Наши ножи

— Сука, я же те…

Попытавшись стукнуть леди об стену, Невил смолк. У его шеи оказалось что-то холодное и твердое, и лишь сейчас он обратил внимание, что крики служанки, пойманной его охранниками, утихли, а в Болтоновских покоях появились люди, и кто-то из них приставил влажный от крови клинок к его горлу.

— А теперь… Медленно отпусти мою жену, и от того, насколько медленно ты это сделаешь, будет зависеть, насколько дольше ты проживешь.

Невил сглотнул комок, образовавшийся у горла. Так просто с добычей расставаться он не хотел, но все же послушно разжал длинные как щупальца пальцы. Освобожденная Санса часто задышала, отползая в сторону, и Невил с ненавистью посмотрел на ее рыжую голову.

Пайка грубо схватили за шкирок, и он с грохотом полетел на пол, опрокинув обитые бархатом стулья. Лежа на полу, островитянин увидел утешавшего свою жену выродка. Он хотел что-то ему сказать, но над ним навис приженный на одну сторону верзила. Сандор наступил ему на руку. Захрустели кости, и Невил Пайк взвыл от боли. Эндрю Кирш со всей дури пнул его в бок. Клиган приподнял его над землей и с размаху ударил кулаком по лицу. Из острого носа потекла кровь, и пытавшийся прийти в себя, Невил лишь слышал высокий голос Рамси Болтона, уговаривавший жену успокоиться и обнять своего любимого супруга. С кулака Клигана выродец Пайка опять улетел на кулак Эндрю Кирша.

— Что, уродец…

— Не трогайте меня! — заверещал вдруг Невил, пока Сандор переводил дух после очередного удара. — О том, что я здесь, знают мастер над Кораблями и все Железнорожденные! Только ударь меня еще раз…

— И что? — вдруг спросил Рамси Болтон, пришедший на зов дорогой жены. — Все прибегут тебе на помощь? А может… — состроил он из себя дурачка, догадавшегося о главном секрете. — Побегут жаловаться королеве? Я разочарован… Я думал, ты умнее, но у вас видимо, у всех с мозгами туго.

— Ублюдок! — крикнул Невил, плюясь кровью, и, скрутив ему руки, Сандор с Дрю согнули его пополам.

— Ты же уже понял, что это бесполезно, а вот… — приблизился бастард к нему, наклоняясь, чтобы тот лучше его видел. — О том, что ты решил удушить мою жену, ее высочеству и всем ее мужам будет очень интересно. Может… Тебя даже сожгут в пламени дракона? А может… Отрубят голову? — Рамси вскинул голову, поднимая указательный палец вверх, но вдруг хлопнул в ладоши. — Тебе несказанно повезло. Я сегодня в хорошем расположении духа. К тому же, — нагнулся он к его уху, — членов на еще одного железнорожденного да перьев мне не хватит. Передай привет Вонючке.

— Ты, ублюдок!

— Кирш… — кивнул головой милорд, и Невила Пайка потащили на выход.

— Ты еще пожалеешь! Ты и твоя сука! Твои маленькие выродки! Я доберусь до всех вас! Ты слышишь? — упирался он ногами, и Сандор, тащивший вместе с Киршем его под руки, вывернул кричащему конечность, переломав худощавому островитянину руку. Невил опять закричал от боли.

— Вот теперь слышу, — крикнул ему в ответ Рамси Болтон, задумавшись, что неплохо бы с Невилом поговорить на более удобной территории, но у его уха раздался всхлип. — Ну-ну-ну. — Прижал он к плечу рыжую голову, готовую заплакать.

А по коридорам тащили Невила Пайка. Брызжа слюной, он вовсю проклинал Черных лордов и клялся, что еще им отомстит. Кирш что-то злобно шептал ему на ухо, и обезумевший железнорожденный обещал расправу каждому Болтону, особенно малышам и бастардской шлюхе. Его крики стены Красного замка, имевшие уши, слышали очень отчетливо, и бастард, думавший, что визит вонючего Пайка ему так на руку, опять отвлекся на жену.

Чувствуя, как сжимаются женские руки на его спине, Черный лорд не ощущал боли от заживающих ран, по-рыцарски задирая нос, а Черная леди жалась к нему так, как будто он и вправду всю жизнь был ее защитником. Мужское самолюбие возрастало до небес, а вот женское сердце горело от ненависти к обидчику, и, прижимаясь к мужу, взгляд Сансы Болтон упал на небольшой сверток, написанный утром, и она зло подумала, что там точно не достает одного пункта.

