Наши ножи

— Я ничего об этом не слышал, а вот… О том, что она любит меня, слышали все.

— Нужно быть полным идиотом, чтобы поверить в то, что это была правда.

— Да… Врать она умеет. Вопрос только вот кому… — скалился бастард, пытаясь повернуть все вверх дном, и цели он своей достиг. На мгновение в темных глазах принца проскользнула тень сомнения. Оборона его пала, и бастард, вонзая невидимый нож в противника, стал медленно проворачивать свое злоязычное орудие. — Кстати… Можешь поздравить меня. Я в очередной раз стану отцом. Видел бы ты ее глаза! Вся светится от счастья.

— Видел бы ты, как она была рада, когда сбежала от тебя… — попытался сбить спесь с бастарда Джон, но болтоновский ублюдок, как и тогда на переговорах перед битвой за Винтерфелл, уже чувствовал себя победителем. Тот сделал еще шаг, едва не толкая принца, но Джон не отступил, угрюмо пасмурнев, и бастард, глядя глаза в глаза, опять улыбнулся, впрыскивая очередную порцию яда.

— Исходи слюной по своей женщине… Ах, да… У тебя ее просто нет. Может поэтому ты смотришь по сторонам?

В глазах у Джона потемнело. Он чувствовал, как приливает кровь к щекам, сковывая челюсти от злобы. Продолжать разговор с сумасшедшим, не знавшим ничего святого, Джон Таргариен не собирался, проклиная странную особенность Красного замка — встречать людей, встречаться отнюдь не хотевших. Выдохнув, принц ненавистно посмотрел на причину смерти младшего брата да разлуки с сестрой. Он ведь никогда не понимал и не поймет, почему она осталась с «ним», и наследный принц безысходно нахмурил брови.

— Если я только узнаю, — сказал он медленно, сощурив глаза, — что она вновь страдает по твоей вине, — положил он руку на белую костяную рукоять меча, подаренного главнокомандующим Ночным дозором своему преданному стюарду. — Я убью тебя… И королевский суд мне для этого не понадобится.

Теперь уже Белый принц глядел на Черного лорда победителем. Рамси бесился. Джон был взбешен не меньше, но его печальное лицо не выдавало истинных чувств. Сейчас его положение было куда выше, и он в силу статуса свысока смотрел на никчемного безумца, которого мог приговорить к смерти лишь по королевской прихоти. Познавший власть, он вновь об этом напомнил.

— Не попадайся мне на глаза, чтобы я не сделал этого раньше.

Толкнув бастарда плечом, Джон шел вперед. Сэмвел Тарли, не зная, что говорить и делать, виновато склонил голову и пошел за ним, едва обогнув цокнувшего на него Эндрю Кирша. Остервенело бегали по сторонам голубые глаза Черного лорда. Рамси Болтон пылал от ярости, но последнее слово определенно должно было остаться за ним, и он вновь непринужденно улыбнулся.

— Я весь дрожу от страха! — развернувшись, крикнул Рамси. — Держись от нее и от моих детей подальше. Мои сыновья достаточно большие, чтобы держать нож в руке.

Белый волк на его угрозы не обернулся. Джон лишь сжал кулаки. Однажды он избил мелкого ублюдка и мог сделать это и сейчас. Он мог переложить всю ответственность на кого-то другого, подговорив стражников, мейстеров, чтобы они отравили Рамси Болтона, но он думал о сестре.

Чернота, пущенная Дьяволом-искусителем проникала ему в душу. Наверное, этот сумасшедший был прав, но поверить в то, что Санса и вправду любит своего мучителя, он не мог.

Джорах вышел на просвет полуразрушенной арки. Прищурился и, пожевав губами, жестом пригласил леди Болтон войти в опаленную башню. Неуверенная Санса прошла мимо него. Сандор Клиган, переглянувшись с Мормонтом, подобно ему остался ждать свою госпожу. К друг другу мужчины приглядывались, оценивая покоившееся на поясах оружие и возможную силу, скрытую плащами и доспехами, и они знать не знали о том, что похожи, и объединяли их не только верная преданная служба, но и преданные женщинам чувства.

Преодолевая подобие зала, украшенного мраморной плиткой, леди Болтон шла к фигурке, облаченной в белоснежный плащ. От некогда потолка остались лишь своды, тянувшиеся к друг другу, но так и не соединявшиеся. Между ними гулял ветер, трепавший ее распущенные волосы. Неподалеку от разрушенных колонн лежали барановидные шапки. Оглядываясь по сторонам, Санса пыталась припомнить то, что было на месте опаленных развалин, но из пропасти башни полыхнул столп пламени, заставив Черную леди вновь обратить внимание на Дейнерис, возвышавшуюся на руинах осыпавшейся местами лестницы.

