Нарисуй узоры болью...

Он вряд ли отреагировал бы на её мольбы, да и Таня не собиралась тратить на них время. Она лишь чувствовала, как предательские слёзы стекают по её щекам, и пыталась вызвать хотя бы какой-то язычок пламени.

Ничего.

– Глеб заблокировал твою магию, дурочка, - прошептала совсем-совсем тихо Чума, внимательно рассматривая её. – Ты красивая.

Таня постаралась не слушать.

Она копалась в себе, пытаясь отыскать, как взламывается проклятая преграда, как освободить волшебство.

Бейбарсов не отобрал его.

Если бы он сумел это сделать, то, скорее всего, Таня сейчас бы просто не смогла стоять от потери сил. Да и Чума имела планы и на её магию тоже, зачем же пропадать чему-то до такой степени ценному?

Почему-то вызвал удивление тот факт, сколько Бейбарсов заставлял её тренироваться снимать эти барьеры.

А вчера она пресытилась волшебством, но Глеб не разрешил отдать хотя бы капельку собственной энергии.

Неужели это было всё исключительно ради Чумы? Неужели он всё настолько хорошо спланировал и так долго обманывал её?

Таня попыталась вновь отыскать в себе маленький огонёк силы и вдруг наконец-то поймала его за хвост.

Гроттер понятия не имела, как у неё вышло что-то подобное, и рыжеволосая почувствовала, что силы её вдруг начинают распространяться по всему телу.

Чума остановилась.

– Ты научил её?! – возмущённо воскликнула она, прерывая на мгновение свой путь.

Таня понимала, что щель в обороне казалась совсем-совсем маленькой. Она не смогла бы сделать ничего, кроме как вызвать пламя.

Но и это потребовало огромных усилий. Всех её сил хватило только на то, чтобы на несколько секунд выстроить огненную стену.

Она билась в свой барьер, пока тот не разлетелся на куски, и высвободила пламя, но того не было.

Магия покинула её, и Таня, ощутив ужас, моментальный, словно укол чем-то в руку, рухнула на землю.

Всё загорелось.

Рыжеволосая почувствовала, что теряет сознание, падая на ледяной пол проклятых Северных Пещер.

========== Боль пятьдесят вторая. История предательства ==========

Ей было так плохо, так плохо…

Огненная дорожка, которая вилась вокруг её ног, но не поддавалась и не позволяла на неё ступить, тянула куда-то всё дальше и дальше.

Таня давно не чувствовала такого предельного умиротворения, которого прежде никогда у неё не было.

– Здравствуй, Гроттер. – прошептал совсем рядом знакомый голос. Она оглянулась и увидела Ивана.

Это было всё то же его злое отражение, по крайней мере, Таня была в этом абсолютно уверена.

Она запомнила эту неизвестную пока что ей полосу, которая пролегла сквозь всё его лицо.

Шрам, наверное.

Рыжеволосой казалось, что на самом деле она ещё жива, но, тем не менее, Валялкин попытался взять её за руку.

– Не прикасайся ко мне! – воскликнула излишне громко она, отступая в сторону, но едва успела вернуться обратно на дорожку.

По обе стороны от них пылало странное пламя, которое не оставляло ни единого шанса выжить.

Тане так хотелось сейчас оказаться подальше от всего того кошмара, который пылал внизу, что она всё ускоряла и ускоряла шаг.

Вряд ли это принесло бы желаемый результат, но, тем не менее, она старалась идти как можно скорее.

– Всё равно ты останешься со мной, - промолвил он. – Никуда, Гроттер, из мира мёртвых не деваются.

– Все воспринимают его так?

Таня сама толком не знала, почему задала этот вопрос. Наверное, Бейбарсов просто слишком долго учил её смотреть на вещи под разными углами, пытаясь разобраться в том, какова их природа.

Она нутром чувствовала, что, как Провидица, у которой были активные силы, видела правду.

– Нет, - отрицательно покачал головой Валялкин. – Я твой проводник.

– Ты даже не полноценный! – воскликнула Таня. – Почему ты? Почему не цельный Иван, в конце концов?

– Ну… - покачал головой Иван. – На самом деле, таких как ты, так же, как и таких, как твой некромаг, убить очень трудно.

– Почему?

– Он не говорил тебе о бессмертии? Ах да, он же просто готовил овцу на убой, - казалось, это веселило Валялкина.

Не Валялкина – то злое, что осталось от него, ту боль, которая переросла в ненависть и сейчас шагала рядом.

Таня старалась не думать о том, каким он был в прошлом. Прошлого не осталось, не осталось и будущего.

Её дорожка начинала извиваться в разы сильнее. Ей было неприятно даже задумываться об этом, но…

Но какая, чёрт возьми, разница?

Рыжеволосая предпочитала вообще не вспоминать ни о чём подобном, да и, кажется, её мысли просто окончательно скрутились в непонятный клубок, из которого едва ли не дым шёл.

Таня постаралась успокоиться.

Если она идёт на тот свет, то это, конечно, очень плохо, но, тем не менее, у неё не было выбора.

– А вот и две ровные дороги!

Валялкин воскликнул это с непередаваемой радостью, и Таня посмотрела туда, куда он указывал.

Им было ещё очень далеко идти.

– На самом деле, - поделился вдруг собственным мнением Иван, - я не уверен в том, что ты должна была сегодня умереть.

– Почему?

– Ну… Знаешь, меня, пусть я только злая копия твоего чёртова светлого идеала, немного осведомили, - протянул он. – У тебя судьба на две развилки расходилась, одна вверх, другая вниз.

– В смысле?

– Ты что, совсем ничего не понимаешь? – удивился Иван. – Неужели ты настолько глупа, Гроттер. Это всё в твоей голове!

Таня понимала, что это значит лишь то, что она всё ещё жива, но, тем не менее, не до конца.

Она не попыталась сопротивляться смерти. Это было бы очень глупо, особенно в подобной ситуации, а глупой Тане быть не хотелось.

Рыжеволосая мечтала о чём-то другом.

У неё когда-то должна была быть нормальная жизнь, но сейчас её не осталось, и Таня просто пыталась не обращать внимания ни на что. Ни на что, что происходило вокруг. Вообще, только на пустоту.

Тане казалось, что это слишком странно – видеть только пламя и тучи где-то у себя под ногами.