Нас возвышающий обман
Шрифт:
– Да, госпожа... – прокаркал он и медленно, шаркая ногами, пошел назад в комнату, таща за собой сорванную гардину. – Ходят все, ходят... Приказы раздают... – бормотал он себе под нос. – Как тихо было...
Селена не придала значения его словам. Она шла дальше, заглядывая в остальные комнаты. Здесь было гораздо больше свежего воздуха. Домовик совершенно перестал выполнять свои обязанности: похоже, где-то действительно открыто окно или его кто-то разбил. Дальше коридор разветвлялся надвое, в конце каждого располагалось по спальне. На двери справа от девушки висела табличка “Регулус”, на левой двери
Селена, как зачарованная, пошла к этой двери. Ей бы лишь прикоснуться к его вещам, если леди Блэк не избавилась и от них. Хотя бы коснуться подушки, на которой когда-то он спал. Из-под двери дуло... Девушка горько усмехнулась. Кто бы стал следить за порядком именно в этой комнате, тем более – беспокоиться из-за незакрытого окна.
Медленно повернула ручку, дверь жалобно скрипнула. Вошла. Шторы надулись, как паруса, зато в комнате можно было нормально дышать. Селена вдохнула лондонский воздух, свежий после недавно прошедшей грозы. Она отвела в стороны развевающиеся гардины, настоящий цвет которых трудно было определить из-за осевшей на них многолетней пыли. За окном вечерело, солнце только стало клониться к горизонту, по небу плыли обрывки туч. Она пыталась смотреть на мир глазами Сириуса, ведь это он много лет подряд смотрел из окна на этот пейзаж. О чем он при этом думал?
И тут ужас захлестнул девушку с головой. На ее плечи опустились чьи-то руки.
Селена хотела закричать, но голос куда-то пропал – хотя кто бы откликнулся на ее призыв в пустом доме? Кикимер с удовольствием отсиделся бы в углу, лишь бы избавиться от ненавистной хозяйки.
– Не бойся! Я же обещал, что скоро мы будем вместе.
Девушка вздрогнула. Этот голос наполнял ее вселенную, но она боялась оглянуться. Невозможное вдруг стало возможным, и все остальное стало неважным. Ей хватило бы и этой малости – любимый голос и тепло его рук на плечах. Большее было бы слишком хорошо, чтобы быть настоящим.
Она слишком медлила, поэтому Сириус сделал несколько шагов и оказался перед ней. Селена не отводила глаз от его плеч и груди. Чистая рубашка... Вероятно, в доме остались какие-то вещи – отца, брата...
– Боишься посмотреть на меня? Уверяю, за то время, что мы не виделись, у меня не выросли ни клыки, ни рога.
Он взял ее за подбородок. Наконец Селена смотрела ему прямо в глаза. Она мечтала найти в старом доме хотя бы его тень... И вот он здесь. Из плоти и крови.
Сириус обнял ее, в ответ она крепко прижалась к нему. Слышать стук его сердца – это счастье.
– Ты вернулся домой...
Ирония судьбы! Через столько лет он все-таки вернулся в этот дом, порог которого он клялся больше никогда не переступать. Он гладил ее по волосам.
– Мой дом там, где ты. Без тебя я бездомный.
Она слышала нежность в его голосе, и ей казалось, что она никогда не разомкнет объятий. Его пальцы запутались в ее волосах, вынимая заколки, тяжелые пряди рассыпались по спине. Вслед за ними вниз скользнули его руки – затылок, шея, плечи. Голубая мантия упала на пол.
Селена упивалась каждым прикосновением. Его не было слишком долго. Она чувствовала его дыхание у себя на виске, слышала
его шепот, практически не понимая, о чем он говорит, но точно зная, что сейчас все его слова принадлежат только ей.Мир исчез. Или это она исчезла для мира. Не было времени – был только он.
Внизу грохнуло так, что по всему дому запели стекла.
Сириус выпрямился, поймал ее взгляд. Догадались одновременно. Входная дверь. Палочка мелькнула в руке у мужа, но тут вслед за дрожью окон по дому прокатилось:
– Гиппогриф меня задери! Есть в этой поганой дыре свет?
Новый грохот напомнил о подставке для зонтов.
– Артур, твою мать, хватит попусту махать палкой! Посвети мне!
Селена поглядела на мужа виновато.
– Дамблдор попросил, чтобы…
– Знаю. Он написал мне, что Ордену нужна штаб-квартира.
– Не дом, а мавзолей для домовых эльфов, дери их всех…
Селена, не успев удивиться, вышла вслед за Сириусом в коридор.
По стареньким ступенькам лестницы уже бухал железный ботинок.
– А! Вот и наш герой сраный! Ты погляди на него, Артур! Там весь аврорат на ушах стоит, ищет его по всем лондонским канавам! И хоть бы один тупой ублюдок догадался тут проверить! А! Кого они понабрали?!
– Я тоже очень рад тебя видеть, Аластор, – хмыкнул Блэк.
– А… чтоб меня! Ты тут не один, как я погляжу!
– Добрый вечер, мистер Грюм.
– Для семейного гнездышка у вас тут не слишком уютно.
По тому, как он громко расхохотался, ткнув растерянного мистера Уизли локтем в пузо, Селена поняла, что легендарный мракоборец уже достаточно пришел в себя после четырех месяцев заключения в сундуке.
– Селена, дорогая… – бормотал из-за его спины Уизли.
– Артур! Мистер Грюм… пожалуйста, давайте пройдем в гостиную. Я постараюсь что-нибудь…
– Что, тут и гостиная имеется? Воображаю! На лестнице – головы домовиков, а там что? Чучела в полный рост?
– Для собраний я тут все приберу, мистер Грюм.
– А! Даже с такой хозяйкой, как ты, этот хлев лучше не станет.
– Селена, если хочешь, я скажу Молли, чтобы она тебе помогла.
– Спасибо, Артур, но мне, право, неловко. У Молли и так столько хлопот…
– А-а! Развели Шармбатон!
В гостиной было темно и сыро. Сириус поморщился и брезгливо ткнул волшебной палочкой в камин – там занялось пламя. Еще один взмах – в воздухе возникли сотни горящих свечей.
В этом свете Селена ясно увидела и лицо мужа, бледное, с синеватой тенью щетины по щекам, и лицо Грюма с привычными шрамами. Оно осунулось и постарело, но взгляд единственного глаза почему-то показался ей не таким лихорадочным, как прежде. В нем было какое-то спокойствие, а может быть, даже…
– Одно хорошо, искать штаб-квартиру Ордена в фамильной дыре Блэков никому в голову не придет. Кстати, Сириус, что за сраное дерьмо тут творится с защитными чарами? Их что, вообще нет? Дом нараспашку.
– Я думаю, они разрушились вместе со смертью… леди Вальбурги.
– И ты тут сидишь так спокойно! Тролль тебя задери! Надо наложить новые, хотя бы на время. Пошли!
Сириус покосился в сторону Селены.
– Это срочно?
– Да, мать твою, срочно! Ночевать я тут не собираюсь. Своих дел по горло.