Нашествие гениев

«Подманили, гады, сыграли на слабостях маньяка, не умеющего держать под контролем темную сторону силы!»

— Я спросил, что же это за задание, и дитя Энма-чо ответила, что я должен, цитирую: «Вернуть Марию Алексееву в спорт. Если она запишется в свою старую школу кен-до, ты вернешься в мир Мейфу и будешь отправлен в „мир вечного счастья”, но она должна записаться туда с намерением и впрямь продолжать занятия, а не обмануть нас. Если в душе ее не будет искренности, ты не вернешься». Я сказал, что ее не заставить захотеть вернуться в спорт.

«Истину глаголешь, гражданин почти-альбинос. Это из разряда „очевидное-невероятное”. Очевидно, что не захочет, невероятно, чтобы захотела…» — с сожалением подумала я.

— Но мне сказали, что ее желание и не требуется. Необходим лишь факт возвращения в ту самую школу. Я спросил, почему именно та школа.

«Лучше б тебе не знать, честное слово. Целее будешь. И плевать, что ты и сам убийца».

— А мне сказали, что, узнав это, я получу дополнительный козырь, но это лишь мои проблемы, и помощи от Энма-чо я не получу. Также та женщина пояснила, что без помощи тех, кто рядом, мне не обойтись, нужно лишь выбрать верного союзника.

— И ты выбрал меня, — я не спрашиваю, я констатирую факт. Ведь Бёздей скорее удавится, чем будет работать в команде с L. Вам кажется, что я слишком саркастична и чрезмерно много язвлю? Простите великодушно, такая уж я в душе. И если веду себя как Миса-Миса, это не значит, что я и внутри такая. «Темная сторона» есть у каждого, разве нет? Хотя я не притворяюсь — я правда люблю веселье, и с Себастьянчиком я та, кто я есть — вечно смеющаяся девочка-обрадушек. Но только она знает, что за этим скрыто нечто большее, и только при ней, когда я шучу, шутки становятся саркастичными, поскольку другие люди часто воспринимают мои шутки как оскорбления. Глупость какая, больно надо мне оскорблять тех, с кем я знакома постольку-поскольку. Оскорблять надо тех, кто тебя оскорбил, не более. Над остальными я просто прикалываюсь.

— А ты против? — хмыкнул Бёздей.

— Ни в коем разе, — пожала плечами я, — но мне придется предупредить тебя: я подругу «сдавать» не собираюсь. Хочешь выяснить, почему она ушла из спорта, — копайся в ее прошлом сам. Здесь я тебе не помощник.

— Я и не сомневался в этом, — заявил Бёздей, сверля меня взглядом своих красных лампочек Ильича. — Я бы перестал уважать тебя, если бы ты предала подругу ради того, чтобы избавиться от меня.

— Отлично, мы друг друга поняли, — подвела итог я, показав Бёздею большой палец. — Я тоже хочу, чтобы она вернулась в спорт, потому как только меч делает ее сильной. Так что я буду капать ей на мозги в стиле: «А иначе наш кровопийца не свалит домой и попереубивает половину наших соседей за то, что они громко хлопают дверьми по утрам», — а ты уж придумывай остальную стратегию — я в деле.

При чем тут соседи, спросите вы. При том, что Бёздей, в отличие от L, любит поспать. Но ложится он далеко за полночь, а встает самым последним в этой уютной обители зла, простите мне мой французский. Наши же соседи с третьего, четвертого и первого этажей имеют нехорошую привычку, уходя на работу, дубасить дверьми о косяки так, что я поражаюсь, как еще они эти косяки не выломали, применяя избытки силушки богатырской. Соответственно, маньяк с чутким слухом пробуждается и смотрит в сторону двери таким взглядом, словно мечтает разорвать соседей на сотни маленьких «соседушек», которые банально не смогут создать звуковую волну, что долетит до его нежных ушных раковин.

