Нас называли ночными ведьмами
Шрифт:
Рая Юшина ехала на попутной машине из Краснодара в станицу Ивановскую, где базировался женский полк. Гвардейский… Как там ее встретят?
Когда ей предложили воевать в женском полку, она сначала удивилась, потом огорчилась: «Целый полк женщин? Вот уж где шуму-то, наверное! И вообще… Что там за война?!»
Машина ехала быстро, мелькали зеленые станицы, извилистая Кубань. А мысли Раисы уносились в недавнее прошлое. Минский аэроклуб, где она, работая инструктором, выпустила три группы учлетов. Перед самой войной - плеврит, больница… Минск бомбили, жители бежали из города. Вместе со всеми Рая, больная, шла по шоссе, пока не потеряла сознание от слабости. Очнулась в кузове [246] машины и сразу увидела
…Станица Ивановская вся в садах. Вдоль улиц, замаскированные большими ветками, стоят По-2. Кое-где на самолетах девушки-техники. В штабе Раю приняли официально, но дружелюбно.
– Пополнение к нам? Кажется, вовремя, - сказала одна из девушек.
Рая не поняла, почему вовремя, но спрашивать не стала. Все еще сомневалась, серьезно ли все это… Начальник штаба расспросила Раю, откуда она и где работала. Коротко сказала:
– Идите в эскадрилью старшего лейтенанта Санфировой. Это третий домик по улице направо.
Несмело Рая вошла в дом. Было тихо. В комнате сквозь занавешенные окна кое-где пробивались яркие солнечные лучи. Девушки отдыхали после ночных полетов. Некоторые крепко спали, другие беспокойно ворочались, говорили во сне. Одна приподняла голову с подушки:
– Не могу спать… Прожекторы снятся…
Рая заметила у стены несколько свернутых постелей. Адъютант эскадрильи тихо объяснила:
– Не вернулись с задания сегодня ночью…
Очень скоро Рая вошла в строй и стала летать на боевые задания, уже не сомневаясь, что попала именно туда, куда хотела. И штурман ей попался хороший - Надя Студилина.
* * *
Собрав свою эскадрилью, Маша Смирнова сообщила летчикам боевую задачу и предупредила их, что полеты состоятся несмотря на нелетную погоду. Действительно, облачность была низкая, моросил мелкий дождь, ухудшая и без того плохую видимость. Для разведки погоды и обстановки в районе станицы Гастагаевской она назначила экипаж Жени Жигуленко со штурманом Полиной Ульяновой. Там, рядом со станицей, находился аэродром, откуда ночью летали немецкие истребители. Нам уже приходилось сталкиваться с ними.
– Вчера ночью, видимо, с этого аэродрома, работали немецкие истребители. Сегодня их не выпустят - нелетная погода. Посмотрите, что там делается. Ну и пробомбите их, конечно. [247]
– Есть, товарищ командир, - ответила Женя.
– Следом за вами выпущу Худякову, - добавила Смирнова.
К цели летели в дожде, видимость была отвратительной.
– Сегодня они не летают, в такую погоду, - твердо сказала Женя.
– Я брошу САБ. Пора.
Несколько секунд спустя выброшенная из кабины САБ зажглась и стала медленно опускаться. Сразу все осветилось, на земле стали видны аккуратные полукружья капониров, и в каждом - маленький, словно игрушка, самолетик. В эту ночь истребители отдыхали.
– Ну, мы их сейчас разбудим! Давай, Полина, пока никто не мешает!
– Держи боевой курс 250°. Правее… Так держать! Бросаю…
Сквозь пелену дождя были видны четыре взрыва, перекрывшие капониры, один из взрывов ярко взметнулся в небо. И сразу По-2 оказался в центре широких белых лучей, их было пять. Зенитные снаряды рвались совсем близко…
– Женя, давай скорей обратно. Держи курс 80°.
Но Женя и сама уже повернула на восток и стала резко скользить, пока не вышла из лучей. Настроение было отличное, хотелось выкинуть какой-нибудь номер. Ну, хотя бы сделать мертвую петлю… Но в воздухе Женя была всегда внимательна и дисциплинирована. Сзади, над целью, снова стало светло.
