Наши на острове

– Может, перезвонят? – И испуганный смотрит на Ивону.

– Ага, тебе, дурню, возьмут и позвонят, сама королева позвонит, ты только жди.

Неожиданно терпение Виталика лопнуло, и он заорал:

– Дура ты! Сама вечно накрутишь, намутишь, а я отвечай.

Переругиваясь, они ушли в свою комнату. Про меня и Андиса позабыли, оставив нас в гостиной. Андис, напевая какую-то латышскую песенку, вскоре тоже отправился к себе наверх допивать начатую бутылку водки.

А в гостиной вдруг откуда ни возьмись появляется Валдис и с серьёзным лицом заявляет:

– Это всё, эти звонки, эти страховки, – это всё заговор кукловодов, они просто зомбируют нас, чтобы мы были в их власти. Опомнитесь, люди.

Таких странных персонажей доселе я не встречал и думал, что они бывают только в кино.

– Ну да, наверное, – отвечал я.

А сам думаю: «Пора валить отсюда».

И стал так незаметно ретироваться из гостиной. Валдис же, хитрый жук, заметив, что свободные уши убегают, встал вплотную возле прохода и, не отходя ни на секунду, продолжил шёпотом нести разную дребедень типа:

– А ты знаешь, что Обама, оказывается, рептилоид, каждую ночь в полнолуние он меняет кожу, и даже нашёлся свидетель, уборщица из Белого дома, которая всё это видела и поклялась под присягой на Библии, что это правда.

«Эк тебя занесло, дружище», – подумал я, надевая ботинки.

– Слушай, – напоследок говорю я Валдису, – ты хоть фильтруй увиденное, а то так и до дурки недалеко.

Сказал и пулей оттуда.

День второй.

К Виталику я пришёл около десяти часов. Ивона, отчего-то пребывающая в хорошем настроении, снова приготовила мне кофейку, и я, уютно устроившись на том же диванчике, приготовился наблюдать за продолжением операции «Страховка».

Сегодня выходной был уже и у Иветы. На сей раз Ивона отчего-то решила, что Ивета должна позвонить в страховую компанию. Отчасти её план можно было понять. Иветин английский, без сомнения, был намного лучше, чем у Андиса, но не настолько, чтобы решать такие дела. Но всё же попытка не пытка, решила Ивона.

Ивета, как и Андис, любезно согласилась помочь, да они вообще в этом плане были безотказны и всегда готовы прийти на помощь.

– Андис, ты не обижайся, но сегодня пусть Иветочка позвонит в страховую компанию, – говорила Ивона.

Андис внимательным и похмельным взглядом посмотрел на Ивону, потом на Ивету, потом снова на Ивону, видно, пытаясь сообразить, о чём вообще разговор, и когда наконец вспомнил, то лишь бросил:

– Да я не против. – И принялся наливать себе и Ивете по рюмашке.

Виталик снова сгонял в магазин.

– Только на этот раз пополни на двадцать фунтов. Не будь дурнем. А то будет как вчера, – ворчала Ивона.

Сказано – сделано.

Через пятнадцать минут телефон пополнен на двадцать фунтов, Ивета, приняв для храбрости сто грамм, приготовилась звонить.

В доме снова гробовая тишина и образцовая дисциплина. Ивона всем дала ценные указания, распределила роли, всё взяла под свой личный контроль.

Опять пошёл долгожданный гудок.

Через пару секунд ответил до боли знакомый голос робота, но Ивета, в отличие от Андиса, это поняла, переждала с минутку и, включив на телефоне громкую связь, заявила на всю гостиную:

– Теперь минут десять-пятнадцать будет мелодия играть, так что мы смело можем сходить перекурить.

И, положив телефон на стол, направилась на кухню за сигаретами. И правда, в телефоне снова заиграл бравый марш, терзавший душу Виталику и Ивоне.

– Ладно, – согласилась Ивона, но, перед тем как уйти на улицу покурить, велела супругу, чтобы сделал им кофе, смотрел за ребёнком и в случае чего ответил на звонок и позвал Ивету и её.

Телефон они не могли взять с собой, потому что он работал только от зарядки, включённой в розетку, как, впрочем, и вся допотопная техника у Виталика.

А Виталик, помимо выполнения перечисленных заданий, украдкой пялился в ноутбук, просматривая на Youtube всякие смешные ролики, и так завозился со всеми этими делами, что не услышал, как отозвался страховой агент и хотел с кем-нибудь общаться.

Услышал только я, но так как мой английский был тоже равен нулю, я лишь закричал на весь дом:

– Виталик, Виталик, телефон, быстрей!

Тот весь побледнел как простыня и с чашкой горячего кофе, приготовленного для Ивоны, метнулся к двери главного входа.

– Не туда, – кричу я ему. – Через кухню.

Он побежал, разлил, естественно, этот кофе, ошпарив себе пальцы на ногах, и, выскочив на улицу, как заорёт:

– Телефон, дура ты, такая, этакая, вечно не накурившись, чтобы тебя.

Ивета с Ивоной что было мочи кинулись в гостиную, но было поздно: агент, не дождавшись клиента, положил трубку.

В гостиной снова повисла зловещая тишина, от которой у Виталика пошли мурашки по коже, и ему захотелось провалиться под землю, только бы не слушать того, что будет дальше.

Нарушил эту тишину снова невесть откуда взявшийся Валдис. Сунув голову в гостиную, он поозирался по сторонам и тихо сказал:

– Я же вам говорил, что это всё подстроено, это заговор против нас, эмигрантов. Ротшильды правят миром, а Рокфеллеры – Европой.

Сказал и исчез так же тихо, как и появился.

Никто никак не отреагировал, лишь Виталик очередной раз покрутил пальцем возле виска.

– Может, перезвонят? – снова предположил он.

Реакция Ивоны была традиционной. Она долго костерила Виталика, который, как всегда, сначала терпеливо молчал, а потом не выдержал, и понеслись ругань и мат и с его стороны.

Мы с Иветой знали, что это временное явление, поэтому не спеша выпили ещё кофе с печеньем и приготовились ко второму раунду.

Когда всё улеглось, Виталик проверил счёт: на нём оставалось около десяти фунтов. Ивону эта информация привела в восторг, и она дала добро на проведение дальнейшей операции.

Очередная гнетущая тишина, гудок, робот, мелодия, и через пять минут ожидания на всю столовую заявление Иветы:

– А идём-ка, Ивонсита, курнём.

Как ни странно, Ивона снова согласилась на предложение. Но перед этим у Виталика был конфискован ноутбук, и ему строго-настрого было запрещено отвлекаться на посторонние дела.