Наследие Санторо

Это бесспорно была её мать, совсем как на фотографиях, в обрывках детских воспоминаниях, с вьющимися светлыми волосами, но уставшими грустными глазами. Она сложила руки в мольбе.

— Умоляю тебя, не используй пламя. Ты хочешь, чтобы Санторо сделали тебя убийцей?

— Мамочка! — с наивной детской радостью Лина бросилась к матери, попытавшись заключить её в объятья, но обняла лишь воздух, пальцы проскользнули сквозь ночной мрак.

Рычание раздалось впереди — очередной реальный мираж или фантазия реальности? Васильковые глаза расширились и задрожали, Лина сделала шаг назад, но сочащаяся чьей-то свежей кровью пасть оскалилась, а серые глаза опасно блеснули в свете красного пламени, покрывающего всё тело волка. Дикий зверь стоял в позе, готовящийся в любой момент ринуться на новую дичь, которую сейчас видел в застывшей девушке в красной мантии. Аделина сделала ещё шаг назад, волк преодолел сразу два, приближаясь непростительно быстро. Тогда Санторо опустилась на корточки так, чтобы их глаза оказались на одном уровне. Они не разрывали зрительного контакта — ураганный волк, выпустивший когти, и она, потерянная красная шапочка, исходящая тремя потами, уже не чувствующая собственных ног. Бежать — один-единственный выход. И Санторо ринулась в сторону в наивной попытке — ведь волк тут же прыгнул на неё, преодолев расстояние, и впился когтями в плечи. Аделина не успела закричать, ведь другая клыкастая пасть вонзилась в горло волка и отбросила зверя в сторону, сорвав того с тела Лины. Она лишь успела заметить чёрные полосы на белой гриве. Вновь открылось бескрайнее небо, где радугой мерцало пламя предсмертной воли. Санторо резко подалась вперёд. Лигр Занзаса разрывал на части волка, испустившего дух. На трясущихся ногах Санторо всё-таки поднялась, но лишь для того, чтобы они подвели её, и она вновь потеряла координацию. Однако с землёй не встретилась, спиной упав на широкую грудь, властная рука подхватила её под грудь, не дав вновь преклонить колени. Горячее дыхание обожгло затылок, и теперь её трясло уже не столько от картины разодранного в клочья зверя, сколько от странного ощущения находиться в руках Занзаса.

— Он… он здесь, — заставила она выдавить из себя.

— Кто? — Занзас повернул её лицо дулом пистолета, заставляя смотреть прямо в глаза.

— Тот иллюзионист со свадьбы. Это точно был он, татуировки с мастями…

Точно такие же как сейчас, что вновь мерцали в воздухе в паре метров от них. И Санторо указала в их строну, едва не осев на землю. У неё даже не было сил удивляться тому, что Занзас одной рукой подхватил её, а она лишь обвила его шею, пристроив подбородок на плечо. Он направлялся в сторону огоньков из мастей карт, уже различая очертания фигуры, и без особых церемоний, будто ноша в одной руке нисколько не мешала, выстрелил. Огоньки успели переместиться в сторону, но второй выстрел достал их, и фигура расплылась мерцающим синим туманом. Масти карт закружились вокруг оси и растаяли в тот момент, когда Занзас уже преодолел расстояние.

Вария терпеливо ожидала у выхода из леса, где они припарковали автомобиль. Занзас появился последним с банным листом, что упрямо вцепился в его шею и нагло отключился, удобно пристроившись не его плече.

— Что произошло?

— Вытаскивал красную шапку из пасти злого волка, — почувствовав, что руки девушки на его шеи ослабили, Занзас не повременил случаем пристроить её у ближайшего дерева.

— Ши-ши-ши, реально красная шапка, даже мантию где-то раздобыла.

— Это были наёмники из семьи союзников Санторо. Ещё один повод усомниться в отрубленных пальцах Фредерико, — доложил боссу Суперби. — Но вопрос лишь в одном, как они узнали, где мы будем, если информация не поступала даже Вонголе?

Не ответив на собственный вопрос, Вария молча обернулась к пришедшей в себя Аделине, что бесцельно хлопала ресницами.