— Меня это устраивает, — кинул Бейонд. Как замечательно: мы с серийным убийцей понимаем друг друга с полуслова! Вот бы мне и с Лайтиком такое взаимопонимание… Все же он мне нравится. Как парень, в смысле. Хотя я, как и Себастьянчик, мечтаю спровадить даже его — не место в этом мире давно умершим анимешкам… — Тогда вот мой план…

Пока Бейонд вещал, а я делала мысленные пометочки, из ванны выплыл освежившийся Лайтик и прошествовал в нашу залу совещаний. ВВ резко замолчал — ясно, значит, Кира, хоть и на темной стороне обитающий, в число его доверенных лиц не входит. Что ж, понимаю… но за что же ты, Бёздей, обрек меня на сокрытие такой важной информации как «мир счастья» от Лайтика?! Точно ты садист!

Поймав мой злой взгляд, ВВ усмехнулся и пожал плечами, а я закатила глаза и спросила:

— Лайтик, ты ведь простишь меня, если я ничего не расскажу о задании этой мерзопакости? А то он может сделать с твоим Грелльчиком что-то очень нехорошее.

— Легко, — подтвердила мои слова «мерзопакость».

— Неважно, — пожал плечами Лайт. — Это явно связано с той девчонкой, большего мне знать и не надо.

Опять он ее «девчонка» называет… Ну ведь просила же! Хотя горбатого могила исправит, а осознание собственного превосходства над простыми смертными из Киры не вышибла и та самая пресловутая могила. Видимо, горб исправить проще: время, червячки, гниение — «делов-то»! А вот с характером сложнее…

— И ты не думаешь, что надо что-то сделать, чтобы получить задание? — протянула я. Так думал L — он еще на кухне вещал, пока Ниар тут подрабатывал бетой на полставки, что, видимо, Бёздею задание дали после того, как в разговоре с Себастьянчиком всплыла тема этого самого задания.

— Ты же не глупа, понимаешь, что я не собираюсь возвращаться, — усмехнулся Кира. Кто бы сомневался!

— Зря, — хмыкнул маньяк. Ого, Бёздей, что же это за время было, раз ты туда так рвешься? Я умру от любопытства. Хотя нет, поживу еще. Вдруг узнаю ответ?

— Если тебе понравилось проигрывать, мне это было несколько неприятно, — съязвил Лайт, усаживаясь на диван рядом со мной. Прекрасно: теперь я могу видеть сразу двух параноиков, не вертя головой. Я попала в сказку. Ну, или в психушку, что вернее.

— Я проиграл не ему, а той девице, — безразлично ответил Бёздей. — L меня не победил, а значит, этот проигрыш мне не важен. Так же, как мне не важно то, что меня убил ты — это тоже не проигрыш. Это мелочи жизни, на которые мне плевать. Потому повторюсь: я собираюсь вернуться, а ты еще пожалеешь, что хочешь отказаться от этого.

— Это угроза? — усмехнулся Лайт. Ему только эффекта фотовспышки на глазах не хватало для достижения того самого анимешного эффекта под названием «Я суперзлодей». Как же я люблю те кадры! Пересмотреть, что ли? Или купить Кире алые линзы?..

— Нет, — хмыкнул Бейонд. — Просто тебе понравился бы «приз», даруемый по возвращении.

— Что за «приз»? — нахмурился Кира. Какие мы меркантильные…

— Узнаешь в свое время, — пожал плечами Бейонд, возвращаясь к своей пачке макулатуры. — Когда придет дитя Энма-чо, ты все поймешь. Но она и впрямь не придет, если ты не будешь разговаривать с подругой нашей домовладелицы.

О как, меня записали в миссис Хадсон. Учти, Холмс, я тебе трубку табаком набивать не буду, а за игру на скрипке в час ночи могу и по шее накостылять, не посмотрю, что гений, детектив, да еще и маньяк. Почему детектив? Так потому что Холмс…

— И общение с дитя Энма-чо не накладывает обязательств? — Лайтик, как же я люблю твою недоверчивость! Так бы и расцеловала! Но я продолжаю сидеть на диване, забравшись на него с ногами, и молча взирать на выяснение отношений двух гениальных убийц.