Нарисуй узоры болью...

Даже самых сильных.

Таня, слушая об этом, чувствовала себя немного не на своём месте – ей казалось, что пользоваться таким волшебством слишком низко и неприятно, что на самом деле даже учиться подобному не нужно.

Но когда она вспоминала о том, каким опасным может быть будущее, когда пробежалась в очередной раз по строкам своей любимой книги – тогда приходило моментальное осознание того, что она была неправа.

Нет.

Надо выучить всё, что только может дать Бейбарсов.

…Снег немного растаял, его, можно сказать, практически не осталось, да и вообще, вокруг стремительно теплело.

Они шли через лес, хотя можно было бы воспользоваться хотя бы каким-то видом транспорта, а не вечно ползти куда-то пешком, сходя с ума от того, что это вообще кому-то нужно.

– Почему не телепортация? Почему обязательно ногами? – возмутилась Таня после своего очередного падения.

Она оделась так, как велел Бейбарсов – достаточно скромно, без лишних нарядов, которые могли бы ей помешать, не натягивая на себя красивую и дорогую одежду, что могла бы испортиться.

Могла бы, могли бы – глупый набор слов и вечное “бы”.

Таня старалась бороться с собственным недовольством, которое буквально закипало в её крови, но, тем не менее, сейчас было не до этого – она вдруг осознала, что оказалась на каком-то странном кладбище и оглянулась.

Бейбарсова не было, хотя мгновение назад он держал её за руку, а после, словно преодолев неизвестную преграду, пропал.

Или преграду, напротив, преодолела именно она.

Парень появился в нескольких метрах от неё, улыбаясь, словно собираясь преподнести какую-то прекрасную новость.

– Сегодня мы научимся передавать собственную жизнь другим… неживым уже существам, - туманно пояснил он.

– Это как?

Бейбарсов усмехнулся, не вдаваясь в подробности, и силком усадил её на какую-то могильную плиту, а после, сжав на мгновение ладонь Гроттер, заставил её положить руку на эпиграмму на памятнике.

– Попытайся передать жизнь, - промолвил он. – Представить, что что-то там, внизу, оживает, что твои силы, но не жизненные, а магия, конвертируются и возвращают дыхание.

– Разве можно кого-то оживить?

– Только физически, но и это порой может пригодиться, - рассмеялся Бейбарсов. – Ну, попробуй!

Гроттер почувствовала в себе какой-то непонятный кокон сил – она за последний месяц научилась кое-чему и могла считать себя сильной, хотя теоретически ещё совершенно ничего не знала.

Таня действительно попыталась передать частичку собственной магии тому, что было внизу.

Магия, словно вода, буквально вытекла её, переходя в что-то иное, пока что для неё непонятное и неизведанное.

Гроттер попыталась сделать поток немного более мощным, усилить его, заставить течь немного более поспешно.

У неё вроде бы даже получалось, и девушка расслабленно улыбнулась, смирившись с тем, что теперь должна была просто ждать результата. Бейбарсов ведь просто не хотел рассказывать ей ни о чём.

Так ему было проще.

Он действительно часто заставлял её что-то сделать, а после показывал результат – так было намного легче, и она могла по крайней мере попытаться немного понять глубины магии.

“На самом деле волшебство – это целый набор запретов. Конечно, некромагия убирает большую их часть, - повторял он раз за разом, - но для того, чтобы уметь вовремя остановить себя, надо сделать один раз то, что на самом деле ты делать не должна!”.

Гроттер сначала считала это глупостью.

…Вместо снега полился дождь, сильный, густой, словно та самая стена, который просто-напросто превратил всё вокруг в сплошной поток воды и холода, неимоверного, сильного, просто невероятно сильного.

Гроттер казалось, что так будет правильно.

Рыжеволосая старалась не обращать внимания на то, что вода просто заливала ей глаза, но, тем не менее, не вышло ничего сделать.

Сопротивление свелось к нолю.

– Да что ж это такое! – Таня вскочила с могильной плиты, почувствовав, что та пошатнулась под нею.

Не успела рыжеволосая встать на ноги, как та вдруг сдвинулась с места, поехав в сторону, и Гроттер вынуждена была отскочить к Глебу.

Бейбарсов успокаивающе обнял её за талию и даже поцеловал в висок, словно пытаясь убедить вести себя спокойно.

– Тише, - прошептал он девушке на ухо. – Не переживай, сейчас всё увидишь.

…Мертвяк появился из земли с невероятной скоростью. Он разгребал руками землю, выскальзывал на свободу, извиваясь, словно тот уж, борясь с собственным бесконечным заключением.

Сражался.

За всё то, что именовалось его жизнью, за всё то, что должно было сделать его реальным и нормальным.

– Он дышит!

Гроттер сама не понимала, откуда у неё появилось такое удивление в голосе, почему она смотрела на Бейбарсова, словно какая-то сумасшедшая, а после наблюдала совершенно спокойно за тем, как мертвяк направился к ней.

Рыжеволосая была удивлена собственным спокойствием и словно наблюдала за всем, что происходило, со стороны.

Ей казалось, что это просто какое-то невообразимое существо, но спустя мгновение она поняла, что оживила человека, который должен был оказаться мёртвым. Ей стало страшно, холодно, но не оставалось никакого выбора, ни единого шанса воспротивиться кошмару.

Она дрожала.

– Живой, - выдохнула Гроттер. – Ты же говорил, что мертвого не вернуть, что это уже раз и навсегда.

Мертвяк осклабился, сделал к ней ещё несколько уверенных и быстрых, поспешных шагов, а потом…

Потом тихо поклонился.

Тане казалось, что у неё под ногами куда-то пропала земля. Она ждала того момента, когда её убьют, растерзают на мелкие кусочки, думала, что её заданием будет спастись, но всё оказалось совершенно наоборот.

Холодно.

Рыжеволосая наблюдала за тем, как мертвяк упал на колени, едва ли не собираясь целовать её руки, и отступила на шаг.

– Встань, - приказала наконец-то тихим, дрожащим голосом рыжеволосая, глядя на него как можно спокойнее.