Нам бы день простоять, да ночь продержаться!

Старшим в этой группе стал командир «Ушакова» капитан первого ранга Миклуха. Он получили задачу ближе к вечеру любой ценой закончить ремонт и также покинуть стоянку. После чего отходить в южном направлении, держась частью сил в виду берега, чтобы гарантированно быть обнаруженными сигнальными постами. И только спустившись ниже Осимы развернуться на северо-запад.

В штабе были уверены, что до темноты японцы не нападут, а с наступлением ночи относительно компактная и скоростная, хоть и броская, отвлекающая группа имела достаточно шансов оторваться от преследования и присоединиться к главным силам на новой стоянке, предварительно создав иллюзию общего отступления на юг. Планировать что-либо далее было бесполезно. Все зависело от погоды, а еще больше от успеха всего только что намеченного.

Стрелка барометра замерла в нерешительности – падать дальше или уже ползти вверх. Похожая неопределенность мучила и людей. Вновь усилившийся дождь полностью скрыл от возможных наблюдателей с берега все наши приготовления и уход основной группы судов с эскортом. Это радовало. Но едва конвой успел вытянуться в две колонны и двинуться на северо-запад, вслед за обеспечивавшим разведку на пути движения «Навариным», как с носовых румбов докатился грохот совсем близкой стрельбы.

Метнувшийся для выяснения «Абрек» быстро вернулся и сообщил, что броненосец наткнулся сразу на два японских вспомогательных крейсера, пытавшихся пробраться к стоянке. После стычки они не ушли, а продолжили рыскать поблизости. Прямой путь отхода оказался перекрыт. Без большого шума никак не проскочить.

Тогда «Абрека» отправили проверить дорогу на запад, но там тоже оказались японцы. Ходившие тем временем к востоку «Посадник и «Воевода» также обнаружили два довольно крупных судна, опознать которые не было возможности, так как эсминцы, имея приказ соблюдать скрытность, вернулись, едва разглядев верхушки мачт с характерным японским военным рангоутом.

Получалось, что нас уже обложили, как медведя в берлоге. Конечно, можно было подождать усиления дождя или вечерних сумерек, чтобы с ухудшением видимости постараться проскользнуть мимо японских патрулей. Но в штабе решили иначе. Вместо сидения на месте броненосцы береговой обороны и «Терек» осторожно двинули на север, восток и запад, с приказом вынудить отступить японские корабли, державшие там позиции. Следом отправили эсминцы, чтобы выяснить, есть ли кто за этой линией японских дозоров.

Вскоре началась стрельба, продолжавшаяся довольно долго. А когда разведка вернулась и отчиталась, начальство приуныло. Выяснилось, что помимо патрульных судов, севернее Осимы скопилось несколько японских вспомогательных крейсеров, явно готовящихся атаковать. Их насчитали целых восемь, что вызывало сомнения. Но численность большого значения не имела. Принципиальным было то, что с этой позиции японцы гарантированно перехватывали конвой при его отходе в любую сторону и в любой момент могли всем скопом навалиться на стоянку.

Дожидаться ночи не стали, ударив первыми. Уже смеркалось. На север ушли «Апраксин» с «Храбрым», чтобы лобовой атакой сковать главные силы противника. Почти сразу там загрохотало. С первыми залпами Миклуха повел своих на запад. При этом «Лахта» тянула «Олафа», на ходу заканчивавшего ремонт донки. Тем временем Небогатов с большей частью конвоя двинулся на восток, планируя потом склониться к югу для скорейшего отрыва от возможного преследования.

Но по плану снова не получилось. Отвлекающая группа, специально мозолившая глаза постам на берегу, ушла без «шума и пыли», а «шифрующемуся» каравану незаметно выскочить не удалось. Возглавлявший колонну конвоя «Терек» наткнулся на вооруженный пароход, дерзко затеявший перестрелку. Хотя с первых минут было ясно, что преимущество в калибре, да и выучка, пожалуй, тоже явно на нашей стороне, японцы не отступали. Только угодив под накрытия с подтянувшегося «Николая», они нехотя отползли к востоку, истекая дымом сильного пожара.