====== Доводы ======

К вечеру все успокоилось. На Красный замок опустился тихий сумрак, сгладив треволнения дня, и голоса, витавшие в покоях и коридорах, зазвучали куда камернее. Лорд Болтон сослался на какую-то необходимость переговорить с Киршем и ушел, заверив супругу в своем скорейшем возвращении. Оставшись одна, Санса с удовольствием играла с детьми.

Довольные Рогар и Бальтазар с неподдельным восторгом рассматривали удлиненный нож, подаренный отцу Тиреллами. Леди-мать рассказывала им о валирийской стали, стараясь припомнить все клинки, которые знала, и несколько раз упомянула «Лед» погибшего лорда Старка. Рогар спросил ее о своем деде со стороны лютоволков, и она с радостью рассказала о нем, упомянув и о Кейтлин Старк. Слушавший Бальтазар вдруг спросил о другом своем деде, и Санса, пытаясь припомнить отца Рамси, лишь вспомнила о его подлом предательстве. Русе Болтон был Болтоном, — сказала она, предоставив ребенку самому додумывать о значении ее слов, и смутилась еще больше, когда Рогар переспросил ее:

— Как и мы?

Вынимать «Язык» из ножен мать им не разрешила, пообещав, что сам кинжал им покажет отец, и, утомленные дневной прогулкой да хорошим ужином, они вскоре отправились спать, так ничего и не рассказав матери об их тайных с отцом проделках.

Наконец-то стянув с себя черное одеяние, расшнуровав тугой корсет, миледи сняла с шеи черный обсидиан. Слуги зажигали свечи, пока они весело переговаривались с Мэри. Воркуя о возвращении в Дредфорт, о появлении очередного лорда, девушки старались не вспоминать о случае с Невилом, но не удержавшись, служанка все же проговорилась — пятерых железнорожденных, пришедших вместе с ним и умертвленных болтоновской стражей, постарались вынести из замка как можно незаметней.

Их уединение нарушил вернувшийся Черный лорд.

Услужливой мудрой Мэри и след простыл. Девушка лишь украдкой взглянула на госпожу, тихо прикрывая за собой дверь. Стянув сапоги, Рамси Болтон улегся на кровать. Он хотел позвать жену, но увидев, что та вынимает какие-то заколки из волос, принялся разглядывать подарок противной старухи, прихваченный со стола.

Познавший первую кровь, практически девственный клинок ему нравился, и он то и дело вынимал его из ножен, играясь как ребенок. «Язык» был остер, и он со знанием дела пробовал лезвие подушечкой пальца, вспоминая, как легко орудие вошло в ребро одного из железнорожденных. Гладкое острие блестело в свете свечей, и ему вторили небольшие, но превосходно ограненные черные агаты на рукояти. Порой в зеркальной поверхности возникала рыжая голова; он отвлекался от своей забавы и смотрел на жену.

Санса расчесывала длинные пряди, разглядывая себя в зеркале. И долго ему ее ждать? Конечно, можно было притащить ее до кровати самому. По крайней мере напомнить, что он тут не для красоты лежит, но как показывала практика, лучше, если она сделает это сама. Он от этого только выиграет, и бастард криво ухмыльнулся на не поврежденную шрамами сторону лица.

И о чем она думала? Уж не об ублюдке Джоне? В его отсутствие виделись они наверняка часто. Проклятый арест! Санса явно попросила выродка-принца о помощи с судом и не его одного. Может, она размышляла о том карлике, который едва не занял его место? Утром она разговаривала с ним уж очень любезно, по сравнению с той встречей в башне Десницы. Бастард молчаливо метал громы и молнии, но девушка задумчиво положила руку на живот, и мужчина успокоился. Его волчица думала о своих щенятах, а это ей позволялось.

Не замечая слежки, Санса Болтон вновь посмотрела в зеркало. Поправила волосы. Пригладила кружево ночного костюма. Притронувшись к щеке, она повертела своей рыжей головкой, критично присматриваясь к себе со всех сторон.

— Королева очень красива, — провозгласила она начало их беседы, и бастард, взвешивая услышанное, вытянул вперед губы.

— Разве? Признаться, с этими белыми волосами… Издалека смахивает на старуху, — фыркнул Черный лорд, и его комментарию супруга удивилась. Он явно лукавил.