Напарники

Внезапно послышался посторонний шорох и тихое сопение. Я мгновенно встрепенулась, отстранившись. Рука рефлекторно потянулась за катаной. Мозг был абсолютно лишён покоя и взбудоражен, тело со сладостным вожделением ждало продолжение банкета, рука Диксона ещё покоилась на моей талии, а я нарочно держалась вплотную к мужчине, чувствуя каждый миллиметр его тела, и в то же время я готова была защищаться.

С приятным лязгом меч покинул ножны. Я резко наклонилась вперёд, заставив и Дэрила прогнуться под собой. За тумбой, около кухонного гарнитура, лежал изнеможённый ходячий, вяло тянущий к нам руки. Поморщившись от отвращения, я грубо воткнула катану в голову мертвеца. Он разложился настолько, что под обвисающей клочками кожей тёмно-серого цвета виднелся череп, ног же у этого товарища не было совсем. Где они, оставалось только догадываться.

– Блять…этот чувак всё испортил, - грустно выдохнула я, подняв на Дэрила отчего-то виноватый взгляд.

Мужчина промолчал, он лишь взял меня за руку, прихватив свой арбалет, и бесцеремонно повёл меня на второй этаж. Я обернулась, украдкой взглянув на окончательно мёртвого ходячего, голову которого было слегка видно из-за тумбы. Сейчас сложно поверить, что когда-то у этих бездушных существ была своя жизнь, такая же эмоциональная и настоящая, как у нас. Сейчас мы убиваем их на автомате, совершенно не думая об этом, но в самом начале апокалипсиса, меня никогда не оставляла мысль, что я убиваю человека.

Диксон хочет заботиться обо мне. Я помню его одиночкой на ферме, он не общался со мной до тех пор, пока нам не пришлось ехать вместе в пикапе. Тогда было сложно представить, что ближе него у меня в этой группе никого не будет. Передо мной ему будто бы было стыдно за сегодняшний мир, он неумело пытался раскрасить его, ровно, как и сейчас, приведя меня в этот дом.

Спальня на втором этаже была лишена всякого рода обитателей. Конечно, и в ней не было царственного порядка, одно окно было разбито, постель смята, на мебели сантиметровый слой пыли, но было ощущение, что эта комната будто подарена мне Дэрилом. Будто это какое-то воображаемое пространство, и главное, истинно наше.

– Семнадцать.

– Что?

– Всего семнадцать вместо обещанных пятидесяти, - без тени шутки серьёзно сказал он.

Он ещё и считал. Похвальная внимательность к деталям, мистер Диксон.

В душе прятался страх, что сейчас закрытая им дверь распахнётся или же сломается под натиском гниющих рук в самый неподходящий момент, но тело ещё не остыло от его прикосновений и желало убрать навязчивый страх в дальний ящик. Наплевав на сомнения, я толкнула мужчину на кровать, вложив в это движение максимальное количество голодной страсти.

Стараясь не прерывать поцелуи, я стаскивала с него одежду. Закрыв глаза в непринуждённом блаженстве, я покусывала его губы, играла язычком с его языком. Сначала горячими губами едва касалась его шеи, потом же впивалась ими, будто кусая, и оставляла едва заметные следы. Резким движением он стащил с меня джинсы вместе с нижним бельём, до сладостной боли сжимал мою грудь. Схватив меня за талию, он перекатился, поджав меня под себя и с силой вдавив в мягкий матрас кровати. Я обхватила его ногами, сцепив их за его спиной, и в то же время прочувствовала его резкое проникновение, которое с постепенным движением превращалось в невероятное блаженство. Я касаюсь ладонями его груди, крепкого торса, запрокидываю голову назад, с губ вырывается еле слышный стон.

Отчего-то лежать вдруг стало жутко неудобно, жёстко. Я двигалась ему навстречу со страстным усердием, пытаясь перекрыть дискомфорт удовольствием от близости. Однако кровать подо мной медленно превращалась в дерево…

***

Я резко распахнула глаза и, тяжело дыша, в суматохе стала оглядываться вокруг. Я лежу на ветке, крепко притянута к ней тугим ремнём, ногами я обхватила ствол дерева и эротично двигаю бёдрами ему навстречу. От испуга резкого пробуждения я чертыхнулась, и чуть не сорвалась с ветки, на которой спала. От страха возможного падения все органы внутри меня сделали краткий кульбит.

Несколько ходячих уже собрались внизу, привлечённые моими стонами. Издержки эротического сна.

Это сон…всего лишь чёртов сон! Чёртов сон!

Я настолько была этим раздосадована, что на глаза накатились истеричные слёзы, дыхание участилось и превратилось в отчаянную попытку нахватать побольше воздуха. Всё как в старые недобрые времена, времена «на дереве»…только теперь ещё и без Мартина. Отчаянные попытки выживания превратились в путешествие до Джорджии, где я так отчаянно надеялась найти дорогих мне людей.

В середине марта в Алабаме было уже достаточно тепло, чтобы лихорадочно не искать крышу над головой. Однако по ночам конечности замерзают до неприятных ощущений, не дающих заснуть. А удобство я вообще в задницу пинала.

Я стала осматриваться вокруг, чтобы как-то избежать контакта с разевающими рты мертвецами. Мой самодельный и кривоватый лук висел, зацепившись за сучок на стволе. Я схватила его в руки и прицелилась острой осиновой стрелой.

– Бля, всего три стрелы. А этих ублюдков пять.

В этот момент я услышала громкое карканье над головой. Надо действовать. Мгновенно расстегнув ремень, приклеивающий меня к ветке, и положив его в сумку, я направила стрелу на кружащую в небе ворону. Издав низкий звук колебания, тетива отправила стрелу выше деревьев.

Как только карканье прекратилось, и ворона камнем упала на землю, ходячие, почуяв наживу, двинулись в её сторону. Зацепив лук за ножны с катаной, я быстро полезла с дерева вниз. Приземлившись на затёкшие ноги, я, что есть сил, бросилась бежать, не оглядываясь. Жрите, засранцы.

Как только лес вокруг заявил о своей пустынности непроницаемой тишиной, я остановилась, чтобы перевести сбившееся дыхание. Нервно потерев лицо руками, я вздёрнула голову, чтобы взглянуть на небо. Сегодня будет ясно. Из туго затянутого хвоста выбилась непослушная прядь волос, уже невероятно загрязнённых, в которых запутались мелкие частички травы и хвои.

Проведя пальцами по короткой пряди, я постаралась взглянуть на неё. Седой волос. И не один.

С того момента, как я осталась в одиночку сражаться с этим миром, таких серебряных волос на моей голове очень поприбавилось. Я давно не видела себя в зеркало, но уже готова с уверенностью заявить, что оттуда на меня не взглянет симпатичная девушка двадцати трёх лет от роду. Это будет измученная, худая женщина, ближе к тридцати пяти, без единой черты привлекательности.

Сжав руками виски, я опустилась на колени и припала лбом к прохладной земле. В груди разрывался снаряд, разжигающий лёгкие изнутри, я задыхалась от порыва отчаянья. Не приснись бы мне ничего за эту ночь, я бы отправилась дальше, как ни в чём небывало, потому что я должна. Каждый день я засыпала без сил, абсолютно выжатая, но каждое утро я продолжала свой путь, ища любые следы дорогих мне людей.

Я, словно робот, выживаю благодаря одной только мысли о том, что снова увижу Мартина. Без меня он не должен быть, просто не должен. А сегодняшний сон отчётливо дал мне понять, что без Дэрила я просто пугающееся существо, просящее любви и защиты, как жалкой, но нужной подачки.