностью, позволяя одновременно видеть и Токийский залив и Сагамский, поэтому оттуда предполагалось координировать совместные действия, в том числе и по радио. Для чего из состава роты связи выделили одну станцию, которую сразу после выгрузки начали переправлять за перевал. Однако из-за нехватки транспорта часть ее имущества так и осталась в Тагоэ.

Другую станцию установили при штабе, развернули по всем правилам, но воспользоваться не смогли. Сначала не дала погода, а потом уже японцы. В ночных боях полегли почти все связисты, а оборудование оказалось попорченным. Третья оставалась на аварийном «Тамбове» и на берег удалось доставить только отдельные ее части (и те в итоге достались японцам).

Для развития неожиданного успеха к «ярославцам» выдвинули также дополнительные подкрепления и артиллерию. По сути, почти все, что было. Спешили, пока на главном направлении противник еще не пришел в себя. В итоге кроме сильного ударного кулака на востоке, хоть какая-то оборона осталась лишь на севере. А с юга Тагоэ огородили только редкой цепью постов да секретов. И те ставили лишь на дорогах и тропах. Считалось, что с этой стороны атаки ждать пока не от кого.

Зато на восточном участке с подходом большей части только что высадившихся рот еще и Цугарского полка с трофейной горной артиллерией удалось полностью очистить перевалы, а потом добиться достаточной концентрации сил для решительной атаки, чтобы уже за ними перемахнуть через тракт и железную дорогу в южном направлении. Там, по донесениям пластунов, японцы накапливали войска для контрудара.

Атакованные японцы отбивались толково, даже под частым огнем прикрывавших пехоту трофейных батарей. Правда, стоит заметить, что развернутые против прежних хозяев пушки били много, но не слишком точно. Их еще не успели толком освоить. Тем не менее хоть и с потерями, смогли прочно оседлать дороги, еще больше укрепив свое положение.

Артиллерию, продолжавшую подходить по ставшему теперь безопасным тракту, сразу поволокли к Токатори, откуда оказалось удобно бить в спину фортам, что находились севернее Йокосуки. С них, кстати говоря, уже примерялись обстреливать из тяжелых мортир тракт и железку, что еще недавно были в глубоком японском тылу.

Начавшие периодически прилетать оттуда чемоданы приятным дополнением к обстановке, безусловно, не являлись. Но и слишком уж большой угрозой тоже пока не стали. Покидать закидываемую ими зону даже не подумали. Своей активной возней здесь можно было хорошо помочь флоту при штурме из залива. А много полевых и горных пушек, что планировали собрать в этом идеально подходящем месте, давали возможность достойно ответить уже совсем скоро, а заодно и встретить самураев, вздумай они наступать от порта или со стороны батарей, его прикрывавших.

После крупных утренних успехов произошло еще несколько локальных стычек, имевших целью улучшение наших оборонительных линий с занятием прилегающих командных высот. В итоге максимальной «выжимки» района высадки, ценой осознанного ослабления флангов, во второй половине дня русские прочно закрепились на восточных склонах возвышенностей срединного хребта полуострова.

Получилась очень перспективная позиция. Сидя на ней, два передовых полка неполного состава, занимая господствующие сопки, буквально нависали над западной гаванью, станцией Таура и окраинами самой Йокосуки. Но для развития успеха срочно требовались подкрепления, а погода все не успокаивалась. Да и флот уже пропал из поля зрения.

Однако отступать даже не подумали. В Тагоэ выгребали все, что имелось под рукой. По мере выгрузки содержимого трюмов на восток уходили новые артиллерийские парки, сразу разворачиваваемые за холмами и в распадках и вступавшие в бой. Наибольшего противодействия ожидали именно с востока.

Осадной артиллерии пока не имелось, но до части фортов и торговой гавани Йокосуки теперь уверенно дотягивались даже полевые 87-миллиметровые пушки и новые трехдюймовки. На лесистых холмах вокруг селения Токатори, ставшего костяком всей обороны, начали строительство укреплений.

Другим узлом обороны стала сама бухта, почти не имевшая гарнизона, но зато со связистами и штабом и серьезными пушками на палубах. Укреплялись и в предместьях Дзуси, мало-мальски прикрытых пехотой при шести пулеметах. Но уже без собственной ствольной артиллерии. Зато они выдвинули сильные передовые секреты с телефонной связью на две версты на север вдоль железнодорожного полотна и развернули на этом направлении ракетную батарею – свой последний резерв.

Ракетчики пристреляли мосты через реку Намери и еще три рубежа, наиболее подходящие для засады. Бить по ним планировали большими залпами, чтоб врагам страшнее было, поскольку отразить планомерное наступление с этого направления, предприми его противник, было уже нечем, очень надеялись остановить его еще на подходах.