Наследие

Лафонтен отправился к любимому заведению Гонщика сам, без помощников. Сидя в машине, дождался, пока невзрачного вида человечек, известный ему по фотографиям, выйдет из бара и сядет в свою машину. Потом аккуратно последовал за ним. Старый серенький «Фиат» выглядел скромно, но видимость часто обманчива. За рулем этой машины сидел человек, которого подозревали в организации автокатастроф. Автомобиль мог быть переделан и усовершенствован.

Улицы в этом районе были относительно тихими и плохо годились для слежки, но у Лафонтена цель была другая. Проводив свой объект до подходящего пустынного перекрестка, он резко прибавил скорость и, обгоняя серый «Фиат», повторил известный по рассказу Армана маневр. Возможно, не слишком изящно, но жестко и эффективно. «Фиат», увернувшийся от столкновения, выкинуло на тротуар и развернуло.

Дожидаться водителя на дороге Лафонтен не стал, личную встречу с этим человеком он запланировал в другом месте…

*

…Вывеска «Блюз-бара» не светилась, но дверь уже была открыта.

Лафонтен махнул рукой охраннику — «ждите здесь». Толкнув массивную дверь, он спустился по короткой лестнице в зал. Подошел к стойке, за которой протирал стаканы щуплый парнишка.

Парнишка поднял голову и удивленно глянул на неожиданного посетителя. Быстро оправился от растерянности:

— Простите, месье, мы еще не принимаем посетителей.

Лафонтен положил руку на стойку так, чтобы свет упал на перстень, и произнес:

— Мне нужен Джозеф Доусон.

Бармен мгновенно подобрался, кивнул: «Да, месье», — и исчез за служебной дверью. Оттуда послышались голоса — слишком тихо, чтобы разобрать слова, потом, откинув штору, в зал вышел Доусон.

— Здравствуйте, Джозеф.

— Добрый день.

— Я получил ваше донесение. Мы можем поговорить без свидетелей?

— Прошу, — кивнул Доусон, делая приглашающий жест в сторону дверей офиса.

В офисе Лафонтен сел на диван у стены, дождался, пока Доусон сядет на стул за своим рабочим столом. При своих протезах и трости двигался он весьма проворно.

— Вы очень своевременно прислали свое донесение, Джозеф. Но, учитывая прочие обстоятельства, оно представляется чересчур скупым. Расскажите-ка мне поподробнее об этом неудачном похищении.

— Да рассказывать особо нечего, — вздохнул тот. — Я встретил Энн Линдси случайно, когда был по делам в Секоувере. От нее узнал, что она собралась лететь в Париж якобы по приглашению Дункана МакЛауда.

— Якобы?

— МакЛауда нет в Париже, я так ей и сказал. Она не поверила, сказала, что, возможно, я просто не все знаю.

— И вы решили обратиться за помощью?

— Да. Я позвонил Адаму. Остального толком не знаю. Через день Энн вернулась, рассказала мне малоправдоподобную историю о том, как ее не дал похитить один мой друг-Наблюдатель… Ну и все.

— Вот как, — протянул Лафонтен. — Интересно, что этот «Адам» вообще стал помогать в таком деле. Но что там все-таки случилось?

— Я не очень понял.

— Не темните, Джозеф. Вы же расспросили его, что на самом деле произошло. Поймите, это происшествие не единственное подозрительное событие в последнее время.

— Я понимаю, — тихо ответил Доусон. — Но поверьте, я действительно ничего не знаю. Адама я спрашивал, но он сказал только, что эти похитители не Наблюдатели, и еще — что это ему придется благодарить меня за своевременное предупреждение. И больше ничего не стал объяснять.

— Так. — Лафонтен призадумался. — А говорите, что ничего не знаете. Кто еще из парижских Бессмертных, по вашему мнению, может оказаться втянутым в эту историю?

— Это пока трудно сказать. Адам встречался с Кедвин, имел с ней долгий разговор.

— Об этом разговоре я запрошу отчет сам. Что думаете вы?.. Бросьте, Джозеф, я не веду протокола! Выкладывайте, что у вас на уме. Или вы совсем не знаете своих приятелей-Бессмертных?

Доусон некоторое время молчал, хмурясь и нервно теребя пальцами подбородок. Потом решительно вздохнул:

— Я думаю, Адам не случайно отказался отвечать на мои расспросы. Он что-то знает, или подозревает… И это что-то касается Дункана МакЛауда.

— И почему вы так решили?

— Он согласился говорить со мной под обещание, что я не передам МакЛауду ни одного слова из этого разговора. Я не знаю, что именно у него на уме, но этот человек ничего не делает просто так. Его встреча с Кедвин так же не случайна. И я не сомневаюсь, что об исчезновении Грегора Пауэрса и четы Валикуров ему тоже известно. Вряд ли он надумал на фоне таких событий заводить романтические отношения. Скорее, Кедвин ему интересна, как союзница. Из всех, кто обитает сейчас в Париже, на роль таких союзников еще годятся Маркус Константин и Аманда — она только что приехала. Нелишне будет присмотреться к ним.

— Очень хорошо, — кивнул Лафонтен. — Вот это я и ожидал от вас услышать. Считайте, что это дело у вас на личном контроле.

Доусон недоверчиво усмехнулся:

— Я ожидал, что вы прикажете мне держаться подальше от всех этих дел.

— Для этого время еще будет. Пока что ваши дружеские отношения с парой-тройкой Бессмертных сыграют нам на руку. А вашему чувству меры, — он надавил голосом на последние два слова, — я привык доверять. Если появится что-то интересное, докладывать лично мне. За вашим приятелем Адамом Пирсоном следить, не спуская глаз, если он решил искать приключений, то эти приключения вокруг него и будут происходить. Ясно?

— Так точно.

Лафонтен неспешно поднялся.

— Это все. До свидания, Джозеф.

Доусон поднялся, проводил его в зал и остался у стойки.

Лафонтен вышел на улицу, сел в машину.

Приказал водителю:

— Назад в штаб-квартиру.

Потом достал телефон и набрал номер начальника спецгруппы:

— Крис? Установите постоянное наблюдение за Бессмертными Митосом и Кедвин. Все встречи и разговоры с другими Бессмертными фиксировать тоже. Отдельный надзор за Джозефом Доусоном. Не за ним самим, а за тем, что будет происходить вокруг него. Деятельность его агентуры, появление новых людей, стороннюю слежку — фиксировать все. Докладывать лично мне.

========== Глава 5 ==========

…Перечитав очередное донесение, он снял с телефона трубку.

Привычного гудка не было.

Сердце подпрыгнуло так, что на миг перебило дыхание… Он бросил трубку, с силой придавив ее к аппарату. Немного посидел, не двигаясь и унимая нервную дрожь. Потом вздохнул и выпрямился. Сердце билось неровно.

Все знали, что неработающие телефоны раздражают Верховного, но считали это причудой, происходящей от чрезмерной педантичности. Однако раздражение — это все-таки мелочь, а такой вот приступ панического страха — уже совсем другой масштаб проблемы…