Нарисуй узоры болью...

Бейбарсов усмехнулся, наблюдая за девушкой, которая, казалось, получала удовольствие от того, что произошло.

– Умри, - выдохнула вдруг она.

Тот моментально бросился в могилу, возвращая на место могильную плиту, а откуда-то из-под земли до неё донёсся громкий, утробный вой, который вызвал у девушки содрогание, желание сбежать куда-то.

Какой ужас.

Она шмыгнула носом, словно пытаясь наконец-то убедить себя в том, что это было правильно – но ненависть к Бейбарсову словно вдруг решила напомнить о себе неприятным приступом сердечной боли, к которой Таня совершенно не была готова.

– Ты справилась, - сообщил спокойно парень. – Могу тебя поздравить с неимоверно серьёзным свершением, милая моя.

Таня кивнула, а после вдруг пошатнулась и упала прямо ему на руки, не сумев удержаться на ногах.

Бейбарсов даже не успел ничего спросить, осознав, что Гроттер просто потеряла сознание.

========== Боль сорок восьмая. Полёты ==========

Гроттер пришла в себя уже где-то в доме, лёжа на кровати и любуясь на совершенно бесцветный потолок.

– Ты упала на кладбище, - сообщил спокойно Бейбарсов.

Гроттер бросила на него взгляд, преисполненный почему-то очень сильной ненависти, мрачный, холодный и практически ледяной, словно случилось что-то такое, что она просто не могла такого допустить.

– Да, - ответила она.

Голос Тани звучал очень спокойно, но вся она дрожала, то ли от страха, то ли от чего-то совершенно другого.

– От потери сил.

– От страха! – воскликнула она, попытавшись вскочить на ноги и как минимум ударить Бейбарсова, но сделать это она просто не могла.

– Нет, милая. Ты вела себя более чем смело, - Бейбарсов обнял её за плечи, улыбаясь достаточно нежно.

Таня только сейчас осознала, что лежит в собственной постели, к тому же, явно переодетая.

– Я, кажется, просила, чтобы ты ко мне не прикасался, когда я без сознания! – с уверенностью воскликнула Гроттер, надеясь, что такая просьба действительно имела место быть.

Бейбарсов пожал плечами, выражая собственное недоумение, словно на самом деле Таня совершенно ничего ему не сказала.

Тане захотелось просто взвыть прямо тут, на месте, будто бы всё то, что она прежде говорила, было нереальным.

Девушка чувствовала себя обиженной и разбитой, но, тем не менее, она была живой, а это уже оказалось более чем огромным плюсом, если сравнивать ситуацию, в которой она оказалась, с тем, что случилось именно сейчас. Гроттер понимала, что следует радоваться тому, что она на самом деле не свалилась без сознания немного раньше, когда мертвяк ещё не проявил собственного подчинения и не успел закопаться.

– Это отвратительно, - выдохнула наконец-то Гроттер. – Я не понимаю, почему я должна оживлять мёртвых.

– Если оживить мертвеца, который ещё не успел разложиться, можно заставить его заявить что-то, рассказать то, что на самом деле этот человек живым никогда бы не сказал, - протянул Бейбарсов.

– Мне это не нужно! – упрямо воскликнула девушка, а после подумала, что это она только сейчас так думает.

– Ну, в жизни многое меняется, - покачал головой Бейбарсов. – Очень многое, поверь, милая моя.

Он вроде бы даже не желал ей ничего злого, но Таня всё равно не хотела больше повторять ничего подобного.

Ей казалось, что оживление мёртвых было шагом в какую-то пропасть, на территорию святыни, на которой она просто не имеет права быть. Поэтому девушка вознамерилась даже отказаться от дальнейшего обучения.

Ей неимоверно сильно хотелось сейчас высказать Бейбарсову всё, что она только о нём думает, но, возможно, это было бы абсолютно лишним шагом.

– Я… - начала было девушка, но Бейбарсов, притянув её к себе, грубым поцелуем перебил девушку.

Она не успела вывернуться из его рук и вынуждена была замереть в объятиях Глеба, чувствуя себя какой-то…

Не такой, что ли.

– Не переживай, - рассмеялся Бейбарсов, склонив голову набок. – Больше не будет пока что никаких мертвяков.

– Обещаешь? – неуверенно поинтересовалась Таня.

Глеб кивнул.

Рыжеволосая постаралась заставить себя подняться на ноги – у неё вроде бы получилось даже дойти до окна.

Хорошо, что её хотя бы словили.

– Выйди, - наконец-то потребовала девушка. – Я хочу нормально переодеться, и мне неприятно, когда ты на меня так нагло глазеешь.

– Ой, дорогуша, чего я там не видел, - отмахнулся от неё Глеб, всё-таки выходя из комнаты и прикрывая за собой дверь.

Таня швырнула в него подушкой, но, тем не менее, та не долетела до Бейбарсова, ударившись о магическую защиту.

– Так неинтересно! – крикнула ему вслед Гроттер. – И ты всегда жульничаешь, некромаг!

Ответа так и не последовало, поэтому Таня вынуждена была успокоиться и потянуться к собственной будничной одежде.

***

Когда Гроттер вышла из спальни, она была уже в более-менее удобных джинсах, кажется, старых, таких давних, что она, наверное, носила их даже до того момента, как прошла “Тибидохс”.

Бейбарсов, по правде говоря, не собирался заострять на этом внимание – просто случайно заметил, но, тем не менее, практически сразу же выбросил из головы все факты относительно её нарядов.

Таня, к тому же, натянула на себя абсолютно непривлекательный свитер, который не мог вызывать совершенно никаких положительных желаний ни у кого. Бейбарсов внимательно рассматривал рыжеволосую, глядя, впрочем, так, словно на самом деле из одежды на ней присутствовало разве что нижнее бельё.

Он стоял у того самого окна, что она его сломала во время своего падения, когда попала в сумасшедший дом.

Бейбарсов открыл его, и теперь холодный осенний воздух, запах растаявшего снега ворвались в помещение.

– Почему ты проветриваешь мой коридор? – мрачно спросила Гроттер.

– Ты против? – Глеб усмехнулся. – На самом деле, я хочу научить тебя ещё одному интересному аспекту волшебства.

Таня нахмурилась.

– Я не хочу ничему учиться! – воскликнула она, поворачиваясь к Бейбарсову спиной. Гроттер зашагала куда-то в направлении ступенек, собираясь перейти на первый этаж, а он даже не попытался её остановить.