Наша навсегда

— Да какие, к хуям, гены? — взревывает раненым бизоном Большой, указывая на нас троих, смирно сидящих напротив старшего поколения на диванчике, пальцем.

Некультурно так. — Какие гены? Блядство чистой воды! Ты глянь на них! Два быка гребаных! И эта девочка!

— Прекратите уже, — не выдерживаю я, ощутив, как напрягается на моем плече здоровенная лапа Камня, как наливается дурной, веселой сумасшедшей яростью мягко поглаживающий меня по пояснице Лис.

Им не нравится ситуация, и, будь их воля, давно разобрались бы уже по-другому. И заткнули рты любому.

Но проблема в том, что наши родители — это не любые. Не посторонние. И явно не те, кому можно легко заткнуть рот без последствий.

Удивительно, что мы вообще сейчас сидим и разговариваем, а не…

Ярко вспоминается знаменитая сцена из одного американского блокбастера, где главный герой гонялся за парнем своей дочери с ружьем по ограниченному пространству буровой станции… Тогда это смотрелось весело.

А вот сейчас, когда эта сцена чуть было не повторилась в реальности, до сих пор потряхивает.

Потому что первое, что сделал мой предполагаемый и вероятный родитель, когда осознал, что именно пронаблюдал только что, это схватился за чудовищных размеров ствол.

Откуда он его вытащил, да еще и с такой дикой скоростью, годами отточенной сноровкой, до сих пор остается загадкой.

Парни, заметив знакомый жуткий предмет, действовали слаженно: Камень мгновенно сдвинулся так, чтоб закрыть меня и Лиса собой, а Лис… Лис наклонился и вытащил из-за штанины джинсов пистолет! И успел даже выстрелить первым, работая на опережение! Одновременно я полетела под прикрытие кушетки, а Камень — в сторону наиболее предполагаемого противника.

Но круче всех сработал Бешеный Лис, показав, что старая гвардия — это вообще не шутки юмора вам. И, когда надо, навыки вспоминаются на уровне автоматики.

Потому что стволом Большой, в отличие от резкого Лиса, воспользоваться не успел.

Хозяин дома с матом выбил пистолет из руки приятеля, одновременно толкая его в сторону и отлетая в противоположную, так что Игнат промахнулся.

Очень из-за этого расстроился, подхватился и, жестко придавив меня взглядом к кушетке, чтоб не вздумала дергаться, рванул следом за Камнем вершить месть.

И все это произошло буквально в пару секунд, клянусь!

Я только ресницами два раза хлопнуть успела, да рот открыть.

И уже все было кончено.

Осознавать произошедшее мне пришлось куда дольше.

А потом, когда это все-таки случилось, я подорвалась следом за моими парнями в сторону гостиной, на балконе которой и разворачивались ужасные события.

Ни о каких молчаливых приказах отсиживаться в стороне даже не думалось! Еще чего! Они там друг друга убивать собрались, а я тут буду!

Нет уж!

Когда я добежала до гостиной, все боевые действия уже завершились.

Бешеный Лис прятал оба ствола, здоровенный — Большого, и мелкий — своего наследника, в закрывающуюся на замок витрину.

Камень, с привычно хмурой мордой, сидел на диване и, уложив тяжеленные ручищи на колени, чуть подавшись вперед, сверлил пристальным взглядом сидящего напротив Большого.

Лис, потирая свежую ссадину на скуле, отслеживал нарочито ласковым и очень-очень безразличным взглядом, куда отец ключ от витрины прячет.

И все это — под музыкальное сопровождение: непрекращающийся витиеватый мат Большого.

Правда, все тут же замерло, стоило мне появиться на пороге.

Все четверо мужчин уставились на меня, и стало не по себе. Стыдно и жутковато.

Я смешалась, отступая назад. Явно тут все хорошо уже. Никто никого не убил, это ли не счастье?

Но уйти мне не дал Лис.

Он шагнул ко мне, подхватил за талию, прижался губами к виску:

— Малышка, зачем пришла? Я же велел сидеть…

— Ну сейчас прямо…

— Василиса, девочка… — пробасил Большой, — иди сюда.

— Ага, разбежалась она, — тут же оскалился Лис и подтолкнул меня к дивану, прямо в руки Камня.

Тот с готовностью приобнял, посадил рядом, уложив тяжеленную ладонь на плечо, и Большой зарычал злобно:

— Ствол верни мне, Бешеный, сучара! И телефон!

— Остынь, Большой, — вздохнул Демид Игнатьевич, — сначала разговор.

— Нихуя! Сначала я заберу отсюда девочку и потом разговаривать буду! Или не буду! Охуеть, ты что сделал, Лис. Я не ожидал от тебя…

— С чего вы взяли, что я с вами поеду? — возмутилась я.

— Василиса… — Большой посмотрел на меня внимательно и жестко, — ты не бойся ничего. Скажи… Они же заставляют? Даже если ты не моя дочь… Ты — дочь Лары. Я за одно это уже порву. А если моя, то вообще…

Тут он прервался, заскрипел зубами так отчетливо, сжал кулаки так сильно, что стало понятно: едва сдерживается.

Мне сделалось страшно.

Передо мной сидел невероятно опасный и жесткий человек.

И сейчас он явно хотел убить моих любимых мужчин. И не переубедишь его! Никак! Разве что…

Я уже практически начала говорить, но меня опередил Бешеный Лис:

— Большой, как ты думаешь, если бы мой сын принуждал к чему-то твою дочь, я бы тебя сюда позвал? У тебя башка в этом твоем лесу вообще варить прекратила?

— У нас все по согласию, — сказал Лис, и Большой тут же вызверился на него:

— Пасть не разевай на старших, щенок!

— Не стоит так разговаривать с моим сыном, — опасно спокойно вмешался Бешеный Лис.

— О как! — оскалился Большой, в бороде сверкнули белые зубы, — а сам его по морде нехило так отоварил.

— Это — мое дело, какие психологические и физические травмы моему сыну наносить, — отбрил хозяин дома, — а ты не лезь. Ты вообще, как выяснилось, хуевый папаша. Все на свете проебал.

Большой тут же заткнулся и принялся багроветь от ярости.

Я вжалась в бок Камня, стиснула ладонь Лиса.

Жуть какая…

Такая бешеная от этих четверых мужчин энергетика перла, что мне становилось физически плохо.

— Не надо пугать Васю, — неожиданно раскрыл рот Камень, как всегда, тонко чувствующий мое состояние, — а то разговора не получится. Вообще.