Наша светлость

Или дело в освещении?

– Позже налюбуешься, - Сержант потер челюсть. Болит? Наверняка. Но разговаривает нормально, следовательно, перелома нет. Не то, чтобы Меррон хотелось, чтобы Сержанту сломали челюсть, ее неприязнь столь далеко не заходила. Но вживую ей с такими переломами не приходилось сталкиваться. Было бы интересно.
– У нас свадьба.

Ага, конечно, дадут ей забыть... свадьба, гости. Откуда только взялись?

Тетушка. Летти в парадном платье из синей бумазеи и полосатом чепце.

Лорд-протектор, которому явно не хватает места на тетушкином диванчике. Вот уж кого Меррон видеть не ожидала. Вблизи он выглядит еще более жутко, чем на расстоянии. А леди рядом с ним кажется неимоверно хрупкой. И не страшно же ей рядом с таким мужем. Но до чего неудобные гости... нет, Меррон-то все равно, а тетушка изведется, думая, что и где сделала неправильно.

Молодой парень в красном жилете и высокой, заломленной налево шапке, разглядывает Меррон с явным удивлением. Он открывает и закрывает рот, точно рыбина, из воды вытащенная.

Хочет что-то сказать, но опасается.

Впрочем, Меррон и без слов умеет понимать: не такую невесту он ожидал увидеть.

Второй - мрачный, курпускулентного сложения человек с прелюбопытным шрамом на лысой голове. И во взгляде то же недоумение.

Серокожее существо, обряженное в яркие одежды. Его кожу покрывают рубцы, но отнюдь не следами былых ран. Меррон читала о подобном - рисунки из многих надрезов. Рассмотреть бы поближе... или потрогать. Существо встретилось с Меррон взглядом и осклабилось.

– Сержант, - парень стянул шапку.
– Ты бы это... подумал.

Меррон мысленно присоединилась к просьбе.

– Умолкни. Я, Дар Биссот, беру...

Дар. Все-таки имя у него имеется. Да уж, подарочек на всю жизнь.

Зато тетушка довольна. Платочком слезы смахивает. Предательница. Но злиться на Бетти не выходит. Да и вообще, Меррон сама во всем виновата. Знала же, что на балах ничего хорошего случиться не может. Все, происходившее дальше, она воспринимала как-то отрешенно, задумавшись над тем, переменится ли вообще ее жизнь и если переменится, то выйдет ли у Меррон приспособиться.

Хотя бы до весны. Чтобы потеплело, и снег сошел, грязь просохла. По грязи далеко не убежишь... а если бежать, то куда? И как? Одинокую девушку быстро найдут, но... Меррон не очень похожа на девушку. Если добыть мужскую одежду, то можно будет врать, что она - ученик доктора. Кое-что в лекарском деле Меррон понимает и... если так, то сумеет на жизнь заработать. Ей ведь не надо много.

...их поздравляли, почти без издевки. И Меррон что-то отвечала, вроде бы вежливо.

...улыбалась, чтобы тетушку не огорчать.

...слушала песни парня - его звали Сиг - и что-то ела, что-то пила. И кажется, в очередной раз позабыла о том, что в обществе не принято есть столько, сколько ест Меррон. Укоризненный взгляд Бетти отрезвил и окончательно расстроил.

Все не так, как должно быть, хотя Меррон слабо представляла, как должно быть.

Не так.

...очнулась уже в чужой, смутно знакомой комнате. Она была здесь в ту ночь, на балу, только свечей тогда было втрое меньше. А пыли - больше. И ваза эта, огромная, отсутствовала, цветы - тем более.

Под вазой сидела фарфоровая тетушкина кошка. Присматривала?

– Спасибо, - сказал Сержант, стягивая камзол.

– За что?

– За то, что обошлось без капризов.

Пожалуйста. Меррон не унизит тетушку прилюдным скандалом.

– Меррон, не думаю, что ты поверишь, но клянусь, что в жизни не подыму на тебя руку.

Она и вправду не верит. И вообще от этого обещания становится жутко.

Меррон не хочет вспоминать вчерашний вечер. И разговаривать о нем.

– Я... могу принять ванну?

И спрятаться. Лучше в шкафу. Там темно и никто не найдет, если сидеть тихо.

Откуда эти странные мысли?

– Да. Там тебе леди Элизабет кое-что передала. И завтра заберешь другие вещи, которые нужны. Если что-то понадобится - покупай.

Ей жизненно необходимы книги!

– И еще. Твоя тетка сказала, что тебе интересна медицина.

Ну вот... книги отменяются. Запретят.

– Завтра ты встречаешься с доком. Если с твоей стороны этот интерес не очередная блажь...

...вот можно подумать, у Меррон так часто блажь случается...

– ...то он возьмется тебя учить.

Что? Она не ослышалась? Ее учить?! По-настоящему?

– Меррон, все хорошо?

– Да.

Почти великолепно даже! Если Сержант и вправду позволит учиться, то... то в такое поверить сложно! Надо что-то сказать... а что?

И надо ли?

Сержант хмыкает и отворачивается. Значит, не надо. И вообще Меррон мыться собралась. Сердце колотится, что сумасшедшее. И сахарный сироп не желает из волос вымываться, а запах "Ночных грез" вовсе прилип намертво. Еще тетушка прислала совершенно безумного вида сорочку - длинную, но узкую, колючим кружевом расшитую. В такой сорочке Меррон чувствует себя полной дурой и не сразу решается выйти...

А Сержант спит. И Меррон, задув свечи, несколько секунд раздумывала, не стоит ли ей прилечь где-нибудь на диванчике... или в кресле... но потом представила, как поутру шея разноется и забралась в постель. Спит и спит. Спокойный такой. Мирный.

Хорошо ему.

У Меррон сна ни в одном глазу. И кружево колется. Шелк скользит. Треклятая сорочка то давит, то душит, то спеленать пытается... к Ушедшему сорочку. Замужество замужеством, но привычки свои Меррон менять не собирается. Нагишом и вправду заснула почти сразу.

А во сне была темнота и скрип половиц. Шаги, от которых становилось жутко-жутко.

Голос, который зовет по имени...

И Меррон хочет проснуться, но не может. А потом все-таки просыпается. Не от голоса, от того, что за шею кусают. Нежно, но все-таки кусают. И не заорала она исключительно потому, что все-таки нежно.