Наши танки дойдут до Ла-Манша!

Наши механики-водители прибавили скорость, и на приличной скорости мы проскочили ещё пару кварталов.

Сдвинув танкошлем на затылок, я напряжённо вслушивался в окружающие звуки, но чего-то вроде сильной стрельбы или шума самолётов не слышал. Даже позади нас, у Гринем-Коммона, не слышалось особой канонады.

В общем, можно сказать, что было тихо. Что и требовалось.

А между тем под гусеницы наших «Т-72» стелилась уже натуральная «терра инкогнита». И вокруг нас были обычные для большого города звуки и движение, словно никакой войны здесь не было отродясь.

Больше всего меня поразило, что на всём пути нашего следования работали светофоры,

На первом же перекрёстке прямо перед нами проскочило несколько разноцветных мелких легковушек.

Водители недоуменно косились в нашу сторону и прибавляли газ.

На встреченном нами чуть дальше пешеходном переходе у светофора стояла какая-то симпатичная блондинистая дамочка с модной короткой стрижкой, в светлом брючном костюме и на высоких каблуках. Дамочка смотрела на проезжавшие мимо неё зелёные «Т-72», и её накрашенный ярко-алой помадой рот открывался при этом всё шире. Хотя меньше чем через минуту дамочка перебежала улицу и скрылась за углом.

А мы двигались дальше по улицам с редкими прохожими, которые нехотя косились на наши танки и лишь иногда, словно что-то вспомнив, останавливались. А один мужик в шляпе и деловом костюмчике, при чемоданчике-дипломате и галстуке, завидев нас, вдруг резко перешёл на бег и нырнул в первую же боковую улочку. Видать, испугался. Хотя чего им бояться? Наверное, их пропаганда рисовала картины, где русские танки врываются в английские города, паля направо и налево и поджигая всё вокруг. Но мы-то сейчас вообще не стреляем, даже из пулемётов. А вот если бы палили — столько одних только окон побили бы, да и случайного народа поклали бы немерено. Но мы, как говорил Чапаев в анекдоте про допрос пленного и портянки, всё же не изверги, и потому пока проявляли выдержку.

Затем навстречу нам попалась чем-то похожая на старый добрый горбатый «Запор» красная малолитражка «Мини», чей водитель оказался настолько непугливым джентльменом, что галантно разминулся с головным танком Маликова по всем правилам уличного движения, не врезавшись от удивления в головные танки или фонарные столбы (впрочем, улица здесь была широкая, с вполне себе двухсторонним движением). Когда он проехал мимо моего танка, я помахал ему рукой, при этом я рассмотрел, что у водителя малолитражки глаза стали практически на пол-лица, а сидевшая рядом с ним на переднем сиденье женщина что-то явно кричала.

Далее всё было в том же духе — флегматичные жители, некоторые из которых начинали убегать, едва завидев нас, открытые магазины и лавки, припаркованные на обочинах легковые машины.

А через три квартала навстречу попался небольшой белый грузовик с фургоном, шофёр которого, здоровенный рыжий детина в кепке и голубом комбезе с какими-то надписями на груди и спине, отреагировал на едущие ему навстречу танки несколько более эмоционально, чем давешний водитель малолитражки. Он выехал на тротуар, выскочил из кабины и, не глуша двигателя и не закрывая двери, рванул галопом к видневшейся в конце квартала телефонной будке. Ага, давай звони, милок. Посмотрим, какая полиция к тебе на выручку прибежит. Хотя интересно, чего ему ответит дежурный констебль (или как они тут у них правильно называются?), если услышит о русских танках, спокойно катящих по какой-то там Стрит в сторону Лондона. Чувствую, тут будет буря эмоций. Самых разнообразных.

С рёвом и свистом над нами неожиданно проскочила пара самолётов. Ревели они «по-нашему», и я без труда узнал в них уже хорошо знакомые остроносые «Миг-23». Выходит, знают своё дело — прикрывают. А это любому танкисту что музыка — услышать свою авиацию.

— «Филин», я «Первый»! — вызвал я Тетявкина. — Это ты авиацию вызвал?

— Так точно! — ответил он. — А что такое, тарищ майор?

— Ничего, молодец, «Филин». Передай, что у нас всё в порядке. Пока, во всяком случае.

«Миги» скрылись из виду над крышами у горизонта, а мы проскочили ещё пару кварталов.

Наконец впереди показался и обозначенный на моей карте мост, старинный и каменный, но достаточно широкий, который мы быстро миновали. За ним улица расширялась, а чуть дальше раздваивалась. Народу и машин на улицах почти не было.

В этот момент я обернулся и увидел, как сидевшая на башне лаптевского танка Танька машет мне и что-то кричит.

— Стой! — скомандовал я по рации остальным командирам танков.

Все четыре наших «Т-72», повинуясь приказу, остановились, порыкивая дизелями на холостых оборотах. Высунувшиеся из люков экипажи вопросительно посмотрели на меня. Это был момент, хорошо известный по русским народным сказкам и анекдотам. Витязь на распутье читает на камне: «Направо пойдёшь — звиздюлей получишь, налево пойдёшь — звиздюлей получишь, прямо пойдёшь — звиздюлей получишь, назад пойдёшь — звиздюлей получишь». И голос откуда-то сверху: — Эй ты, давай соображай быстрее, а то прямо здесь звиздюлей получишь!»

Размышляя подобным образом, я слез с брони и вместе со Смысловой подошёл к танку Лаптева.

— Ты чего? — спросил я у закутанной в плащ-палатку Таньки.

— Надо вправо! Вон туда! — показала она рукой направление.

— Почему именно туда?

— Там должно быть шоссе, автобусные маршруты и прочий городской транспорт. Я там и слезу.

Интересно, откуда она это знает? Или у неё с собой какая-то карта, значительно подробнее моей? У меня там никакие автобусные остановки не обозначены. Хотя они, конечно, профессионалы, им по-любому виднее...

— Туда, так туда, как скажешь.

— Вперёд! — скомандовал я своим орлам, забираясь обратно в командирский люк танка.

Мы проехали по улице до первого поворота, на который указывала Танька. И здесь, после сверхкороткого «военного совета», наш взвод разделился. Танки Маликова и Будяка двинулись вперёд. Я приказал им пройти квартал до следующего перекрёстка, там встать, осмотреться и ждать. Когда я скомандую — вернуться обратно. Если при этом встретят противника — в бой не ввязываться и тут же отходить.

А мы с Лаптевым свернули направо, куда нам и указывала Татьяна.

Два наших «Т-72» на приличной скорости прошли вперёд по этой неширокой улице.

Маликов доложил, что противника перед ним нет. Я никаких супостатов тоже не видел. По сторонам мелькали лишь припаркованные машины и редкие открытые магазины.

Чуть дальше, в конце улицы, я действительно рассмотрел в оптику какое-то оживлённое уличное движение поперёк направления нашего хода. Пару раз там мелькнули и автобусы. Похоже, про шоссе Танька не соврала.

Здесь я заметил, что Татьяна опять машет мне.

— Стоп! — кричала она.

Мехводы остановили танки.

— Ну что? — спросил я, спрыгивая на мостовую.

— Всё, я слезаю.

Танька аккуратно спустилась на тротуар, освободилась от плащ-палатки и сняла с брони свой чемодан.

Смыслова между тем прятала под курткой «Мини-узи» с глушителем.

— Постереги мою винтовочку, попросила она меня.

Я кивнул.

— Ну, прощайте, ребята, — сказала Танька, обращаясь ко всем, кто её сейчас слышал. — Спасибо за всё!