Наследие
Шрифт:
*
…Он перечитал последнее донесение, положил его в ряд с остальными. Некоторое время молча смотрел на поредевший пасьянс, потом собрал бумаги и убрал в папку. Достал сигарету, неторопливо закурил и откинулся на спинку кресла.
Итак, теперь дело можно действительно считать законченным. Распоряжения спецгруппе уже переданы. Митос и Кедвин покинули Париж, Дункан МакЛауд заперся в аббатстве Святого Христофора. То, что осталось от трупа Кассандры, нашли в сгоревшей машине на дороге к монастырю. Все, в этой истории
Негромкий стук в дверь отвлек его от приятных мыслей.
— Да.
Дана вошла в кабинет и плотно притворила за собой дверь:
— Месье Антуан, срочное сообщение.
— Слушаю.
— Азиатская группа требует внеочередного совещания. По какому поводу, не говорится, но настроены они очень решительно.
Он кивнул:
— Ну, раз требуют, значит, повод серьезный. Время назначьте сами, лучше с утра. Это все?
— Сегодня в Париж прибыл Лао Ченг. Но встречи потребовал не с вами, а с Первым Трибуном.
Лафонтен промолчал. Дана, выждав немного, осторожно продолжила:
— Месье Антуан, такая активность, и сразу после раскрытия заговора… Это несколько странно, вам не кажется?
— Мне не кажется, — отозвался он. — Я в этом уверен. Назначьте совещание на завтра, посмотрим, чего они хотят.
Дана ушла.
Лафонтен поднялся и подошел к окну. Долго молча смотрел на двор.
Лао Ченг. Его самый сильный оппонент.
Следовало ожидать.
========== Глава 15 ==========
Он притворил дверь в свою комнату, прошел в кабинет и сел за стол, поставив рядом трость.
— Итак, планы на сегодня?
Дана положила перед ним темно-синюю папку с расписанием дня.
— В десять часов совещание с азиатской группой. Месье Антуан…
— Да?
— Мне не по себе.
Он посмотрел на нее, потом вернулся к бумагам, разложенным на столе.
— Не переживайте, Дана. Все уладится.
— Вы так думаете?
— Мне нравится думать именно так. Что-нибудь еще?
— Месье Грант хотел переговорить с вами до совещания. Просил сообщить, когда вы сможете с ним встретиться.
— Это уже интересно, — произнес Лафонтен, отвлекшись от документов. — Он у себя?
— Сказал, что будет у себя — ждать ответа.
— Хорошо. Я сам к нему схожу.
*
Денниса Гранта он застал нервно расхаживающим по кабинету.
— Месье Антуан? Право же, не стоило беспокоиться! Я сам пришел бы к вам.
— Пустяки, Деннис, я ведь уже здесь.
Верховный сел в предложенное кресло:
— Итак, что за срочная надобность перед срочным же совещанием? Новости?
— И новости неприятные, — произнес Первый Трибун, тоже садясь за стол. — Лао Ченг намерен выдвинуть против вас обвинение в превышении власти.
— У него есть для этого основания?
Грант выпрямился и вопросительно приподнял брови.
— Вы не удивлены, — заметил он. Взял лежавший перед ним на столе лист бумаги и протянул Лафонтену. — Вот основания.
Копия
страницы из папки доктора Крамера. Папки, которой уже давно не существовало. Ровные цепочки цифр и знаков, без текста. Лафонтен припомнил, как выглядел оригинал, потом аккуратно положил страницу перед собой на стол. Не поддельная. Хороший ход. Очень хороший.Грант продолжил:
— Мне объяснили, что это такое и откуда могло взяться. Ченг считает, что ни у кого, кроме вас, эти бумаги оказаться не могли. Обосновать обвинение, в сущности, больше нечем. Слово против слова… во всяком случае, мне больше ничего не известно. Но я все же предпочел бы первым услышать вашу версию — откуда могла взяться эта бумага. Ченга лучше осадить сразу, так шума будет меньше.
Грант умолк. Лафонтен тоже молчал, глядя на лежащую перед ним бумагу.
— Месье Антуан? Почему вы молчите?
— Мне нечего сказать, — произнес Лафонтен.
— Нечего?
— Да. Эта бумага — копия страницы из описания генератора.
— То есть это описание в самом деле существует?
— Существовало.
Несколько долгих мгновений Грант молчал, сжав губы, очевидно достраивая мысленно цепочку: «я знаю, что это за бумаги» — «я знаю, что их больше не существует» — «я это знал, когда обсуждали дело Шапиро» — «я солгал Трибуналу» — «ложь раскрылась» — «мне нечего возразить».
С глубоким вздохом он откинулся в кресле и провел ладонью по лицу:
— И вы так спокойно об этом говорите, месье Антуан! Вы отдаете себе отчет…
— Я всегда и во всем отдаю себе отчет, — перебил его Лафонтен. — Да, я видел эти бумаги. И на тот момент знал, что держу в руках последнюю копию… Какой у меня был выбор? Вынести благое начинание на общее обсуждение и предоставить распоряжаться им экстремистам вроде Ченга?
— Разумеется, нет, — поморщился Грант. — Но речь не о нем. Речь о нас. Обо мне, о тех, кто работал с вами вместе. Или мы тоже не заслуживаем доверия?
Лафонтен тяжело вздохнул. На такие вопросы отвечать всегда было непросто.
— Я не хотел обижать вас недоверием, но не мог позволить такой информации стать достоянием гласности.
И не мог сделать тебя второй мишенью в этом конфликте, добавил он мысленно. Вслух же закончил негромко:
— У меня не было выбора, Деннис.
Грант кивнул:
— У меня тоже нет выбора, месье Антуан. Я должен принять и рассмотреть заявление Ченга.
— Я и не собирался с этим спорить. — Он выпрямился и взялся за трость, собираясь встать.
— И вы ничего больше мне не скажете?
— Мне больше нечего сказать. Когда нет сил для борьбы, приходится уступать.
— Уступать? — изумился Грант. — Кому? Этому интригану Ченгу?!
— Не Ченгу. Вам. Я приму любое ваше решение, Деннис. Любое.
— Месье Антуан!
Лафонтен глянул на часы и поднялся.
— Мне пора, через полчаса открывать совещание. А вас я попрошу: прежде чем решать, стоит ли там появиться, достаньте и прочтите бумагу, которую я вам оставил после ареста Шапиро.