Наши танки дойдут до Ла-Манша!

Вперёд рванули разведчики на БМД. Я приказал тщательно проверять все пути, ведущие в стороны от нас, и осматривать переулки для возможного обходного манёвра. Не хотелось бы опять вести встречный бой, подобный тому, что случился у церкви, или влететь в противотанковую засаду. Мы прошли несколько кварталов по довольно широкой улице с двусторонним движением, и здесь я услышал в наушниках голос Тетявкина:

— «Первый», я «Филин»! Воздух! Вертушки!

Только этого нам не хватало.

— Воздух! Всем внимание! Максимально увеличить интервалы между машинами! Приготовить средства ПВО! — передал я в эфир, после чего открыл люк и высунулся из него по пояс, потянув на себя ствол турельного НСВТ. Проделывая это, я с удовлетворением обнаружил, что остальные командиры машин заняты тем же самым. Выходит, чему-то я их всё-таки научил.

Где-то за крышами слышался характерный, звеняще-шелестящий шум винтов, судя по звуку — явно не наших.

А потом низко-низко над улицей проскочили вертолёты.

Точно чужие, поскольку для наших они были больно мелкие. Прежде чем нажать на спусковой рычаг НСВТ, я успел рассмотреть не меньше четырёх однотонных, тёмно-зелёных «Ирокеза» с цилиндрическими контейнерами НАР по бортам фюзеляжей и штук пять «Газелей», в зелёно-чёрном английском камуфляже и с ПТУРами на подвесках. Чувствовалось, что противник опять проявил к нам уважение, раз начал нервничать вплоть до применения вертолётов. Только для вертолётов тут, в городе, совсем не комильфо. Нас им надо было долбать не здесь, а накануне, на подходе. Пока мы ещё шли по шоссе, на относительно открытой местности, где постройки вокруг были довольно редкими. А теперь-то чего уж? Хотя поди пойми их умом и перемеряй аршином.... Небось получили категорический приказ остановить нас любой ценой, вот и действуют соответственно. Интересно, кстати, почему наши истребители их проспали? Хотя попробуй засеки эту мелкую зелёную мошкару на бреющем-то полёте. При том что у нас поблизости нет никаких мощных наземных радаров.

В общем, вражеские вертолётчики плохо видели нас из-за домов. Это для нас улица была широкая, а им с воздуха это всё равно практически ниточка. К тому же по ним сразу ударило девять крупнокалиберных пулемётов. Чтобы, так сказать, жизнь мёдом не казалась.

С первого захода «Ирокезы» бесприцельно ударили неуправляемыми ракетами, одна «Газель» пальнула и ПТУРами. Но все ракеты благополучно попали в мостовую, верхние этажи и крыши окрестных домов. Видимым эффектом были только тучи пыли и строительного мусора, которые только ухудшили вертолётчикам условия для прицеливания.

А потом вертушки и вовсе шарахнулись в разные стороны, поскольку наш ответный огонь по ним из всего, что мы имели, был чувствителен — хоть и хаотичен, но довольно плотен.

Сам я пустил пару очередей из НСВТ, поворачивая его ствол вслед за продолговатыми тушками вертолётов и стараясь брать упреждение правильно, как учили. Крупнокалиберная машинка мощно дёргалась в моих руках, отправляя навстречу вражеским вертушкам солидные «подарки».

Попадания в вертолёты начались сразу же. В том числе вроде бы несколько раз попал и я.

Один «Ирокез» густо задымил и пошёл со снижением резко влево, слегка мотаясь туда-сюда, но, не сумев перетянуть через дома, ударился хвостовым винтом о крышу дома, упал и взорвался где-то в соседних дворах.

Я видел и как одна из «Газелей» получила пару пуль прямо в округлую, застеклённую морду и её пилот, возможно, раненный, тут же вздыбил вертолёт, уводя его куда подальше.

На второй заход по нам решились пилоты всего двух «Газелей». Пилот одного из вертолётов максимально снизился над улицей и, проходя навстречу нашей колонне (и ловя при этом все встречные пули) вдоль улицы, пустил залпом все четыре ПТУРа. На зависание и нормальное прицеливание времени у него не было, то есть залп был не сильно точным, но поскольку улица она и есть улица, он, видимо, считал, что всё равно не промажет.

Что тут сказать — конечно, храбрый, но всё-таки дурак, поскольку уже в момент пуска его измочаленная «Газель» начала травить белесые облачка керосина из продырявленных баков.

