Наши ножи

— Но… Она красива!

— Не знаю. На суде как-то не в досуг было ее рассматривать. В любом случае, — причмокнул бастард, вертя ножом в руках, — из двух «самых прекрасных женщин Вестероса» мне досталась самая красивая. — Он смахнул пылинку с рукояти Языка, не отдавая себе отчета в том, что только что сказал.

А в отражении зеркала едва дрогнули уголки девичьих губ, скрывая улыбку леди Болтон. Красавица всегда смотрит в сторону другой красавицы, сравнивая себя с ней. Так было и сейчас. Черная леди, восхищенная королевой, на секунду усомнилась в своей собственной красоте, признавая наличие соперницы, и ее сомнения достаточно скоро развеяли. Вряд ли Рамси сделал это специально. Он знал о том, как причинять боль, а не доставить удовольствие, но его слова ей очень польстили.

Украшенная каменьями да короной, она бы тоже была красивой королевой, а так… Женская гордыня расправила крылья, ведь подумать только — ее, леди Дредфорта, Хорнвуда и Последнего очага, сравнивали с монаршей особой, и Санса Болтон, не удержавшись, горделиво задрала свой нос.

— То-то ублюдок Джон бесится, что трахает не самую красивую бабенку, — добавил он, и девушка от изумления широко раскрыла глаза, обернувшись к нему вполоборота.

— Ты думаешь… Они… Они?

— Пф… Ясно как белый день! — закатил мужчина глаза, клацнув клинком в ножнах.

Леди Болтон едва не выронила увесистую щетку. Ее наивность в очередной раз подверглась надругательству, и она, зажав в ладони крупную прядь, так и сидела истуканом на месте.

С чего ее муж пришел к таким выводам она не понимала. Санса раздумывала, но… чтобы она ни старалась передумать, правда в словах Рамси Болтона казалась ей вполне вероятной. Это хорошо объясняло, почему леди Таргариен ни в коем случае не хотела отпускать его от себя.

Джон и Дейнерис… Она же… Они родственники и достаточно близкие. Они оба, конечно, были молоды. Королева была красивой женщиной, и брата это немного оправдывало, но... Это ведь было неправильно! На секунду она даже решилась поговорить об этом с Джоном, как представится возможность, желая предостеречь от повторения истории Серсеи и Джейме Ланнистеров, но потом вспомнила о себе.

Джон давно был взрослым и самостоятельным мужчиной. Он был принцем восьми королевств, и не ей было решать, как он распоряжается своей жизнью, тем более, когда за ней числился грех более тяжкий. Брат, скрепя сердце, принимал выбор сестры, и ей, видимо, следовало сделать то же самое. В конце концов, Таргариены всегда славились кровосмешением, а, как сказала Дейнерис, Джон Старком больше не был…

Леди Болтон поджала губы. Для нее он всегда будет Старком, и от этой истины она так просто отказываться не хотела, что бы там кто ни говорил.

Махнув в последний раз по волосам, Черная леди отложила посеребренную щетку в сторону. С туалетного столика она взяла небольшой флакон с эссенцией розового дерева и растерла пару капель на запястьях. Пышные рыжие волосы она отбросила на спину и поднялась с тюфа, прихватывая еще один подарок от королевы Шипов — свечной гаситель, выполненный в форме розы. Тушить свечи — работа слуг, но желавшая опробовать столь милое подношение Санса потушила несколько маленьких огарков на канделябре и осторожно взглянула на мужа. На удивление Рамси был увлечен клинком, и ей удалось неслышно приблизиться к нему.

Услышав сладкий аромат, бастард поднял голову. Около кровати стояла Санса. На плечах ее грудилось кружево ночной сорочки, сквозь ткань которого просвечивалась белоснежная кожа. Окидывая ее с ног до головы, мужчина заострил внимание на угадывавшихся под тонкой материей изгибах, и девушка чуть смутилась, но все же не отвела взгляда в сторону. Никогда не заставлявший себя долго ждать, Рамси уселся на краю кровати, откладывая «Язык» в сторону. Все же… Ожидание порой приносило свои плоды.

Бастард вопросительно вздернул брови вверх.