Мать наблюдала за своими отпрысками. Шло время кормления, и один из драконов, треща языком, злобно кричал на другого, выхватывая из пасти брата тучную коровью тушу. Королеву их игрища нисколько не пугали, но, увидев, как Дрогон раскрыл пасть, чтобы укусить Рейгаля, та прокричала что-то на неизвестном Сансе языке, и голос ее зычно отозвался эхом.

Удовлетворившись воцарившимся спокойствием, она повернулась к своей гостье.

— Ваше величество… — оторвала рыжеволосая леди взгляд от драконьей преисподней. Она была смятена увиденным, и произведенным эффектом леди Таргариен осталась довольна. — Вы хотели меня видеть?

— Да. — Бурерожденная сошла со своего помоста, и из башни вновь послышались проказные стрекот и шипение.

Пройдя мимо своих стражников, королева повела леди Болтон за собой. Перекинувшись незамысловатыми фразами и замечаниями, девушки преодолели несколько пролетов и разрушенных коридоров, оказавшись на балконе, открывавшим чудесный вид на море.

— Как странно… — начала леди Таргариен, укладывая руки на ограждение балкона, но оглушенная драконами Санса не сразу ее услышала. — Мы ведь даже с вами родственницы благодаря Джону, а ведь так и не познакомились.

— Д-да… — леди Дредфорта едва выдохнула. Королева казалась очень дружелюбной, и она даже ей улыбнулась, посетовав, что их знакомство не произошло раньше.

— Лорд Тирион сказал мне, что вы хорошо знакомы с этим замком.

— Д-да. Относительно, — покраснела леди Болтон, понимая, что ей явно интересовались. — Я не знаю, сказал ли вам лорд Тирион, что здесь я была пленницей, и свободно ходить по замку мне позволялось только в сопровождении… И туда, куда мне позволялось ходить.

— Я тоже была пленницей, — вдруг сказала королева.

— Неужели?

— Да, — опустила белокурая красавица голову, вглядываясь в море. — Я долго жила в изгнании, а потом меня выдали замуж против моей воли. Правда всего один раз, — намекнула она на историю самой Сансы, — но… становится женой Кхала Дрого мне не хотелось. — Леди Болтон, сжав в ладони кулон черного обсидиана, вгляделась в безмятежный профиль Белой королевы.

Остроконечная корона ей шла, заостряя мягкие черты лица. Кажется, она была старше ее самой, но детская свежесть, подчеркнутая светлыми оттенками платья, умело скрывала возраст леди Таргариен, превращая ее в сказочную королеву. Белый плащ легкой шерсти, висевший через левое плечо, удерживал маленький дракон, прикрывавший открытое плечо крылом наподобие рыцарского доспеха. Широкая юбка белого платья, серебрившегося росшивом драгоценных нитей, доходила королеве до середины голени, открывая светлые сапоги тончайшей оленьей кожи. Из того же материала были сделаны и королевские наручи, зашнурованные до локтя. Все же полеты на драконах накладывали свой отпечаток на этикет костюма, и Санса, привыкшая к пышным юбкам и тугим корсетам, отчасти восхищалась женской красотой, на ее красоту не похожей.

— И все же я его полюбила, — сказала вдруг Дейнерис, и леди Болтон вспомнила о том, что слышала на суде.

Воображение рисовало ей сильного неизвестного Кхала, лишь отдаленно напоминавшего настоящего дотракийца. Вымышленный Дрого выливал огромный котел золота на голову утонченного белокурого принца Таргариена, и Санса невольно задумалась о своем особом случае.

Рамси мог сотворить с Риконом вещи ужасные, но так этого и не сделал. Кроме раны от стрелы да каких-то незначительных синяков, Санса Старк на теле младшего брата, перед тем, как омытого отправить в крипту Винтерфелла, ничего не обнаружила. Может… Бастард и вправду хотел вернуть ее и поменять на него? Тогда бы она никогда не согласилась с мыслью столь глупой, но сейчас подобная идея казалась ей вполне вероятной, ведь иначе Рамси не упустил бы возможности поиграть в свои игрища с несчастным лордом Старком. Уж отрезать палец или что-то другое он точно мог, но ведь не сделал…