Но, в общем, он рассчитал отчасти верно, поскольку от его попадания загорелся БТР-Д в голове колонны, а ещё один ПТУР взорвался рядом с шедшим следом за БТРом «Т-72», я чётко видел, как танк мотнуло в сторону и по мостовой размоталась перебитая гусеница.

Половина нашей колонны тут же встала, грамотно рассредоточившись и укрывшись за домами, а стрелявшая противотанковыми ракетами «Газель» загорелась и начала медленно валиться носом вниз, прямо на мостовую позади меня (показалось, что я даже вижу рожу пилота в красном защитном шлеме, похожем на хоккейный). А дальше для вертолётчиков получилось невесело, поскольку замыкающий танк Кирогаза, не успев остановиться, на небольшой скорости проехал по этому костру, раздавив его гусеницами с жестяным хрустом, словно орех. Потом мехвод Кирогаза Вася Пермский, естественно, дисциплинированно сдал назад. Зрелище было жутковатое — на мостовой остались какие-то плоские обломки в луже догорающего керосина и кочерыжка вертолётного хвоста. Что стало с пилотом и наводчиком-оператором страшно было подумать.

Ведомый этого храбреца-камикадзе вообще ничего не успел сделать, поскольку на нём скрестились трассы сразу пяти НСВТ. «Газель» резко ушла вправо и, взорвавшись, осыпала обломками и горящим топливом крыши домов. Один дом загорелся, во дворе суматошно заметались какие-то полуодетые люди.

Через пару минут нас попытались атаковать ещё два «Ирокеза», но десант был к этому готов, поскольку уже достал из укладок ПЗРК (вспомнили наконец!) и выпустил по вертолётам три «Стрелы». Один «Ирокез» буквально разорвало в клочья, второй задымил от близкого разрыва и ушёл с резким снижением. Больше желающих атаковать, похоже, не нашлось.

А появившиеся в небесной вышине светлые инверсионные следы давали надежду, что те, кто уцелел, далеко не уйдут. Наверное, Тетявкин всё-таки вызвал истребителей.

— Всем прекратить огонь! — отдал я команду по радио. — Осмотреться!

После этого я сразу же спросил своих орлов-командиров о потерях. Маргелов-младший доложил о трёх убитых, пятерых раненых и одном сгоревшем БТР-Д. То есть не случилось ничего, о чём я бы сам не знал.

— Высунись и осмотрись, — сказал я тяжело дышавшей у меня в ногах Ольге Смысловой.

После чего выпрыгнул из люка и направился в голову колонны, на «летучий военный совет». Над улицей стояла дымная пелена от горящих домов и техники — лишнее прикрытие от новых авианалётов. В дыму между боевых машин перебегали десантники в пятнистых маскхалатах и голубых беретках и мои танкисты в чёрных комбезах. Потом навстречу мне из дыма выскочил Кока, он же лейтенант Кокошкин. Физиономия у него была не особо радостная.

— В кого попали? — сразу же спросил я у него.

— В «Десятого», — доложил Кока. — Танк сержанта Середы.

Я на это только кивнул, и мы, уже на пару с ним, побежали в голову колонны, к подбитой машине, обходя десантников, сдающие назад БМД и прочие препятствия.

По пути я обратил внимание, что горящий БТР-Д уже успели оттащить (видимо, накинули трос и оттянули танком) назад и в сторону с проезжей части. Он, просев до самой мостовой на максимально сложившихся балансирах катков, лениво догорал у охваченного пожаром дома (который никто даже не пытался тушить) по левой стороне улицы, и в нём с хлопками рвались патроны.

Пашка Середа со своим экипажем и ещё несколькими танкистами из других экипажей, среди которых я рассмотрел и Маликова, уже возились у ходовой части танка. Середа был небольшого роста, плечистый, с закопчённой физиономией и, как всегда, спокойный и очень деловой. Я в своё время лично учил его водить «Т-72» и стрелять из танков такого типа, почему и запомнил этого сержанта достаточно хорошо.

— Молодец, что жив! — приветствовал я его. — Что с машиной?

— Снесло экран и часть ЗИПа, перебило гусеницу плюс кое-что по мелочи. Но больше ничего серьёзного. Называется, повезло. Не то что Игоряше Апанаеву, ведь сгорели пацаны и даже выстрелить толком не успели...