— Ты же понимаешь, что выбрался лишь благодаря мне? — напрямую спросила Санса Болтон.

— Хм… Подойди поближе… — сказал Рамси, поманив ее рукой, и девушка, сделав пару шагов к нему, остановилась.

Мужчина ухватился за белую ленту, сплетавшуюся на груди бантом и потянул конец на себя. Бант развязался, и больше неудерживаемые завязкой кружевные рукава от тяжести стали сползать с покатых плеч. Одного движения было достаточно, и, благодаря бастарду, ночной туалет супруги с легкостью спал на пол.

— Ну? — Подняв на нее глаза, он заметил, как дернулись ее руки в желании прикрыться.

— Выслужившейся собаке дают самую сладкую кость, — покраснела Санса от жадного взгляда.

Она так и не привыкла к некоторым моментам их супружеской жизни, а, наплевав на ее смятение, муж ухватил девушку обеими руками чуть выше бедер и уверенно притянул к себе. Рука его скользнула между ее ног, но никакого сопротивления не возникло.

— Я не очень люблю собак, хотя… С ролью текущей сучки, на которую обращают внимание все кобели в округе, ты справляешься… — мужчина усадил ее себе на колени, прижимаясь к груди, и девушка едва не прикрыла глаза, чувствуя, как до судороги тянет внизу живота.

— Л-лорд н-не говорит…

— Уж не ты ли любила упоминать мне о том, что я — бастард, милая жена?

— Ты — лорд. Лорд Дредфорта, Хорнвуда и Последнего очага, лорд Болтон, — говорила она как заговоренная, приглаживая его кудрявую голову, а по телу вслед за мужскими руками гуляли мурашки. — Ты говорил, что бастард может подняться достаточно высоко. Разве нет?

— Как хорошо, что ты об этом помнишь.– Рука его резко проникла в ее лоно, и, уперевшись руками в его плечи, девушка вскрикнула. Мужчина поднял на нее глаза. — Ну! — ухмыльнулся он, вглядываясь в ее лицо. — Столько лет прошло, как мы вместе, а ты все как девочка, — пристыдил Рамси супругу, и Санса недовольно поджала губы, отчасти разозлившись к его пущему удовольствию. — Чего ты хочешь, леди-жена? — сильно прижал он ее к себе, целуя в шею.

— Я хочу… Я хочу голову Невила Пайка.

— О! Хм-хм-хм…

— Я не сказала ничего смешного! — грозно проговорила она, тут же обмякнув. — Он хотел отнять твоих детей. Он ударил меня и едва не задушил… Я… Я хочу, чтобы он страдал точно так же, как страдали Вонючка и Мизинец. — Замерев, мужчина оторвался от нее.

В глазах жены, янтарных от огня свечей, таилась болтоновская чернота, жаждавшая крови. Островитянин ей очень досадил, а обид Санса Болтон не прощала. Уж он-то знал как никто другой. Его леди была его леди, и, словно обезумев, бастард радостно оскалился.

— Веселье только начинается, Санса…

Взяв с него обещание, миледи облегченно вздохнула. Обхватив темную кудрявую голову руками, леди Болтон склонилась над милордом, и, впившись ей в губы, бастард спешно перевернул ее, укладывая на кровать. Мужчина пытался избавиться от всех этих черных одеяний, мешавших ему как никогда, и, натыкаясь руками на его ладони, девушка пыталась ему помочь, отползая к изголовью. В угол комнаты отлетел черный костюм, цокнув крестовидной пряжкой о мраморный пол. Оголенный по пояс Рамси ухмыльнулся, стягивая Сансу с пуховых подушек, и она шумно втянула воздух, оказавшись под ним. Раскидывая ее ноги, бастард смотрел на нее, но смотрел как-то странно, и по-прежнему опасавшаяся мужа Санса Болтон положила ему ладонь на грудь, неуверенно и мягко. Стена, за которой она пряталась от него, ослабла. Сейчас женщина хотела отдаться, а мужчина как никогда хотел взять. Широко раскрыв холодные как лед глаза, Черный лорд, сжав бедра жены в своих руках, прильнул к ее шее, и она выгнулась, подаваясь ему навстречу.