Наследие

— Месье Антуан. — Грант встал из-за стола. — Пожалуйста, не делайте вид, будто не понимаете, о чем я… Вы мой учитель, я не могу вас судить!

Лафонтен остановился у двери и оглянулся:

— Значит, я был плохим учителем.

Он вышел и притворил за собой дверь, без труда представив себе дальнейшее: пару минут Грант будет нервно ходить по кабинету, потом, спохватившись, достанет из сейфа темную папку…

Но как же круто все повернулось! Это и есть обещанный Розье «сюрприз»?..

*

Малый конференц-зал с овальным столом, рассчитанным на десять человек, находился на втором этаже в восточном крыле здания. Совещание было назначено на десять часов, и ровно в десять Лафонтен входил в зал.

Азиатская группа состояла из представителей восьми регионов. Для срочного совещания к Ченгу смогли присоединиться пятеро. Дана сказала, что они настроены решительно, однако решительность читалась только в глазах Ченга. Остальные его уверенности не разделяли… Но единственной в этой компании женщиной была японка Марико Тагава, известная нелюбовью к кулуарным интригам, бескомпромиссностью и чрезвычайной жесткостью в отстаивании своих позиций. Для Ченга она была союзником незаменимым, но и опасным — если в некий момент она усмотрит изъян в его позиции, поддержки ее он лишится мгновенно. Ченг должен быть очень уверен в своих позициях, если решился привлечь ее к делу…

Знать бы, сколько, чего и, главное, откуда ему известно.

— Доброе утро, господа, — произнес Верховный, подходя к своему месту во главе стола. — Прошу садиться.

Он сел сам и подождал, пока рассядутся все. Ченг занял место напротив, на другом конце стола; справа от него села Марико, следом остальные — так, что пустыми оказались три места, ближние к председателю.

Очень показательно.

Верховный окинул взглядом всех по очереди. Наверно, ни одна другая региональная группа не объединяла людей настолько различных меж собой — и внешне, и по религиозным и политическим взглядам… Он задержал внимание на Лао Ченге, невольно вспомнив другого человека — того, чьим наследником Ченг себя считал. Как и Чун Ли, Ченг был великолепно образован и очень умен; кое в чем они были похожи и внешне — невысоким ростом, худобой и стремительностью движений, но на этом сходство и заканчивалось.

— Итак, господа… Поскольку это совещание — инициатива господина Ченга, то повестку дня должен предложить он сам. Я вас слушаю, господин Ченг.

Ченг выложил на стол уже знакомую Лафонтену копию:

— Повестка дня состоит из одного вопроса. Я хочу знать судьбу остальных страниц вот этого расчета.

Лафонтен подождал, пока коллеги Ченга передадут ему лист. Посмотрел, убеждаясь, что копия та же, которую он видел недавно у Гранта.

— Существование других страниц вы вывели из нескольких строчек на этой, очевидно, путем логических умозаключений?

«Ну, давай, скажи что-нибудь о других бумагах!..»

Ченг даже бровью не повел.

— Разумеется. Господин Лафонтен, ваша научная специальность далека от естественных наук, но я физик. И здесь, — он постучал ногтем по листу с формулами, — на своем поле я, а не вы. Поэтому не нужно пытаться меня одурачить.

«Если бы дело было в физике,» — мысленно усмехнулся Лафонтен. Вслух же заметил:

— Не логичнее ли спрашивать о судьбе оригинала того, кто держит в руках копию?

— Нет, не логичнее, — уронил Ченг.

Лафонтен откинулся на высокую спинку стула, положив на край стола сцепленные руки. Плана действий у него не было. Он все еще не мог уверенно оценить ни осведомленность Ченга, ни масштаб возможных проблем, но как-то вдруг пришло ощущение, что знание всего этого ничем бы ему не помогло.

— Вы напрасно ждете ответа, господин Ченг. Если в вашем распоряжении только эта страница, то вам придется ею довольствоваться.

Ченг напряженно выпрямился:

— Вы в этом уверены?

— Абсолютно уверен.

Марико наклонилась к Ченгу и что-то сказала ему вполголоса. Он ответил негромко и очень коротко. Марико выпрямилась.

— Господин Лафонтен. — У нее был удивительный голос, вроде бы мягкий и негромкий, но слышно ее было среди любых словесных баталий. — Заявленная вами уверенность предполагает определенную осведомленность. Фактически вы только что подтвердили, что вам известен и сам факт существования этих расчетов, и то, что на текущий момент они недоступны. Отрицать столь очевидные вещи было бы с вашей стороны… странно.

— Я не собираюсь отрицать очевидные вещи, госпожа Тагава.

— Я не ослышался, господин Лафонтен? — тихо спросил Ченг. — Вы открыто заявляете, что располагаете информацией о материалах, которые не попали в поле зрения наших исследователей. Между тем, на заседании Трибунала вы подобных заявлений не делали. Более того, прямо поддерживали официальную версию, по которой никаких достойных внимания результатов исследований в укрытии заговорщиков обнаружено не было. Надеюсь, вы понимаете, чем все это чревато — для вас?

— Что ж тут не понять, — произнес Верховный. — Вы прямо-таки загнали меня в угол, господин Ченг. И никакой лазейки не оставили.

Ченга бросило в краску:

— Вы издеваетесь, господин Лафонтен?

— А может быть, это вы издеваетесь, господин Ченг? — жестко проговорил Верховный, отбрасывая учтивый тон. — Вы понимаете, в чем хотите обвинить меня и какие для этого нужны основания?

— О, я все очень хорошо понимаю, — произнес Ченг сквозь зубы. — Вы — Верховный Координатор — нарушили сразу два серьезных положения Устава и своей присяги!

— Вы как будто чем-то обеспокоены, господин Ченг? — холодно спросил Верховный. — Я могу понять вашу радость в предвкушении моего падения, хотя она и преждевременна. Но почему вы так кипятитесь из-за бреда какого-то ученого маньяка?

— Это не бред! — взорвался Ченг. — Я должен напомнить, что было главной целью всех наших наблюдений и исследований?! Мы веками, тысячелетиями ходили вокруг тайны витано, только наблюдая и фиксируя внешнюю сторону явления… И вот теперь эта тайна была у нас в руках, мы могли узнать все! И что? Вы вдруг решаете, что это слишком вредно и опасно, и что лучше продолжать подсматривать в замочную скважину, вместо того, чтобы открыть дверь и войти?! Ваше самомнение всегда впечатляло, но теперь оно перешло всякие границы!

— Как и ваша наивность, господин Ченг, — прибавил голосу силы Лафонтен. — Кто лжет — вы или ваш информатор, не посвятивший вас во все подробности дела? Чего вы хотели — всеобщей войны с Бессмертными?

— Не было бы никакой войны, — процедил Ченг. — Убрать двоих-троих, посвященных в тайну, не так сложно.

— Вы плохо изучили материалы дела, по которому судили и выносили приговоры. Только после первой стычки с сумасшедшим изобретателем этих посвященных в тайну было уже одиннадцать. Плюс их знакомые, с которыми они успели встретиться за прошедшие недели, плюс знакомые их знакомых… Вы за ними всеми предлагаете устроить охоту? И вы еще пытаетесь доказать, что я был неправ, не позволив никому из вас принимать окончательное решение!