Нас возвышающий обман

– Если он убьет ее, он расколет душу. И станет Обреченным.

– Какое мне дело до его души! О моей же тут никто не думал!

Леди Селеста расхохоталась.

– Браво! Браво, тетушка! Оказывается, ты совершила ту же ошибку. Помнишь, однажды ты бросила в лицо моей матери, что она породила монстра. Что ж, похоже, твоя жрица тоже монстр!

Легкий хлопок – и никого. Селена смотрела в пустоту. Леди Гвиневра обняла ее за плечи.

– Скажи мне, как твоя семейная жизнь?

– Как? Никак... Мы не мешаем друг другу.

Леди Гвиневра заставила ее обернуться. Долго вглядывалась в глаза.

– Не мешаете? Между вами ничего не было?

– Мерлина ради! Конечно, нет! Мы и не собирались делать этот брак...

– Теперь придется собраться. По всему получается, что Люциус – твой муж, но брачными узами вы не связаны. Значит, он попытается им стать. Зелье его заставит. Ваш с ним обряд завершен. Он захочет убить Северуса и расколет душу.

– Разве я могу этому помешать?

– Сделай свой брак законным!

– И тогда Люциус не захочет его убить?

– Захочет, но не сделает. Связь между супругами самая сильная. Связь между жрицей и ее мужем – нерушима. Ты сделаешь его сильнее. Он будет недосягаем для Люциуса.

– В кого я превращаюсь... – Горькая усмешка. – Сплю со всеми подряд.

– Это было твое решение. И мы всегда платим за последствия своего выбора.

– Хорошее утешение. А если Северус не захочет... Ну...

– Не захочет? А ты сделай так, чтобы захотел. И помни – он уже выпил зелье. И значит, не сможет устоять.

– Он не любит меня!

– Но он мог бы. Иначе бы Мелюзина не показала тебе его в чаше.

*

Ужин давно закончился, но Люциус не спешил уйти из-за стола – смаковал виски и перебирал жемчужные четки. Крупные круглые бусины щелкали в пальцах, каждая была воспоминанием... Ожерелье Селены рассыпалось по полу – страсть не терпела никаких помех, даже украшение, казалось, мешало сближению тел. Только кожа, ее восхительно нежная и пьянящая кожа. Упругие перламуровые шарики прыгали по полу. После ухода Селены он их бережно собрал, заключив в них все пережитое, все долгие годы неразделенной страсти и ожидания...

– Вот уж не знала о твоей набожности, – Беллатриса не отрываясь смотрела на жемчужины, сверкающие в пальцах Люциуса. – Интересно, ты молишься перед тем, как залезть на жену?

Рудольфус расхохотался, Нарцисса покраснела.

– Люблю жемчуг. Приятные воспоминания.

– Странно, раньше ты называл его дешевкой для тех, у кого в кармане маловато галеонов. А впрочем... – Беллатриса медленно наматывала локон на палец. – Дай взглянуть. Жемчуг-то необычный. Крупный, ровный... Помнится, у тетушки Селесты было ожерелье из такого. Или не у нее? Ты не помнишь, сестренка?

Нарцисса вздрогнула и уставилась на четки. Словно завороженная, она подошла ближе, протянула руку...

– Стой!

– Я лишь хотела взглянуть...

– Ты, как послушная собачонка, выполняешь команды своей сестры! Мерлин! В собственном доме я не могу остаться один.

– Тебя стесняет наше присутствие, Люциус? – Беллатриса поднялась и потянула за рукав Рудольфуса. – Так мы пойдем наверх, не будем мозолить тебе глаза. Найдем, чем заняться. Чем-нибудь очень приятным...

Накрепко прижала ладонь мужа с выглядывающему из корсета полушарию.

– Кстати, и вам советую. – Рассмеялась, тряхнув кудрями. – Думаю, ты такой же голодный после отдыха в замке.

– Не настолько, чтобы бросаться на первую предложенную кость!

В раздражении Люциус отодвинул стакан. Нарцисса была бледна, щеки пылали.

– Пойду прогуляюсь, – Люциус пошел к выходу, продолжая перебирать четки. – Ложись без меня, – бросил через плечо. – Мне не спится!

*

Нарцисса потеряла счет времени, которое провела у открытого окна. В лунном свете Люциус вновь и вновь мерял шагами аккуратно подстриженный газон под окном, порой замирая у небольшого мраморного бассейна, в котором призрачными тенями сновали золотые рыбки. Его пальцы не останавливаясь ласкали жемчужины. Где-то она уже видела этот жемчуг... Но где? В доме никогда не было этих четок. Она уверена.

Внезапно на талию скользнули горячие ладони, замком сомкнувшись на животе. На плечо и шею упали чужие темные кудри, смешиваясь с ее распущенными на ночь длинными светлыми локонами.

– Не спится, сестренка? – Наглая рука поднялась выше, скользнув по скрытой шелковым пеньюаром груди. – Ласки не хватает?

Сбросила руку, рванулась в сторону.

– Как ты вошла? Я заперлась.

– Моргана! Ты и правда думаешь, что меня можно остановить слабеньким заклятием? Не смеши!

Белатрисса махнула рукой, и пеньюар сестры оказался у нее.

– Посмотрим... – Скривилась. – И в этом ты собираешься соблазнять мужа? – Она с неудовольствием смотрела на длинную светло-серую рубашку сестры. – Я надеялась, что у тебя под ним ничего нет.

– Это опаловый шелк. Кружево ручной работы.

– Это унылость серая! Не удивительно, что милый Люциус гуляет при луне. – Беллатриса взглянула в окно. Пальцы скользнули по пухлым чувственным губам. – Вот она сегодня опаловая.

Затем она развязала пояс своего черного пеньюара. Повернулась к сестре и нарочито медленно развела полы в стороны.

– Вот! – Черный корсет, зашнурованный яркой алой лентой в цвет короткой полупрозрачной юбке, украшенной черными кружевами. – Я провела два очень неплохих часа в объятиях мужа, а вовсе не созерцала лунные поляны. Он передохнет, и мы продолжим. А ты можешь продолжать наслаждаться видом гуляющего под луной Люциуса. Он предпочитает тебе свои четки...

Беллатриса, покачивая бедрами, поплыла к двери.

– Интересно все-таки, – обернулась, – где же это он достал такую реликвию? А может, снял с чьей-то шейки, а?

====== Глава 14. ======

– Профессор!

Дамблдор словно очнулся от транса, поднес левую руку к виску, затем поправил очки. Едва заметно кивнул Селене. Почти полностью почерневшая и высохшая правая кисть покоилась на столе, будто какой-то темный артефакт.

– Теперь я почти всегда ужасно устаю, дорогая моя. Но ваше присутствие дает мне силы. Люблю созерцать красоту. И силу.

– Вы не можете требовать от Северуса этого!

– Чего? Мне казалось, на все он идет добровольно.