Встревоженный такой несговорчивостью противника, Небогатов приказал задержать пароходы с «Абреком» под берегом, отправив вперед остальные минные крейсеры для разведки, снабдив их приказом пробираться после этого к намеченной стоянке самостоятельно, не приближаясь к конвою. Во избежание, так сказать.

Разбежавшись веером по восточным румбам, низкие, пронзавшие волны тени безмолвно растаяли в дожде и сумерках. Судя по тишине, никого не обнаружив. Большие броненосцы же еще четверть часа нарезали нервные круги в десяти милях от мыса Шифукизаки, призвав сигналом транспорты. С присоединением каравана и остального эскорта максимально поспешно они отбежали на восток, еще миль на восемь, наблюдая подозрительное свечение в дожде за кормой. Японцы явно что-то замышляли.

Планы перекраивать не стали, опасаясь, что в наступившей темноте все может окончательно запутаться. Тут, как назло, заметили, что из труб у некоторых подопечных вылетают снопы искр. Вставили «чепик» особо отличившимся «Саратову» и «Джине», двинув к югу и, скрепя сердце, скинув пару узлов для избежания рецидивов.

Ждали скорой атаки, поскольку не сомневались, что вездесущие японцы углядели случайную «угольно-искровую» сигнализацию пароходов, но все было тихо. В стороне от острова да на новом курсе уже изрядно трепало волной. От размахов качки на «Абреке» даже сорвало крышку люка с цистерны пресной воды в трюме.

Постепенно начали забирать влево, удаляясь от Осимы. Потом и вовсе развернулись на север, начав снова углубляться в залив Сагами. По широкой дуге обогнув район своей прежней стоянки, направились к Хатсусиме. Впереди шел «Абрек», слева от транспортов, вставших в три колонны, «Николай», а справа «Наварин».

Когда приближались к намеченной точке, откуда-то с юго-восточных румбов докатился грохот сильного взрыва. Бабахнуло недалеко, но вспышки никто не видел. Ни стрельбы, ни каких-либо других звуков за этим тоже не последовало. Сколько ни вглядывались в сырую тьму вокруг, ничего так и не разглядели. А совсем скоро впереди по курсу услышали ружейную стрельбу, а потом увидели и мерцание двух горизонтальных красных огней – условный сигнал от минных крейсеров.

Им ответили, скинув ход до малого, начав нащупывать лотами дно. Появившийся «Посадник», кивая мачтами с борта на борт, лихо подкатил под толстый бок «Николая» для доклада. Выяснилось, что после разведки миноносцы тихо пробрались почти до места, уже на финише нагнав какой-то подозрительный пароход. Разглядев пушку у него на корме, выпустили в него по мине, добившись одного попадания.

Тот не стрелял в ответ, но пытался сигналить фонарем. Однако сигнал разобрать не удалось, и миноносцы полным ходом ушли к острову. Когда уже готовились высаживать людей, у самого пляжа нарвались на два японских катера, обстрелявших их из винтовок и сразу скрывшихся. Десантированию ничего кроме приличного прибоя не мешало, но свезенные на берег матросы также наткнулись на ружейный огонь, что было совсем не удивительно, учитывая все предшествовавшие события.

Судя по всему, побеспокоиться на новом месте еще придется. Пока капитан второго ранга Протасьев докладывал обстоятельства высадки, разразилась стрельба в стороне Ито. Причем долбили там весьма усердно, даже из серьезных калибров. Это не винтовочная трескотня, а потому встревожило всех. Небогатов немедленно разослал миноносцы в разведку вокруг, опасаясь, что отряд выследили на переходе и готовят нападение. Пароходы переводили за спину броненосцев, нервно шаривших орудийными стволами по горизонту.

В этот момент с севера мигнул позывной капитана первого ранга Лишина, а скоро появилась ведомая им вторая отвлекающая группа с «Апраксиным» во главе. С него сообщили об уничтожении большого японского вооруженного парохода, угодившего под раздачу еще при прорыве от Осимы. Получив несколько попаданий тяжелыми снарядами, тот сильно горел и потерял ход. Учитывая погоду – не жилец. Потерь и повреждений ни у малого броненосца, ни у канонерки не было. Так же, как и других контактов с кем-либо за весь дальнейший переход до сюда. Оставалось узнать – что за шум поднялся на юге в направлении Ито.