Возвращение из леса сопровождалось гнетущей тишиной. Все притихли на своих местах. Аделина даже не стала настаивать, когда Скуало занял водительское место, громко хлопнув дверью и дав понять, что ей лучше не заикаться про ущемление женских прав. Поэтому сейчас она смиренно сидела на коленях Бельфегора, прижавшись щекой к холодному стеклу, наблюдая за приближающейся цивилизацией.

— Женщина, твой отец был психически больным человеком, — прервал тишину Суперби, не мигающим взглядом смотря на дорогу.

— Это ещё почему? — Лина оскорбилась подобным заявлением и оторвалась от стекла.

— Почему? — Скуало сощурил серые водянистые глаза и вперил их в зеркало заднего виденья. — Потому что нормальный человек никогда не посадит никого на шесть лет в лес, чтобы отдать гребаные сломанные часы. Верно я говорю, чёртов босс?

Занзас в затемнённых очках, оставленных Линой на бардачке, сидел с важным видом, скрестив руки. После затянувшегося молчания, Бельфегор вытянулся из-за сиденья и подцепил очки.

— Босс дрыхнет, — вымученно после всех приключений констатировал Ураган.

— Врой! — взревел Дождь со всей силы, что все присутствующие зажали уши, кроме Занзаса, у которого, казалось, уже выработался иммунитет к голосу Капитана. — Проснись и пой, чёртов босс! Ты тут не единственная уставшая тушка!

Но Занзас в гордом молчании лишь опустил спинку кресла, придавив Бельфегора с Санторо. Бельфегор сквозь сдавленный хрип несчастно простонал:

— Босс, ты это специально сделал!

— Вы сами меня с собой потащили. Пожинайте плоды, — без тени улыбки, но с издёвкой в голосе Занзас зевнул.

— Лучше бы дома остался!

— И вообще, — устало подал голос Луссурия, — почему мы арендовали только одну машину?

— Потому что мы и так слишком много тратим денег на билеты и гостиницу, — заумно фыркнул Мармон, сидя на коленях Леви.

— А ты у нас теперь, значит, кризисный менеджер? — брови Скуало издевательски взметнулись, а улыбка поползла кривой линией в сторону.

Но Мармон проигнорировал сей факт и лишь прошипел сквозь зубы:

— И вообще, в следующий раз будем останавливаться у знакомых. Либо пусть Санторо расплачивается натурой. Что, природа её зря женщиной сделала?

Аделина покосила сокрушённый взгляд на иллюзиониста, одним видом дав понять, что она думает по этому поводу. Почувствовав, как затекают придавленные креслом ноги, она заёрзала на коленях хранителя, почувствовав, как в бедро что-то упирается.

— Что это там у тебя торчит?

— Ши-ши-ши, а ты догадайся. — Из-за затянувшейся таинственной паузы Санторо даже обернулась, побагровев то ли от смущения, то ли от злости. И получив желаемый эффект, Бел добавил: — Стилет, это. Расслабься.

— Мне от этого легче не стало…

За окном уже мелькали дома, когда Санторо ощутила влагу на стекле, что скатилась с её щеки. Она прижалась к стеклу сильнее, пытаясь спрятать минутную слабость. Она понимала, что Скуало прав: её отец — свихнувшийся гений, нормальный бы человек никогда в жизни не придумал подобное безумие.

— Врой, чего влагу развела?

Санторо заскрипела зубами, закрыв глаза, но так слёзы побежали лишь сильнее.

— Просто. В груди такое странное щемящее, но тёплое чувство, как будто я возвращаюсь домой с семьёй после долгого путешествия.

В районе груди действительно кольнуло, вот только чувство отозвалось реальной болью.

— Ай! Какого! — Санторо ухватилась за стилет Бела, которым он её кольнул. — Это кровь, у меня кровь идет! Ты порезал меня стилетом! — заверещала Лина с нарастающей паникой.

— Принц хотел убрать твоё щемящее чувство.

— Не пачкай машину! — тут же среагировал Мармон. — Мне за неё еще платить!

— Да завалитесь уже! — рявкнул Занзас с такой силой, что все синхронно замолчали, как приструненные школьники.

Удостоверившись, что расшумевшийся мусор больше звуков производить не будет, Занзас вновь расслабленно откинулся на кресло, довольно прикрыв глаза.

Комментарий к Глава 6. «Волчья тень» Сделать кости – в мафии означает первое убийство, чтобы быть принятым в Семью.