Наши танки дойдут до Ла-Манша!

А между тем наши танки и БМД помаленьку продвигались дальше.

В тесных дворах и узких боковых улочках начало попадаться довольно много брошенных гражданских машин, но оставлены они были, похоже, видимо, когда наша десантура только что высадилась. Здесь же на пути нашей колонны пару раз встретились запретительные ограждения и брошенные «Лендроверы» английской военной полиции. А значит, некий кордон был выставлен и здесь.

Стало быть, мы действительно углубились далеко за предварительно выставленные англичанами рогатки. Ну-ну. Шедший впереди на хорошей скорости разведвзвод регулярно докладывал, что противника пока не видит, зато по пути им уже начали попадаться гражданские пешеходы и редкие автомашины, которые, естественно, спешили ретироваться при их появлении.

Таким макаром мы прошли по местным дорогам и улицам ещё несколько километров.

В очередной раз высунувшись из люка, я обратил внимание, что городской пейзаж стал несколько гуще. Стало больше домов, за оконными стёклами вторых и третьих этажей пару раз мелькнули наблюдавшие за нашей колонной светлые пятна лиц местных обывателей.

Стало быть, начались районы, откуда народ ещё не драпанул. Ладно, поглядим, как англичашки сумеют воевать в таких условиях.

В переулке справа впереди мелькнула удаляющаяся от нашей колонны светло-серая гражданская легковушка. Потом мимо борта моего «Т-72» мелькнула удивлённая физиономия выглядывавшей из парадняка двухэтажного дома бабёнки лет пятидесяти. За домом я рассмотрел сохнущее на верёвке бельё. Ну, точно почти как у нас...

Ещё в одном месте на наши танки с явным интересом смотрели из-за забора несколько детей разного пола и возраста. Ага, стало быть, действительно начался благодатный край непуганых английских идиотов. Отрадный факт.

Хотя чего тут особо отрадного? Ведь кроме непуганых безоружных идиотов всегда есть и вооружённые непуганые идиоты. И словно в подтверждение этой моей мысли минуты через три-четыре впереди по ходу колонны бухнуло несколько одиночных выстрелов, а потом там поднялась суматошная стрельба из стрелкового — замолотило разом с десяток стволов, судя по звуку, стреляли и наши и англичане.

— «Первый», я «Белгород», — возник на радиоволне на удивление спокойный голос десантного лейтенанта Бурмина. — Влево не ходи, там всё заблокировано! На перекрёстке улиц стоит несколько большегрузных грузовиков и фур, в которые упёрся ещё и брошенный тягач-танковоз с какой-то БРЭМ. Из-за машин по нам ведётся огонь!

— «Белгород», по тебе из «РПГ» стреляют? — уточнил я.

— «Первый», никак нет, только стрелковое!

— «Шестой», «Прохоровка», я «Первый»! — передал я. — Всем уйти вправо! «Белгород», ты там не увязай, им только это и нужно! Быстрее оттянись назад к основной колонне!

И Маргелов-младший и Маликов, и Бурмин немедленно передали, что они меня хорошо поняли, после чего голова нашей колонны действительно свернула по улице вправо, а стрельба стала затихать. Черняев тоже повернул наш танк вслед за колонной.

Уже через несколько минут мой «Т-72» выскочил на перекрёсток двух улиц, где я увидел открытый продуктовый магазин и нескольких гражданских, которые резво убегали прочь от нас. При этом какая-то рыжая дамочка лет тридцати-сорока с хозяйственной сумкой в руках стояла возле магазина и, разинув рот, во все глаза смотрела на проезжающие мимо танки и БМД. Ноги со страху отнялись? Подождите, леди, это ещё не страх. Вот когда мы и ваши соотечественники начнём палить друг в друга из танковых пушек — тут вы все точно обосрётесь...

— Я «Первый», колонна, стой! — передал я в эфир, после того как мы миновали ещё пару кварталов и вышли на очередной перекрёсток.

