Напарники

Я громко постучала, уже приготовившись, что изнутри на дверь нападёт голодный ходячий, яро требующий к себе внимания. Секунда, две, а за стеной непроницаемая тишина, даже шагов никаких не слышно. Чтобы перевести дух, который метался в грудной клетке, как напуганный шумом котёнок, я прикоснулась лбом к холодной двери. Нужно было собраться с мыслями и понять, что делать дальше.

Глубокая ночь и ходячие чувствуют себя в городе хозяевами, а запах кишков, размазанных по моей одежде уже мало-помалу выветривается морозным воздухом. Бензина в баке ненадолго, но на поиск больницы и побег из города вполне хватит.

Я опустилась на ступеньки и расслабленно прикрыла глаза. Я лишилась бдительности, но отчего-то не чувствовала тогда, что это несёт на себе какую-то важность, моя голова была пуста от мыслей, я лишь с упоительным наслаждением чувствовала, как расслабляется моё тело.

Раздался звук дверной задвижки. Он подействовал на меня, словно пулемётная очередь в четыре часа утра. Я резко вскочила и обернулась, приняв более-менее устойчивую позицию, расположив одну ногу на ступени ниже, чтобы меня не было возможности столкнуть. Дверь медицинского центра чуть приоткрылась, в щель высунулось узкое лицо с острыми скулами и большими глазами, казалось с первого раза, что мужское, но приглядевшись, я поняла, что оно женское.

Оглядев меня с ног до головы, женщина открыла дверь пошире, как бы приглашая меня внутрь. Не знаю, почему я тогда прижала руки по швам, как испуганный солдатик, не потянувшись за катаной. Я лишь попятилась ближе к машине, не отрывая взгляда от её глаз.

Горький опыт стучал по мозгу молотком - нужно держаться подальше от людей, а если место занято, да ещё и принимает тебя – это явно не к добру. Военная база – в двадцати километрах, живое тому подтверждение.

– Тебе нужна медицинская помощь?

Я сначала закивала головой, а потом, одумавшись, активно замотала ей, в знак отрицательного ответа.

– Я одна. Мне тоже помощь не помешает, - в глазах худой женщины в плотном свитере с высоким воротником я увидела мольбу, возможно, ей было так же страшно контактировать с живым человеком, как и мне, но другого выхода у неё не было.

Она посмотрела на военный внедорожник, стоящий за моей спиной, побоялась что-то сказать, лишь сжала покрепче ручку двери, приготовившись в любой момент наглухо её закрыть.

– В наше время развелось артистов, - ответила ей я, но мой голос прозвучал неуверенно, он то нервно подскакивал, то казался слишком низким. – Откуда мне знать, что ты действительно мне поможешь? – внутри больной руки отчаянно кричало порванное сухожилие и не давало мне покоя, с каждой секундой боль делала меня слабее, так как заставляла начинать верить этой тётке.

– Просто поверить на слово…

– Так не пойдёт, - покачала я головой.

– Я вижу, что тебе больно.

– А я вижу, что ты голодна настолько, что могла бы съесть меня, - я говорила это, а сама сделала меленький шаг навстречу худощавой фигуре в свитере.

Женщина промолчала, но закрывать дверь не спешила. Что-то ей не позволяло. Будто бы она старалась ухватиться за меня, как за последнюю возможность, но тоже была терзаема страхом. Мир, окружающий каждого из выживших, уже дал понять, что в условиях полной безнаказанности, люди вершат свои законы, превращающие их в зверей.

Повинуясь молчаливой настойчивости женщины в свитере и своей боли, ставшей уже практически невыносимой, я поднялась по лестнице и оказалась всего в паре шагов от обитательницы медицинского центра. Стоило мне ещё больше приблизиться к ней, как я услышала знакомый щелчок. Пистолет, снимаемый с предохранителя.

В мгновение ока, острие приятно лязгнувшей катаны оказалось вплотную прижато к горлу женщины. Моя вина, что я не обратила внимания на её руки, заведённые за спину.

– Кажется, ты проявляла дружелюбие пару минут назад? – побелевшей от напряжения рукой я держала меч, сжатые пальцы дрожали, выставляя напоказ мою неуверенность.

Я снова смотрю в глаза живого человека, которого мне придётся убить. У меня будет ещё время, чтобы придумать себе тысячу оправданий и благодарить бога за то, что Марти не видит меня сейчас. Я не могу опустить руки и подставить себя под удар, поэтому придётся делать выбор в пользу грязного убийства.

– Я напугана не меньше твоего, - еле слышно прошептала женщина.

– Кинь пистолет на пол, - я постаралась сказать это властно и требовательно, но меч был убедительнее моего голоса.

Женщина разжала пальцы, и оружие со звоном упало на каменный пол. Вот чёрт! Она понимает меня, видит меня насквозь, догадывается, что я играю неудавшегося грабителя банка, подкрепляющего свои истеричные писклявые требования хаотичными махами оружием.

– Ты зашиваешь мне руку, а я оставляю тебя в живых, - отчего-то перед моими глазами появился Дэрил, я постаралась представить, как бы он себя сейчас повёл, как бы действовал и какие слова бы говорил. – Усекла?

Женщина с согласием кивнула.

– Разворачивайся и иди внутрь. Никаких резких движений, - напряжённо сказала я.

Она последовала моему приказу и, чуть приподняв руки в жесте безоружности, медленно зашагала в помещение. Я чуть коснулась кончиком меча её спины, чтобы дама не расслаблялась.

– Кто с оружием, тот и управляет процессом, - буркнула я в ответ на ощутимую волну беспокойства, пронзившую женщину насквозь.

Носочком ботинка я осторожно отодвинула валяющийся на полу пистолет за пределы помещения и той же ногой захлопнула за собой дверь. Чувствуешь себя самым настоящим инвалидом, когда функционирует только одна рука.

Обитательница центра, по всей видимости, была её бывшим работником. На стене висел халат с прикреплённым бейджем с фотографией этой же женщины. Внутри было почти так же холодно, как и снаружи. Посреди прихожей было выложено костровище из поломанных облупившихся кирпичей, уже закоптившихся со временем. Центральное отопление, естественно, уже давно перестало работать. Люди выживали, как могли. С трудом верится, что она смогла прожить здесь одна…не покидала мысль, что здесь живёт кто-то ещё. Может быть, они ушли на вылазку и скоро вернутся, а тут какая-то неизвестная угрожает оружием. Тогда они убьют меня.