Нарисуй узоры болью...

– Пусть будет по-твоему, - вдруг согласился он. – Я не против, если тебе уж так сильно этого хочется.

– Серьёзно?

– Серьёзно, - кивнул Бейбарсов. – Но, запомни, это делается не так уж и просто, а ещё – рядом не должен присутствовать никто, кроме самого заклинателя. И духов, естественно, но их я за живых не считаю.

– То есть, тебя не будет рядом? – переспросила она, словно желала уточнить для себя смысл только что сказанных Бейбарсовым слов.

– Да, меня не будет рядом, - согласился Глеб. – Но если тебе так уж сильно хочется испытать себя, то, пожалуй, я не имею сейчас никакого права спорить и запретить тебе сделать нечто подобное. В конце концов, это всё равно твоя жизнь, и никто не имеет права влезть в неё, кроме тебя самой.

– Я готова на риск.

На самом деле, это было совсем не так, но Таня подумала, что очень поздно отступать, когда она уже решилась попросить научить её чему-то подобному.

Бейбарсов едва заметно улыбнулся, кивнул, словно соглашаясь с нею, и со вздохом покачал головой, будто бы моментально отрицая всё то, что только мог сказать.

Гроттер не пыталась больше проронить ни единого слова – ей казалось, что правильнее будет и вовсе промолчать.

Она решила, что вообще всё то, что происходило вокруг, было слишком глупым, но, тем не менее, настаивала.

– Я поясню тебе теорию. Но если духи овладеют тобою, ты умрёшь, - без всякой угрозы в голосе вымолвил Бейбарсов. – Поэтому слушать ты будешь меня куда внимательнее, чем во время полётов.

…Со всех сторон медленно наступал декабрь.

***

Глеб давно уже оставил её одну, приняв решение, что Таня действительно способна справиться с этим ритуалом сама.

Гроттер зажгла свечи, не пользуясь магией, и попыталась поставить их так, как рассказывал Бейбарсов.

Всё это походило на банальную мистику, которая не была ну никак связана с обыкновенной магией.

Гроттер никак не могла победить в себе странное ощущение страха, смешанного с определённым оттенком брезгливости, но, тем не менее, заставила себя быть спокойной и уравновешенной.

Пока что никого рядом не было.

Рыжеволосая прекрасно знала, что, рано или поздно, ей придётся сражаться с духами, пытаться побороть какие-то предательства, но, тем не менее, пока что у неё не было сил на это.

Гроттер с ужасом осознала, что воздух вокруг уже начал мелко-мелко дрожать. Она быстро зашептала нужные слова заклинания, с ненавистью выдыхая имена тех, кого пожелала увидеть.

“Моя невеста”.

Голос, который сказал это, прозвучал у неё в голове, заставив рыжеволосую на мгновение отвлечься от того, что она делала, но Таня заставила себя вернуться в относительную реальность и даже провела ножом по руке.

Капельки крови, мелкие и практически невидимые, перерезали окончательно путь обратно, в прошлое.

– Кем ты была и кем ты стала… - послышался совсем-совсем рядом шипящий голос. – Гроттер, кем ты была и кем ты стала…

Она не решилась оглядываться, дожидаясь того момента, когда дух самостоятельно преодолеет расстояние.

Она знала, что это пришёл дух Ивана, точнее, то, что от него осталось, но теперь-то ей было абсолютно всё равно.

– Неужели ты настолько сильно меня любила, чтобы теперь так ненавидеть? – дух попытался прикоснуться к ней.

Глеб учил её ставить барьеры в собственном сознании, но редко останавливался на физическом аспекте данного вопроса. Таня попыталась воссоздать вокруг себя что-то вроде странного кокона, который не пропустил бы Ивана – вроде бы как получилось, хотя уверенной Таня быть не могла.

Ей очень хотелось убедить себя в том, что на самом деле то, что случилось, совершенно нормально.

Но не выходило.

Она чувствовала себя до такой степени потерянной, что это было просто кошмарно. Гроттер не могла позволить себе вот так взять и отпустить ситуацию, которая окружила её этой пеленой.

Просто не могла.

Но и выбора у неё не оставалось, равно как и желания противиться тому, что когда-то было для неё родным и близким.

– Возможно, нет, а может и да, - туманно отозвалась Гроттер, вспоминая о наставлениях некромага.

Свечи замерцали, принимая её ответ, и по спине пробежал холодок недовольства Валялкина – тот, уже мёртвый, превратившийся в тень, пришёл сюда частично, только той злой своей частью, которая умудрилась в последние минуты его жизни получить что-то вроде власти.

– Ты в каждом видении ждал меня, - промолвила Гроттер, заставляя свой голос звучать уверенно и строго. Если сейчас слёзы покатятся по её щекам, то она сдастся и потушит все свечи.

Как только тут станет темно – а Глеб предупреждал её об этом, - дух вырвется из сетей, в которые он нынче закован.

И разрушит всё, что сможет.

Конечно, некромагу было под силу его поймать и вернуть обратно, но зачем тратить на это время, если можно успеть разобраться со всем прямо сейчас, не особо задумываясь над последствиями, которые могут случиться.

Таня понимала это и предпочитала пока что реагировать настолько мирно, насколько ей было удобно и нужно.

Гроттер вздохнула и склонила голову набок, пытаясь смотреть на Ивана презрительно. Его злая часть, та самая, которая пришла к ней, выглядела очень размытой и очень старой.

Это казалось отвратительным фактом всего происходящего, Таня просто не могла понять, почему это произошло, но, тем не менее, глядела в глаза Валялкину, который был в два раза старше неё.

– Хочешь правду? – прохрипел он.

Голос у Ивана тоже переменился. В нём не осталось совершенно ничего доброго или хорошего, и это показалось Тане противным.

– Хочу!

Гроттер помнила, что не имеет права подниматься на ноги и смотреть ему прямо в глаза. Это придало бы проклятому Валялкину сил.

Именно поэтому она прятала глаза до того отчаянно, что он буквально сипел от невероятной злобы.

– Не смей от меня отворачиваться! – громко воскликнул он. – Никогда, слышишь, никогда не смей от меня отворачиваться… - это звучало пугающе, и Таня вспомнила, что говорил Бейбарсов.

Не всегда, даже у самых опытных магов, получается вызвать духа с первого раза. Если же это вышло у новичков, значит, дух сам желал прийти, и даже самый кривой и неправильный ритуал призвал бы его.

Особенно если перед этим он с такой поразительной частотой затмевал собой каждое её видение.