Колонна встала, а я сдвинул танкошлем на затылок и, нагнувшись вниз, поближе к Смысловой, сказал ей:

— Давай высунись из подводной лодки, оцени обстановку!

После чего крикнул шедшему позади меня Лаптеву, чтобы он тоже выпустил свою пассажирку на предмет подышать свежим воздухом. Затем я вылез из танка на броню и присел возле зенитного НСВТ, освобождая Ольге дорогу. С соседних танков и БМД на меня настороженно смотрели экипажи. Где-то я их понимал. Во время остановки нас вполне могут накрыть авиацией или из тяжёлой артиллерии, тут есть от чего волноваться. Но раз высадка шпиона в данном случае чуть ли не главное — что тут поделаешь?

Через минуту Смыслова показалась из люка.

Она страдальчески морщилась, разминая затёкшие руки и ноги, а потом наконец спрыгнула с брони на мостовую и перебежала к танку Лаптева, из командирского люка которого уже высовывалась всклокоченная голова секретной Таньки.

Они перебросились несколькими короткими фразами, после чего я увидел, что Смыслова возвращается.

— Ну что? — спросил я её.

— Пока не высаживается, она говорит, что тут место неподходящее.

Интересно знать, а какое место для неё подходящее? Может, прикажет подвезти её прямо к крыльцу американского посольства или в аэропорт «Хитроу»?

— Продолжаем движение! — передал я по рации после того, как Ольга влезла в люк и заняла прежнее место. Прибылов с видимым и где-то даже ироническим интересом таращился из своего люка на наши манипуляции, но ничего не сказал.

— «Белгород», что там у нас впереди? — вызвал я лейтенанта Бурмина.

Честно говоря, однообразный городской пейзаж и неизвестность уже начинали меня нервировать.

— «Первый», я «Белгород», — ответил Бурмин. — Идём впереди основной колонны, прошли пару кварталов, пока всё чисто.

— «Белгород», пока стой на месте, мы сейчас подтянемся!

И наша колонна пошла дальше, по-прежнему не встречая никого, кроме изумлённых штатских.

Мы миновали один квартал, потом другой, и здесь голова колонны встала, поскольку улица раздваивалась.

— «Белгород», «Шестой», «Прохоровка»! — передал я, не лазя в карман за соломоновым решением. — С авангардом уходите влево, я забираю вправо. Головными «Тула-десять» и «Тула-одиннадцать», за ними «Второй» и «Третий»! Как поняли!

Названные мной товарищи ответили, что поняли. С этого момента мы пошли двумя колоннами по параллельным улицам, которые разделяли два ряда домов.

Минут десять всё было тихо, а потом где-то слева по направлению нашего движения, в той стороне, где, судя по поднимающемуся над улицей соляровому дыму и шуму двигателей, двигался разведвзвод и возглавляемый Маликовым с Маргеловым-младшим авангард, бухнул гулкий выстрел 73-мм БМДэшной пушки.

— «Белгород», «Шестой», что там такое?
– немедленно вызвал я своих офицеров.

Едва спросив это, я услышал, как там ударило ещё несколько пушечных выстрелов, причём из крупного калибра. Благо люк у меня был открыт. Над улицей слева повисла пылевая пелена, похожая на туман.

— Я «Белгород»! — отозвался Бурмин. — «Первый!» Всем внимание! Впереди слева танки — противника!

— Всем внимание! — повторил я, чувствуя, как Прибылов разворачивает башню влево, в сторону возникшей опасности.

Приникнув к своему ТКН-3, я подумал — дураки они, что ли, эти англичашки? Ни хрена же не видно, ни им, ни нам. Вся улица от силы на две ширины корпуса танка, узко. Пушка почти упирается в стены, окна и заборы. Какому идиоту пришло в голову здесь контратаковать? Если их танки будут ломиться напролом, через дома, они не смогут точно стрелять, поскольку всё будет засыпано мусором, особенно прицелы и перископы. А будут палить вообще дома снесут. Вместе с жителями...