– Это Худякова и Тимченко. Они вылетели вслед за нами, - сказала
Полина.* * *
В сентябре 1943 года началась крупная операция по разгрому немецких войск в районе Новороссийска. В этой операции принимал участие и наш полк.
Вот что рассказала Серафима Амосова, руководившая боевой работой с аэродрома Геленджика:
«…Мы поднялись с аэродрома станицы Ивановской и взяли курс на Геленджик. Летели днем: над равнинной местностью бреющим полетом, а над гористой держались на безопасной высоте. Мне все время было как-то не по себе: в любую минуту нас могли увидеть вражеские истребители, и тогда нашим тихоходным По-2 несдобровать. Поэтому, когда штурман Катя Рябова сказала: "Справа впереди вижу пару истребителей", - у меня упало сердце и пронеслась мысль - сейчас начнется самое страшное. Если бы я летела одна, то, возможно, мне удалось бы, спустившись ниже горных вершин, [248] уйти от истребителей низинами и ущельями. Но со мной шла целая группа самолетов, которые не могли свободно маневрировать в строю.
К счастью, это оказались наши истребители, они даже поприветствовали нас покачиванием с крыла на крыло. Приземлившись в Геленджике, мы осмотрелись. В таких условиях нам еще не приходилось работать: с одной стороны аэродрома - высокие скалистые горы, с другой - море. Оно уходило к самому горизонту, мутно-зеленое, бушующее…
Летчики- черноморцы встретили нас подчеркнуто вежливо. Мы сразу почувствовали, что по отношению к нам они настроены довольно скептически и не очень верят в боевые возможности самолетов По-2, да еще управляемых девушками. Многие из них даже не скрывали своего пренебрежения:
– А, бабий полк… Ну-ну…
Возможно, им было досадно, что на их боевых самолетах нельзя было бомбить точечные, малоразмерные цели, расположенные вблизи наших войск, и что эту "ювелирную" работу выполняли тихоходные По-2. [249]
Наконец, поступило боевое задание: уничтожить мотомехчасти, расположенные в районе высоты № 37. Придя к самолетам, мы увидели толпившихся возле стоянок летчиков-черноморцев: пришли посмотреть, как работают девушки-летчицы. Они стояли молча и почему-то на этот раз не отпускали в наш адрес колких шуточек…
…Я взлетела и сразу оказалась над морем. Совсем близко замелькали светлые барашки волн. Набрала высоту. Кругом было удивительно красиво: справа белые зубцы гор, за ними темный силуэт Кавказского хребта, снежные вершины, чуть розовые от исчезающего солнца, внизу иссиня-черное сверкающее море. И над всем этим - темное небо, усыпанное звездами…
Неожиданно самолет начал резко терять высоту, хотя мотор работал в полную мощность. По-2 буквально падал вниз. Вода надвигалась на машину всей своей огромной массой. Неприятное чувство беспомощности охватило меня и штурмана Катю Рябову, которая стала уж слишком оживленно говорить о нисходящих воздушных потоках. Изменив курс, стали ждать границы потока. И вот машина вдруг рванулась из стороны в сторону и стремительно понеслась вверх…
День за днем шла напряженная боевая работа. Нам особенно доставалось, когда наши По-2 пролетали вблизи Новороссийска: по самолетам била корабельная артиллерия, стреляли береговые батареи, зенитные орудия, расположенные в городе. Иногда аэродром обстреливали дальнобойные орудия. Между нами и летчиками-черноморцами установилось своеобразное взаимодействие: днем наносили удары по врагу они, а ночью мы.
Вместе с нами с аэродрома Геленджика летали на По-2 летчики "братского" полка под командованием майора Бочарова. Сразу же у нас началось негласное соревнование: кто сделает больше боевых вылетов и у кого будет выше эффективность ударов. Наши летчицы всегда были впереди. Были моменты, когда не хватало бомб - не успевали подвезти. Тогда наши вооруженцы пускались на хитрости, "захватывая" оставшиеся на складе бомбы раньше "братцев…"»